Гейл Каллен - В погоне за красавицей
Однако сначала ему нужно встретиться лицом к лицу с собственным дядей — и, конечно, его наемниками, — а также найти способ освободить Ребекку без кровопролития.
Глава 23
Ребекка не представляла, куда ее собираются заточить. И явно не ожидала оказаться в этой почти научной библиотеке, с кожаными креслами, несколькими письменными столами и стенами книг.
Она была рада наконец остаться одна после целого дня, проведенного в карете с мужчиной, который жадно не сводил с нее глаз, словно ожидая какого-то знака, чтобы на нее накинуться.
Любопытно, что обещал ему Уиндебанк? Она содрогнулась при мысли об этом. Чтобы отвлечься, она подошла к окнам, выходившим в обширный парк. Это был чудный мирный вид с живыми изгородями, за которыми простирались поля и вспаханные земли, подготовленные к посеву.
И все-таки это была тюрьма. Ее протащили по пустынным коридорам и поместили сюда, немедленно заперев за ней дверь. На ее крики о помощи никто не откликнулся. Окна не открывались — она это сразу проверила, — так что оставалось только ждать, прислушиваясь к бурчанию своего голодного желудка, и стараться не впасть в панику.
Это было легче сказать, чем сделать. Все происходящее казалось ей каким-то кошмаром. Она вновь оказалась беспомощной и зависящей непонятно отчего… Когда-то она думала, что такого больше с ней не случится. Она считала, что научилась владеть собой, а теперь этот Уиндебанк вновь пробудил в ней страх. Импозантные стены смыкались вокруг нее. Она посмотрела на кочергу, прислоненную у камина, и подумала, что, если положение станет отчаянным, ею можно будет воспользоваться как оружием.
Наконец она услышала щелчок замка и, высоко подняв голову, повернулась к двери. В комнату вошел пожилой мужчина… один… и закрыл за собой дверь. Он был худощав, с темными волосами, седеющими на висках, впалыми щеками, обрамленными длинными бакенбардами, и умными блестящими глазами.
— Вы, должно быть, мисс Лиланд? — невозмутимо произнес он, словно она приехала на чай с его женой.
— А вы, наверное, мистер Уиндебанк?
Его губы изогнулись в улыбке.
— Как я вижу, мой племянник говорил обо мне.
Не было смысла притворяться, что она не знает, почему оказалась здесь.
— Трудно не заговорить о вас, когда вы убиваете людей. — Она поверить не могла, что эти слова вылетели из ее рта, но жалкие мольбы не повлияли бы на этого человека. Она надеялась лишь на то, что ей удастся занять его разговором и молить о скором — и безопасном — появлении Джулиана.
На лбу пришедшего углубились морщины.
— Вижу, вы переходите прямо к делу. Храбрая девушка! И возможно, глупая.
Она пожала плечами:
— После того, что вы уже сделали, я понимаю, что нет смысла просить вас отпустить меня. Вы используете меня, чтобы заманить Джулиана в ловушку. Но он не настолько глуп, чтобы явиться сюда одному.
— Разумеется, дорогая моя, он явится сюда один. Он знает, что стоит на кону.
— Моя жизнь? — рассмеялась она. — Я для него обуза, сэр. Я вынудила его взять меня с собой. Он сейчас, наверное, чувствует облегчение, что больше не должен обо мне заботиться.
В улыбке Уиндебанка не было и тени шутливости.
— Мы с вами оба знаем, что Паркхерст очень серьезно относится к своим обязанностям и обязательствам. Он не успокоится, пока вы не будете в безопасности. Он сделает все, что для этого необходимо, — добавил он угрожающе.
Ребекка снова чуть не задрожала, но взяла себя в руки.
— Хотя, судя по вашему наряду, — он с отвращением передернулся, — не слишком он о вас позаботился. Не так мастерски, как всегда.
— Верьте во что хотите. Если вы так уверены в успехе, тогда скажите мне правду. Неужели оно того стоило? — поинтересовалась она, разводя руками. — Гоняться за нами, убивать людей из-за какой-то драгоценной безделушки…
— Вы ее недооцениваете, мисс Лиланд.
— Тогда объясните мне ее ценность, сэр. Насколько я знаю, она находилась у вас на протяжении последних десяти лет.
Он ничего не ответил, но морщинки около его глаз углубились от сдерживаемого смеха.
— Вы ее не продали, — продолжала Ребекка, — значит, дело не в деньгах. Тогда что? Желание обладать этой собственностью? Ваша жена не могла носить ее публично. Или вам хотелось ее иметь просто потому, что она принадлежала вашему зятю?
— Глупая причина, мисс Лиланд.
Она склонила голову набок и небрежно присела на кресло.
— Как я понимаю, алмаз был у вашей жены, пока она не отдала его.
— Он был украден, — ледяным тоном произнес Уиндебанк.
Теперь настала ее очередь улыбнуться, и Ребекка постаралась вложить в свою улыбку побольше жалости. А когда он напрягся, она поняла, что сумела его уязвить.
— Украден? Я слышала другую версию, сэр. И вы тоже услышали это прямо из уст самого Роджера Истфилда.
— Он солгал.
— А может быть, солгала ваша жена? Он резко шагнул к Ребекке, глаза его свирепо сверкнули… затем он остановился.
— Она никогда не отдала бы камень. Она всегда его ценила.
— Значит, вы украли его для жены?
— Граф не нуждался в «Скандальной леди», — махнул он рукой. — Он не собирался ее продавать, хотя ему очень нужны были деньги. Флоренс нуждалась в ней больше.
— Но она же не могла ее носить, — запротестовала Ребекка.
— Нет, она ее носила. Каждый день. Ей не нужно было, чтобы алмаз видел кто-то еще.
Ребекка ощутила неловкость и тревогу.
— Это не похоже на нормальное поведение.
— Это было вполне нормально… для нее. Алмаз ее успокаивал. Я сознавал, что он снова всплыл на поверхность. Мне нужно было его вернуть. Ей нужно было, чтобы он вернулся.
Говоря это, Уиндебанк смотрел не на Ребекку, а в окно, словно видел там что-то или кого-то.
— Почему? — мягко спросила она.
Сначала она решила, что он ей не ответит. Выражение его лица было задумчивым, грустным, и когда он начал говорить, слова полились неудержимым потоком.
— Это было что-то очень странное, то, как алмаз ее успокаивал, — говорил он, тяжело опускаясь в кресло, словно кости не могли больше удерживать его вес, — пока она могла прикасаться к нему у себя на груди, под платьем, она вполне могла себя контролировать. — Он поморщился. — Душевное и умственное состояние моей жены уже много лет… не совсем здоровое.
Ребекка молча наклонилась вперед и слушала его с неподдельным интересом.
— На протяжении многих лет она могла выглядеть вполне нормальной. Когда мы поженились, я сначала замечал лишь легкую странность и относил это на счет особенностей женского ума.
Ребекка стиснула зубы, чтобы не сказать ему все, что думает о такой нелепой идее.
