Жюли Галан - Герцогиня и султан
Жанна находилась на борту галеры. Ей до смерти надоело подвергаться риску нового столкновения с пиратами, и она решила воспользоваться услугами госпитальеров, попасть на Родос и уже там решить, куда плыть дальше. Разговор Жаккетты и рыжего не прошел мимо ее ушей.
Жанна сиротливо сидела на корме. Что-то сломалось у нее внутри, равнодушие Марина было только самым тяжелым, но не единственным камнем, расколовшем целостность души. Все оказалось настолько зыбким, жизнь и смерть, красота и уродливость, верность и измена, подлость и прямодушие. Оказалось, что незыблемых истин нет и в то же время они есть, но это совсем не те истины, в которые верилось раньше. А самое страшное – жизнь потеряла привлекательность. Даже в усадьбе шейха и домике Абдуллы Жанна жила надеждой, усиленной ненавистью и упрямством, куда-то рвалась, за что-то боролась. Теперь некуда рваться, не за что бороться. Хочется сесть в тени и сидеть там, глядя на листья. Сидеть и не шевелиться. Череда дней впереди представлялась серой-серой, как зимний слякотный дождь.
Жанна только теперь начала понимать, какой же счастливой она была, когда был жив ее герцог. Любимой по – настоящему. Человеком, а не красивой статуей. Мужчиной, который: был ее рыцарем и защитником до последнего вздоха, как и обещал. Да что теперь толку от этого понимания…
Жанна устало смотрела, как Кипр остается за кормой. Сладкая земля… Каким же разноцветным казался мир по дороге сюда, и каким однотонным он видится теперь. Нет сил ни плакать, не проклинать судьбу и любимого. Ничего нет, одна пустота и безнадежность.
Вот, оказывается, что самое страшное. Все можно вытерпеть, выстрадать, выстоять, когда тебя – ведет любовь и надежда… Но когда любовь твоя разобьется о равнодушные глаза человека, к которому вела тебя твоя надежда, и станет ясно, что в свою душу он тебя и не собирался пускать, вот тогда падает небо. И непонятно, как же жить теперь в этом мире, где небо разбилось о землю?
Без слез, без признаков душевной муки на лице Жанна отвернулась от Кипра.
Жанна недолго сидела в одиночестве.
– Грустно видеть печальное лицо у такой красивой дамы! – Один из пассажиров, по виду преуспевающий купец, давно наблюдал за ней и теперь решил подойти. – Что случилось, неужели какое-то горе заставило вас взойти на борт этой галеры?
Жанне так захотелось рассказать все этому незнакомому человеку, без утайки и без прикрас… Но она только вздохнула.
– Вы грек? – спросила Жанна.
– О нет, донна, я генуэзец, – сообщил купец. – Джирламо Пиччинино, представитель торгового дома семьи Фрегозо к вашим услугам.
– Жанна де Монпеза, – представилась в свою очередь Жанна. – А вас что занесло на Кипр?
– Торговые дела заставляют мотаться по всему свету… – вздохнул генуэзец. – Сейчас вот спешу на Родос, А вы – француженка. Я слышал еще на берегу, как вы разговаривали с камеристкой.
– Да, я аквитанка… – Жанна тоже вздохнула. – Со мной и моей камеристкой произошла очень неприятная история. Мы были захвачены пиратами, проданы в Триполи и только чудом Господним вырвались живыми оттуда и добрались до Кипра. Так что радоваться мне нечему.
– Как нечему радоваться?! – поразился генуэзец. – И вы так печально об этом говорите?! Да вы должны сиять от радости как июльское солнце! Я не раз и не два был посредником, когда выкупали: людей из плена, и знаю, какой это долгий и мучительный процесс. А чтобы красивая дама так легко вернулась с Востока, это вообще чудо! Да еще без выкупа!
– Да, все получилось довольно удачно, – согласилась Жанна. – Но один Господь знает, сколько раз мы были на волоске от гибели. А до дома так далеко…
– Не грустите! – с чувством воскликнул генуэзец. – Путь домой покажется вам совсем коротким. Уж я-то по собственному опыту знаю!
Жанна лишь улыбнулась.
Генуэзец понял это как разрешение продолжить разговор и спросил:
– А Кипр вам понравился?
– Я слишком мало на нем была. Поэтому он остался для меня загадочной страной, – покривила душой Жанна, для которой Кипр теперь был самым гадким местом на земле. – Но помню, что крестоносцы отзывались о нем с большим одобрением. С ним была связана какая-то пикантная история во время третьего похода? Что-то с дамами… – добавила она, чувствуя небольшую радость, что не только ей одной пришлось несладко на сладком острове.
Генуэзец очень обрадовался, что красивая попутчица подкинула тему для светской болтовни, и сказал:
– О да, вы совершенно правы. Когда корабли с крестоносцами спешили в Сирию, к осажденной Акке, на Кипре сидел византийский правитель из рода Комниных, по характеру чистый пират. Корабли, которые терпели крушение у берегов острова, он обирал до нитки. И когда в Лимасоле пристал к берегу корабль с сестрой и невестой английского короля, то Комнин решил захватить столь ценный подарок судьбы. Но это намерение ему дорого обошлось, потому что вскоре сам Ричард прибыл на Кипр и взялся за правителя всерьез. И когда он отплыл с острова, то Кипром уже правил Гвидо Лузиньян.
Жанна поглядывала на навязавшегося попутчика и не могла понять, нравится он ей или нет. Человек как человек. Не толстый и не тонкий. Лицо смуглое, волосы черные. Довольно приятный, хотя чувствуется, что по-купечески настырный. Достаточно молодой. Даже очень молодой. Станет постарше, путешествовать будет значительно меньше. Станет владельцем какой-нибудь конторы в каком-нибудь крупном городе. Будет запирать в сундуке долговые обязательства знатных лиц и чувствовать, что держит бога за бороду.
Самое привлекательное в нем – огонек интереса в глазах. Приятно сознавать, что даже в простом платье вызываешь интерес у мужчин. Но все равно тоскливо.
– Вы так интересно рассказываете! Извините, я пойду прилягу… – поднялась Жанна.
Генуэзец поспешил предложить ей руку и галантно довел до каюты.
Жанна прошла в свою каюту и легла. Через минуту она напрочь забыла, как зовут генуэзца. Через две – уснула.
Жаккетта, увидев, что госпожа спит, осторожно убрала ее платье и тихо вышла, чтобы постоять на свежем воздухе и погрустить. Для создания грустного настроения Жаккетта решила повспоминать своих любимых мужчин. Правда, не так, как госпожа Жанна, томившаяся в усадьбе шейха, своего Марина.
Если бы Жаккетта предалась воспоминаниям по этой системе, то у нее за все путешествие от Кипра до Родоса минутки свободной бы не было ни на сон, ни на еду времени бы не хватило. При таком-то количестве и самом разном качестве… Нет, Жаккетта просто вспоминала, как они появлялись в ее жизни и исчезали.
Деревенские кавалеры утонули в какой-то дымке. Были – и прошли. Разве только Николя, споривший с кюре, виделся ярче других, да Жерар, невольно принявший участие в спасении Абдуллы. Всех их заслонила колоритная фигура мессира Марчелло. Он стал эталоном, как образцовый золотой ливр, хранившийся у парижских храмовников рядом с английской короной. Мессир Марчелло не ограничился обучением куаферскому ремеслу, а щедро наделил знаниями и в более интересной области… Потом балагур Франсуа… С ним, было все просто, он одинаково пылко любил всех женщин мира. Шейх… Сердце тихо и тупо заныло. Как там говорил рыжий? Любовь пятая. Харис. Основана на уважении и благодарности…
