Патриция Мэтьюз - Сердце язычницы
– Позже, дружище. Мы ведь здесь по делу, а не просто так. Я и без того проклинаю задержку, а если мы еще предадимся пьянству и разврату, мне совсем станет невмоготу.
Дик тяжело вздохнул и надолго умолк. На выезде из города друзья заприметили приличного вида лавку и остановились, чтобы купить еды и пару бутылок вина.
Когда последние здания остались позади, лошади оживились. Вокруг все зеленело, и мало-помалу животные вскинули головы и начали пофыркивать и раздувать ноздри. Уши их, давно уже вяло прижатые, встали торчком. Дэвид тронул поводья, и Гром перешел на рысцу. Гроза последовала его примеру.
Теперь друзья ехали по грунтовой дороге. По обе ее стороны тянулись поля созревающего хлопка. Раскрывшиеся коробочки разительно напоминали громадные снежинки. Дэвид никогда еще не видел, как растет хлопок, и его заворожил вид плантации. Все вокруг казалось ему больше и обильнее, чем в Англии. Да так оно и было. Время от времени попадались дома плантаторов, красивые белые строения в колониальном стиле, затененные раскидистыми деревьями. Обычно двухэтажные, они были украшены по фасаду колоннами, за которыми шла галерея-веранда. Дома иногда отделяли один от другого леса или дубовые рощи. Здесь и в помине не было изгородей.
– Путь мы проделали немалый, Дик, – наконец сказал Дэвид. – Почему бы нам не устроить пикник вот здесь, в этой роще? Лошадей оставим пастись, а сами отдадим должное пище и вину.
Друзья нашли живописное местечко чуть в стороне от дороги, на краю поляны, в тени раскидистого дуба, спешились и расстелили одеяла, расседлали лошадей и положили все свои пожитки, в том числе пистолеты, у самого комля зеленого великана. Это Дик, к недоумению Дэвида, настоял на том, чтобы прихватить оружие.
– Зачем нам лишняя тяжесть? По-моему, индейцы давно уже не досаждают никому своими вылазками.
– Тем не менее мы уже не в Европе, Дэвид. Даже там встречаются сомнительные личности, а уж в колониях ничего не стоит наткнуться на какой-нибудь сброд. Поверь мне, я все-таки человек бывалый. Даже на первый взгляд мы с тобой люди не бедные, так что какой-нибудь негодяй может покуситься на наши кошельки.
Расседлывая лошадей, Дэвид снова с сомнением оглядел пистолеты. Лошадей он оставил на поляне, обильно поросшей травой. Дэвид даже не накинул уздечки на куст или ветку, предоставив животным полную свободу. Вернувшись под дуб, он увидел, что Дик развалился на одеяле с откупоренной бутылкой вина в руке.
Дэвид сел рядом, привалившись к стволу. Дик отхлебнул вина и протянул ему бутылку.
– Приходится довольствоваться малым и пить из горлышка, как бродяги, раз уж мне отказано в таком невинном удовольствии, как визит в таверну. А как чудесно было бы пообедать там в обществе двух милашек!
Дэвид только хмыкнул и жадно приложился к бутылке – его мучила жажда, как то случается с европейцем в жарком климате. Так они передавали бутылку друг другу, пока она не опустела. Есть не хотелось, поэтому Дэвид не стал распаковывать корзинку и сидел, устремив глаза вдаль. В роще было тихо и спокойно, полуденная жара не ощущалась в тени, но навевала приятную дремоту. Вокруг трещали цикады. Над головой щебетали птицы. Дэвид заметил, что лошади стали гораздо живее. Гром, отрываясь от травы, ласково терся носом о шею Грозы. Глядя на них, Дэвид думал о том, что, если ему суждено остаться на Мауи, он непременно скрестит лошадей. Лилиа одобрит эту идею. Погружаясь в дремоту, он бессознательно улыбнулся.
– Тебе ножку или крылышко?
Дэвид вздрогнул и очнулся. Оказывается, Дик распаковал корзину и теперь сидел в раздумье над половиной жареной курицы. К удивлению Дэвида, курятина совсем не походила на ту, что подавалась к столу в Англии. Эта была зажарена до хрустящей корочки с большим количеством приправ. Отведав курятины, он нашел ее восхитительной. Дик улегся, как только съел свою долю, и скоро уже мирно похрапывал.
Запахи, звуки и свежий воздух убаюкали Дэвида, а вкусная пища и недурное вино довершили дело. После долгого плавания было так чудесно снова ощутить под собой твердую землю! Убедившись, что с лошадьми все в порядке, Дэвид устроился поудобнее рядом с другом и тоже уснул.
– Дэвид!
Голос звучал так встревожено, что он сразу проснулся и рывком уселся на одеяле. Дик стоял и смотрел куда-то в сторону поляны, на которой они оставили лошадей.
– Что случилось?
– Их нет! Лошади исчезли!
– Дьявол!
Дэвид вскочил, пересек поляну, пробежал к дубовой роще, вернулся к дороге и осмотрел ее в обоих направлениях, но лошадей и след простыл.
– Где же они? Едва ли сами ушли. Сколько раз я оставлял Грома без присмотра, и всегда все было в порядке!
Дэвид снова вернулся на поляну и внимательно изучил следы. В низине подсыхала довольно большая лужа, и на влажной земле был виден каждый след. Дэвид явственно увидел отпечатки не только копыт, но и сапог, притом совсем свежие.
– Все ясно, Дик. Наших лошадей украли.
Дик оглядел следы сапог.
– Что же теперь делать?
– Искать воров, конечно, – мрачно ответил Дэвид. – Я не для того проделал весь этот путь и пошел на такие жертвы, чтобы какие-то негодяи воспользовались этим.
– Это верно, но из нас никудышные следопыты.
– Все равно попробуем.
Дэвид вернулся к месту привала, упаковал седельные сумки и свернул одеяла. Сунув свой пистолет за пояс, он протянул другу второй и заметил с горечью:
– Ты оказался куда прозорливее меня, когда подал мысль захватить оружие. Остается только поймать этих гнусных конокрадов на мушку.
– Все ты и твои треклятые лошади! Я начинаю искренне симпатизировать капитану Раунтри.
– Зато теперь я не стану больше жаловаться на отсутствие приключений, а это чего-нибудь да стоит.
– Ну, знаешь ли! Нашел приключение – выслеживать каких-то жалких бродяг! На мой вкус, оно весьма дурного тона.
Друзья пошли по следам, ведущим к дороге.
– Они не будут долго ехать этой дорогой, – сказал Дэвид, – и в конце концов свернут. Нам нужно идти по обочине и смотреть под ноги. Ты иди по левой стороне, я пойду по правой, и они от нас никуда не денутся.
Прошло чуть более двух часов. За это время друзья едва ли обменялись парой реплик, истомленные послеполуденной жарой.
– Послушай, вот следы! Они свернули! – вдруг оживился Дик.
Дэвид поспешил к нему и присел на корточки над двойной цепочкой следов. Глубина их не оставляла сомнения в том, что они принадлежат Грому. Чуть поодаль шла такая же, но менее глубокая цепочка. Дэвид поднялся и посмотрел вперед, туда, куда вели следы. Там была такая чаща, что тропа терялась в ней.
– Что ж, давай поспешим, – сказал Дэвид, доставая пистолет.
