Анна Грант - Огонь желания
– Я очень рад, что мне удалось повидать тебя, – сказал он, пожимая ей руку. – Я прибыл в Лондон вчера поздно вечером и не осмелился в такой час беспокоить тебя. Надеюсь, у тебя все в порядке?
Он все еще держал ее руку.
– У меня все хорошо, – сказала она, пытаясь высвободить свою руку. – Мне здесь очень нравится.
– А как твоя малышка? Нравится ли ей в Англии?
Каролина раскраснелась от смущения, но в то же время ей льстило, что он проявлял к ним такой интерес.
– Эмили всегда и везде чувствует себя, как рыба в воде. И в Англии ей тоже нравится. Не хотите ли присесть?
Шерри взял в руки шляпу.
– Нет, я как раз объяснял миссис Уэлстон, что обещал матери зайти сегодня к дяде. Это ужасно скучно, но долг – превыше всего. Я зашел только спросить, Каролина, не хочешь ли поехать со мной на прогулку. Ты не была в Лондоне столько лет, да и я тоже. Так как? В четыре часа? Пожалуйста, скажи «да». Уверен, прогулка на свежем воздухе пойдет тебе на пользу.
Каролина не могла устоять ни перед его улыбкой, ни перед его искренней просьбой. Она взглянула на Маргарет, и та кивнула ей в знак одобрения.
– Я с удовольствием приму твое приглашение, – ответила молодая женщина и сразу же почувствовала облегчение. Уже давно никто не возил ее на прогулку. – Вы не возражаете? – обратилась она к миссис Уэлстон, когда Шерри ушел. – Вы и так все утро присматривали за Эмили, а теперь еще эта прогулка.
– Глупости. Для меня присматривать за девочкой – просто удовольствие. Тем более, что она прекрасно ладит со всеми в доме. Сейчас, например, она помогает миссис Эйксли на кухне. Хотите взглянуть? Наверняка, Эмили захочет показать маме свои собственные изделия.
Каролина спустилась вслед за Маргарет по узкой лестнице. Вскоре они оказались в кухне, посреди которой, за огромным столом сидела, с закатанными рукавами и вся перемазавшаяся в тесте, Эмили. Увидев вошедшую мать, она улыбнулась и протянула ей бесформенный комочек теста.
– Посмотри, мама, какой я хлеб сделала! – похвалилась девочка.
– Ах, какой хлеб замечательный! – восхитилась Каролина. – Но только будь осторожнее, когда он испечется. Потому что сразу он будет горячим.
Миссис Эйксли, повариха Уэлстонов, сидела на корточках у плиты с раскрасневшимся от жары лицом и выбившимися из-под колпака седыми волосами.
– Не беспокойтесь, миссис Раули, я присматриваю за ней. Мы очень хорошо ладим и прекрасно провели время, – сказала она, помещая хлеб Эмили в духовку рядом со своими изделиями. Затем, закрыв духовку, она тяжело поднялась на ноги. – Девочка уже много знает о том, как нужно печь хлеб.
– Ведь я уже пекла хлеб в Аскуэре! – воскликнула Эмили, подбегая к матери. – И мне очень это нравится.
Каролина радовалась за свою дочь. Малышка была очень общительна и везде осваивалась очень быстро.
Они все вместе – и с Маргарет, и с миссис Эйксли – пообедали в кухне, где так вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. К тому же здесь было очень тепло и светло, так как сквозь окна, вытянувшиеся от самого пола до потолка и выходившие в сад, щедро проникали солнечные лучи.
После обеда Каролина поднялась в свою комнату, а Эмили осталась ждать, когда испечется ее хлеб и его вытащат из духовки.
Вспомнив о приглашении Шеритона, она подумала, что светло-зеленое муслиновое платье, в котором она была у лорда Гренби, вряд ли подойдет для прогулки в открытом экипаже в Гайд парке. Нужно было подобрать более подходящий наряд.
Она попросила слугу принести ей сундук, привезенный недавно от Джейн, где все это время хранились ее вещи и вещи Джереда. Когда ее просьба была исполнена, Каролина открыла тяжелую крышку и, опустившись перед сундуком на колени, принялась за исследование его содержимого. Запах нафталина вызвал в ее памяти картины прошлого. До скандальной истории с Джередом она следила за всеми последними новинками, не позволяя себе отставать от моды. И теперь даже страшно было подумать о том, сколько денег она истратила на кучу теперь уже ненужных платьев и шляпок, которыми был забит этот сундук.
Каролина аккуратно вынимала одежду и раскладывала ее на кровати. Как же она любила наряжаться! Сейчас эти вещи уже наверняка давным-давно вышли из моды. А когда-то мода играла в ее жизни немаловажную роль. Ей вдруг вспомнилась Адела, волосы которой всегда были гладко зачесаны назад, открывая ее прекрасное лицо, в залатанном стареньком платье и с шалью на плечах, чтобы хоть как-то защититься от холода. И сделалось стыдно, что когда-то для нее, Каролины, эти тряпки так много в жизни значили, что она была такой глупой и эгоистичной женщиной.
Она взяла в руки платье из тонкого бирюзового шелка, в котором была на балу у леди Петит, чье мнение для Каролины было когда-то таким авторитетным. Закрыв глаза, она представила себе этот бал: его краски, запахи, звуки, мелькания. С кем она танцевала в тот вечер? Только не с Джередом. Они не обращали друг на друга внимания на таких вечерах. Но, как всегда, там было много молодых людей. За нею в то время увивалось немало поклонников, и ее все время приглашали танцевать. Возможно, она танцевала и с Шерри. Да, теперь она была уверена в том, что танцевала тогда с ним.
Каролина положила бирюзовое платье на кровать. Два мира. Ей пришлось пожить и в одном, и в другом. А сейчас вдруг оказалась нигде. Но рядом существовал еще один мир, где жизнь текла спокойная и размеренная, такая как у Уэлстонов и у Джейн с Уиллом. Правда, этот мир для себя и для Эмили нужно было еще обрести.
Однако, от нее все, как назло, ускользало. И к тому же имелись финансовые проблемы. Еще в детстве она понимала, что ее родители не так богаты, как Раули, и отчасти именно этот постоянный недостаток денег не позволял им вращаться в свете, куда запросто были вхожи Раули. И родители выдали ее замуж за Джереда главным образом потому, что он был богат. Каролина наивно полагала, что, выйдя замуж за богатого человека, она навсегда избавится от финансовых проблем, и после свадьбы они с мужем жили так, как будто им вовсе не нужно было думать о деньгах. Теперь она уже не была такой наивной, но в то же время она ничего не знала о своем нынешнем материальном положении, унаследованном ею после смерти Джереда. По крайней мере, предложение лорда Гренби помочь ей разобраться в этом вопросе, оказалось как нельзя кстати.
Между тем, уже было три часа, и времени до встречи с Шерри оставалось не так уж много. Она еще раз оглядела все свои платья, разложенные на кровати, и вдруг вспомнила, что ей следует быть в трауре. Однако у нее не было ничего в черном цвете и денег на приобретение новой одежды тоже не было. В любом случае, она не могла соблюсти эту общепринятую условность. К тому же, траур по Джереду по времени должен бы уже закончиться. И для Шерри вряд так это было важно, чтобы Каролина облачилась в черное, как наверное и для всех тех, кого они могут встретить во время прогулки. Тем более, что никому толком не известно, когда умер ее муж. Так, разговаривая сама с собой, она увлеченно перебирала наряды, выбирая подходящее для прогулки платье.
