Сабрина Джеффрис - Загадочный виконт
— А может, плюнем на этот свадебный завтрак и сразу отправимся в свадебное путешествие?
Регина смущенно отвела глаза в сторону:
— Я думала, мужчина вашей комплекции вряд ли откажется лишний раз перекусить…
Маркус поднес ее руку к губам и властным поцелуем впился в ладонь.
— Ну… это зависит от того, какого рода голод терзает его в данный момент. А блюдо, которое ждет меня, нужно вкушать без свидетелей.
Жаркий румянец, заливший щеки его молодой жены, мгновенно привел его в такое состояние, что Маркус сам не на шутку испугался.
— Держите себя в руках, — севшим голосом попросила Регина.
— Я и держу. Пока, во всяком случае.
К несчастью, свадебный завтрак был задуман с соблюдением всех правил хорошего тона. Едва переступив порог городского дома Фоксмура, новобрачные ни на минуту не оставались одни. Для скромной свадьбы в особняк съехалось просто невероятное количество гостей. Кроме мисс Тремейн, четы Айверсли, Бирна и нескольких леди и джентльменов из обычного окружения Регины, было множество тех, кого они вообще не знали.
Лорд Уитмор и его братья, само собой, также были в числе приглашенных, но теперь это нисколько не волновало Маркуса. Окруженный толпой, едва успевая кивать и раскланиваться в ответ на бесчисленные поздравления и пожелания счастья, в душе он потешался над унылой физиономией Уитмора. Из чистого коварства Маркус постарался улучить момент, когда тот смотрел на них, чтобы лишний раз поднести к губам руку своей молодой жены. Когда же Уитмор, не вынеся этой пытки, ушел — намного раньше своих братьев, Маркус почувствовал себя удовлетворенным сверх всякой меры.
Правда, торжество его длилось недолго. Хотя Фоксмур вел себя безупречно и Маркус понимал, что если бы герцог не явился на свадьбу сестры, то это неминуемо вызвало бы толки, однако одно его присутствие здесь, да еще рядом с Луизой, доводило его до умоисступления.
Как только поток прибывающих гостей иссяк, Маркус принялся искать взглядом сестру и невольно нахмурился, заметив, что она уединилась с мисс Тремейн и о чем-то оживленно беседует с ней.
— Когда это моя сестра и ваша кузина успели так подружиться?
Улыбка Регины показалась ему слегка натянутой.
— Почему это вас так удивляет? Сайсели сейчас гостит у Айверсли, так что теперь они встречаются каждый день.
— Видите ли, я так до сих пор и не понял, почему мисс Тремейн не могла пожить это время в Каслмейне.
— У нее слабое здоровье… мне не хотелось бы, чтобы она оставалась одна в целом доме.
— Мои слуги позаботились бы о ней.
— Все равно — леди Айверсли была рада пригласить ее к себе на это время, а мне будет спокойнее, если я буду знать, что она в заботливых руках.
Маркус решил, что должен еще возблагодарить судьбу за то, что его молодой жене не взбрело в голову взять с собой компаньонку в свадебное путешествие. Ему и так уже стоило немалых трудов отговорить ее брать с собой горничную.
И все же…
— Надеюсь, вашей кузине не вздумается помочь вашему брату нарушить данное им слово? — нахмурился он.
— Не волнуйтесь — Сайсели предана мне. И ей прекрасно известно, что я бы никогда не одобрила ничего подобного. Даже если бы Саймон вдруг решился отступить от своего обещания.
Она старалась не смотреть ему в глаза, и в душе Маркуса внезапно шевельнулось недоброе предчувствие.
— Наверняка решится. Я не верю вашему брату.
И тут она в первый раз взглянула ему в глаза:
—А мне… мне вы верите?
«Если речь идет о нем — нет», — подумал Маркус. Но он был не настолько глуп, чтобы произнести это вслух.
— Конечно, верю.
— Тогда даю вам честное слово, что Сайсели вы можете доверять так же, как и мне. — Взгляд Регины снова обратился к Луизе. — А если вас до сих пор мучают сомнения насчет Саймона, почему бы вам не рассказать о своих подозрениях Луизе? Тогда она будет начеку.
— Она мне не поверит. Ей хорошо известно, что я не доверяю ни принцу, ни его приятелям, — она наверняка скажет, что у меня это стало уже чем-то вроде мании. Чтобы убедить ее, мне пришлось бы сказать ей… — Маркус осекся, в душе проклиная свой слишком длинный язык.
— Сказать ей — что?
Он тяжело вздохнул. Что ж, теперь она его жена, стало быть, имеет полное право узнать наконец правду.
— Что существуют некоторые сомнения насчет того, кем был ее настоящий отец, — во всяком случае, у Принни они точно есть. Он утверждает, что ее отец он.
Странно, но она, похоже, нисколько не удивилась.
— Я так понимаю, что вы лично придерживаетесь другого мнения?
— Что бы он там ни говорил, Луиза не его дочь.
— Вы убеждены?
— Так уж случилось, что это невозможно. Кстати, самому Принни это отлично известно. Да и к тому же, считай он, что Луиза — его дочь, он ни за что не согласился бы, чтобы ее опекуном стал я. Думаю, он поступил бы с ней так же, как в свое время они с миссис Фитцхерберт обошлись с дочерью леди Горации Сеймур.
— Но Минни после смерти матери осталась совершенно одна. У бедняжки не было семьи — одни лишь дядюшки и кузены.
— И ни один из них не верил, что Принни — ее отец. И это при том, что ее мать была его любовницей. Тем не менее принц настоял, что сам станет опекуном несчастной девушки.
— Возможно, он доверил ее вам, потому что знал — Луиза попадет в надежные руки.
Маркус выразительно поднял брови.
— Ему прекрасно известно, до какой степени я презираю его. Он был просто обязан попробовать лишить меня опекунства, хотя бы для того, чтобы успокоить свое уязвленное самолюбие.
Какое-то время она молчала, видимо, обдумывая его слова.
— А что, для вас было бы таким ударом, если бы выяснилось, что Луиза тоже является дочерью его высочества?
Глаза его налились кровью.
— Знаете, большая часть моей жизни была отравлена сознанием того, что я ублюдок… незаконный сын — ни наследник принца, ни отпрыск виконта. Мне ни на минуту не давали забыть о том, что я плод любовного союза, проклятого церковью и вызывающего презрение у всех порядочных людей. Я чувствовал себя символом всех пороков нашего общества. И скорее умер бы, чем согласился разделить с кем-то это бремя, тем более с Луизой.
— Но она уже взрослая женщина. И вполне способна это перенести.
— Способна ли? Предлагаете так ей и сказать? — Лицо Маркуса потемнело, и Регина поняла, что он с трудом сдерживается. — Только не забудьте тогда заодно сообщить и то, что ваш братец — всего лишь проходимец, который хочет воспользоваться ею как ступенькой, чтобы подняться на самый верх политической лестницы.
Регина побелела как полотно.
— Неправда! — Она затравленно оглянулась. — Но даже если бы это и было так, я бы никогда не решилась ей рассказать, потому что это разбило бы Луизе сердце!
