Симона Вилар - Коронатор
Откуда-то из мрака возник Джон Мортон и накинул на голову Анны плотную ткань. Она почувствовала, что задыхается, а в это время ее спутали по рукам и ногам. Воздуха не хватало, тело слабело. Наконец, повиснув на руках своих мучителей, Анна Невиль потеряла сознание.
13
Его Светлость герцог Кларенс
Свод над ее головой был с древним, позеленевшим от плесени рельефным орнаментом. На сырых и темных каменных стенах, слева от пленницы поблескивали струйки воды. Где-то поблизости горел огонь. Анна немного повернула голову и увидела факел, воткнутый в старое заржавевшее кольцо.
Сознание постепенно прояснялось. Анна почувствовала, что ей трудно дышать. Горло горело. Во рту у нее все-еще был кляп. Анна слабо застонала и попыталась вытолкнуть его языком, но тут же ощутила, что руки у нее свободны. Стало легче дышать, но горло по-прежнему саднило, рот был полон волокон шерсти. Отплевываясь, она села. И только теперь заметила, что она в одной рубахе. Анна удрученно вздохнула. Что ж, видимо, все вышло так, как хотел Кларенс, – бросил ее в какое-то подземелье, а ее платьем воспользовались, чтобы выдать кого-то за принцессу, поднимающуюся на корабль. Для всех Анна отныне во Франции, хотя на самом-то деле она лежит в этом каменном мешке, не в ее силах исправить случившееся.
Анна огляделась. Подвал был не слишком просторным. Каменные ступени без перил вели вверх, к окованной железом двери. В центре – стол и скамья, на полу – темная полусгнившая солома. Она сидела на другой скамье, покрытой овечьими шкурами. В ногах Анна заметила какую-то жалкую одежду и тотчас схватила ее. Платье из грубого домотканого сукна было широко для нее. Это была одежда простолюдинки или прислуги, без шлейфа, едва достигавшее щиколоток. Надев его, Анна усмехнулась. Она все еще оставалась в шелковых чулках и остроносых темно-красных башмачках без каблуков с завязками, перехваченными крест-накрест вокруг стройных лодыжек.
В это время за дверью послышались какие-то приглушенные звуки, затем последовал скрежет отодвигаемых засовов. Анна стремительно села, забившись в угол и поджав колени. «Если это Джордж, его физиономии несдобровать. Проклятый пес! Он считает, что я его боюсь? Ну уж нет! Даже Ричарда Глостера я сумела поставить на место, а уж он, бесспорно, стоил двоих, если не троих таких, как Кларенс».
И все же Джордж был лжив, двуличен и непредсказуем. К тому же он не упускал случая поглумиться над теми, кто слабее его. Анна все еще старалась взять себя в руки, когда дверь с лязгом распахнулась и, склонившись под низкой аркой двери, вошел Кларенс. Засовы тут же задвинули снаружи, а герцог остался стоять наверху лестницы, с улыбкой глядя на нее.
– О, только подумать – моя милая кузина уже в полном порядке! Вы очаровательно выглядите, ваше высочество.
Анна молчала. Герцог неторопливо, словно пересчитывая ступени, сошел с лестницы и, придвинув ногой скамью, уселся, уперев локти в стол.
– Резиденция для столь высокородной леди, конечно, не совсем подходящая, но вы сами вынудили нас к этому. Здесь, в этом каменном мешке, вас никто не станет искать, сколько бы вы ни звали на помощь. В старину строили на славу – толщина стен достигает пятнадцати футов, здесь нет окон и сюда ведет лишь один ход – который, заметьте, замаскирован наверху в кладке стены. Я бы и сам ничего не знал об этом заброшенном склепе, если бы однажды Делатель Королей не показал мне его. Старина Дик Невиль неплохо знал планировку Тауэра.
Анна в упор смотрела на герцога.
– И сколько вы намереваетесь продержать меня здесь?
Кларенс сделал неопределенный жест.
– Все будет зависеть от того, как скоро мой брат Эдуард вступит в Лондон.
– А если это окажется ему не по силам?
– Отчего бы это? У него великолепная армия, преданные сторонники, и он быстрым маршем движется в сторону столицы. А вы, бедная моя кузина, все еще не теряете надежды, что спившийся Медведь, ваш батюшка, сумеет противостоять Йоркам?
Он хрипло захохотал, раскачиваясь на скамье.
– Да ведь он уже наполовину труп. Этот чудак итальянец Маттео Клеричи все еще надеется на невозможное, но он отнюдь не Господь Бог. Да-да, леди Анна. Делатель Королей сгнил изнутри. Я давно заметил, что с ним не все ладно. Его выворачивало наизнанку после пустяковой попойки, а затем он запирался с Клеричи, в надежде что тот исцелит его. Правда, каким-то чудом он держался в последнее время, но после того как Нэд Йорк высадился в Англии и стал собирать войска, снова пустился во все тяжкие. Он пил так, как будто завтра настанет Судный день и нельзя терять ни минуты. Впрочем, для него это так и есть, ибо мой брат не пощадит того, кто пытался захватить его жену, беременную наследником, и готовил плаху ему самому.
– По-моему, вы торопите события, милорд. Ведь Эдуард Йорк все еще не вернул корону. Да и схватка между ним и Делателем Королей еще не состоялась. А мой отец, чтобы там вы ни говорили, вовсе не тот человек, который может так скоро сказать «аминь».
– Вы еще добавьте, что Делатель Королей по-прежнему популярен в Англии и все вояки боготворят его! Ха! Блажен, кто верует! Уорвик утопил свою победу в вине в тот день, когда бражничал в Ковентри, а Эдуард с войсками приближался к Ноттингему. И пока Уорвик справлялся с очередным приступом недуга, Йорк обошел его и теперь именно его, венценосца Эдуарда IV, а вовсе не Делателя Королей с восторгом ждут в столице.
Судя по всему, Кларенсу доставляло удовольствие унижать своего тестя в глазах дочери. Поэтому, криво улыбнувшись, он продолжил:
– Ваш батюшка, миледи, в решительный момент оказался настолько плох, что даже не смог сесть на лошадь, когда попытался двинуться за Эдуардом, и это видели все его сторонники, все его воины. Целый день после этого он блевал кровью и стонал, а поднявшись к вечеру, имел столь жалкий вид, что мало кто поверил бы в то, что этому человеку под силу остановить Йорков.
Анна прижала руки к груди.
– Вы лжете, Джордж Плантагенет! Вас душит злоба, потому что рядом с отцом вы всегда ощущали свое ничтожество.
Джордж внезапно резко подался вперед.
– Да, я зол на него. Но вовсе не потому, что в чем-то уступал этому спившемуся старику. Я зол из-за того, что он предал меня!
– Предал вас?
– Да. Меня и Изабеллу. Когда я ради него оставил Эдуарда, то он обещал сделать меня королем. Но вместо этого он, словно ручная обезьяна, кинулся к Ланкастерам. Поначалу я думал, что это лишь хитрость, однако после того, как вы обвенчались с принцем Уэльским, понял, что меня предали. При Эдуарде я был вторым из Йорков, братом короля, теперь же стал никем.
– Не гневите Бога, милорд. Вы второй протектор королевства, и я не думаю, что Эдуард IV сможет предложить вам должность выше той, что предоставил вам Уорвик. К тому же у Эдуарда есть законный наследник, который преграждает вам путь к трону. У Ланкастеров же нет детей, и по Амбуазскому договору вы все еще остаетесь наследником престола.
