Кэндис Кэмп - Невеста джентльмена
Проснувшись, она поняла, что выглядит так, как опасалась: под глазами черные круги, рот немного запал. Посмотрев на себя в зеркало, Мэри решила было сказаться больной, ее внешний вид вряд ли позволил бы кому-нибудь в этом усомниться.
Однако в этом случае к ней тут же присоединились бы сестры, замучили бы ее вопросами и сочувствием, а этого хотелось Мэри меньше всего. Нет уж, лучше спуститься вниз на уроки мисс Далримпл, где сестры, преисполненные отвращения к занятиям, ничего не заметят.
Мэри с облегчением поняла, что опоздала на завтрак, и попросила горничную принести поднос с чаем и тостами. Покончив со скромной трапезой, она попыталась придать лицу надлежащее выражение и спустилась вниз.
Она испытала громадное облегчение, обнаружив, что в компании сестер и мисс Далримпл отсутствует Ройс, но сосредоточиться на поучениях гувернантки о надлежащих правилах поведения оказалось значительно труднее, чем обычно. Ее мысли продолжали витать вокруг событий минувшей ночи. Будет ли Ройс стараться избегать ее? Насколько глубоко она пала, по его мнению?
Он отсутствовал и на обеде, но когда пришло время занятий танцами, он появился в небольшом зале, как делал это всегда. При взгляде на Ройса сердце Мэри забилось чаще, и ей очень захотелось исчезнуть. Пусть танцует с другими! Однако она осознала, что это был бы неверный путь и такое неопределенное положение не может длиться слишком долго.
Наконец наступил ее черед, и, глубоко вздохнув, Мэри выступила вперед и посмотрела прямо в лицо Ройса, хотя была уверена, что цвет ее щек намного румянее, чем обычно. Безусловно, она испытывала стыд за события минувшей ночи, но решительно не хотела, чтобы Ройс это видел. Галантно поклонившись, он вывел Мэри на середину зала. Слава Богу, сегодня был не вальс, и ей не придется чувствовать его руку на своей талии и находиться к нему так близко! Все ее внутренности и без того дрожали, словно желе на тарелке.
Лицо Ройса, как всегда, выражало учтивую вежливость, но сегодня она носила более сдержанный характер: в глазах отсутствовал блеск, не было обычной улыбки, прячущейся в уголках рта, и Мэри подумалось, что сейчас он старательно копирует манеры графа. Веющий от Ройса холод еще сильнее ударил по нервам Мэри. Хватило бы у нее смелости спросить, не сердится ли он?
Начав танцевать с сестрами, Ройс снова стал самим собой, и Мэри почувствовала, как в ней поднимается раздражение, когда она видела, как он смеется и разговаривает с Роуз или Лили. В глубине души Мэри прекрасно понимала: было бы глупо ожидать, что он почувствует себя с ней комфортно, и она боялась навсегда потерять дружбу и расположение этого человека.
Урок подошел к концу, мисс Далримпл уплыла в свою комнату, и сестры направились к дверям. Мэри почувствовала, как Ройс слегка коснулся ее руки.
– Мэри… Если бы я мог с вами поговорить…
Остановившись, она посмотрела прямо в лицо Ройса, чувствуя, что желудок превратился в кипящий нервный комок. На его лице играли желваки, и, кажется, его холодная отстраненность стала еще сильнее, чем во время танцев.
– Я обязан извиниться за свое поведение прошлой ночью, – произнес Ройс официальным тоном. – То, что я сделал, по меньшей мере предосудительно.
Не зная, что ответить, Мэри продолжала молча смотреть на Ройса. Согласно кивнуть? Сказать, что прощает? Признаться, что она виновата не меньше его самого? Главное, не выдать, что эта ночь была самой восхитительной в ее жизни…
– Я искренне сожалею о случившемся, – продолжил Ройс, заложив руки за спину. – Если бы я мог, то повернул бы время вспять…
– Я прошу вас, не стоит тревожиться на этот счет. – Мэри ощутила укол в области сердца. – Это не было вашей виной.
– Отнюдь. Это была моя вина, я повел себя как последняя скотина. Узнай об этом Оливер, он снес бы мне голову и был бы совершенно прав.
– Оливер! – Брови Мэри подпрыгнули вверх. – Он-то здесь при чем? Насколько я понимаю, его с нами не было.
– Нет, конечно, нет. Я говорю это лишь к тому, что вы, его кузины, находитесь под его защитой, и он оставил вас на мое попечение. Следовательно, я тоже обязан вас защищать, а не предаваться пьяному разгулу. – У Ройса задрожал подбородок. – Да, я далеко не самый благородный человек, да, я совершенно свободен в своих поступках, однако полностью осознаю, что не имею никакого права соблазнять невинных девушек. Особенно тех, которые находятся под моей опекой.
– Быть может, хватит об этом? Послушав вас, можно подумать, что я корзина яиц или малое дитя.
– Кто же спорит, Мэри? – нахмурился Ройс. – Очевидно, что вы не ребенок, но я старше и опытнее. Тем не менее вы в нашем мире новичок, и я обязан предупреждать вас об опасностях, связанных с нечестными мужчинами, а не быть одним из них. Напившись портвейна, я потерял над собой контроль.
Мэри почувствовала, как в ней растут досада и раздражение. Этот человек целовал и ласкал ее тело, разорвал ночную рубашку, однако, оказывается, это объясняется не тем, что он сходил с ума от ее красоты, не тем, что жажда вожделения заставила забыть его о правилах поведения джентльмена, нет. Все оказалось значительно проще: Ройс просто-напросто был пьян, и этим все сказано!
– Как же тогда вы объясните ночь на постоялом дворе? – хмыкнула Мэри. – Тогда, помнится, вы были совершенно трезвы.
Раскрыв рот, Ройс уставился на Мэри, и его щеки окрасил румянец.
– Уверяю вас, что больше подобного не повторится.
– Очень хорошо! – Мэри сложила руки на груди, стараясь скрыть полыхающий в глазах огонь.
– Итак, простите меня, если это возможно.
Ройс отвесил короткий поклон и зашагал прочь.
– И не беспокойтесь, – бросила ему вслед Мэри, – я не стану ничего рассказывать вашему драгоценному Оливеру!
Обернувшись на мгновение, Ройс выстрелил в Мэри яростным взглядом и продолжил свой путь к двери.
Ей вдруг захотелось навсегда исчезнуть отсюда, однако уже слишком многое связывало ее с этим домом, и не следовало совершать опрометчивых поступков. Чувствуя себя глупой и ничтожной, Мэри постаралась рассуждать здраво и подавить в себе совершенно ненужные эмоции. Будь она настоящей леди, она должна была бы выразить Ройсу свой гнев, а затем принять его извинения. Более того, она должна была бы их потребовать!
Вместо этого она повела себя так, словно Ройс не сделал ей ничего плохого… и ей понравилось, что он повел себя не как джентльмен. Ну почему… Почему бы ему было просто не сказать, как замечательно он себя чувствовал, целуя ее? Неужели сказать комплимент или два сложнее, чем выражать свои сожаления?
