Светлана Берендеева - Княжна
– Я прыгаю.
Они бежали к балкону, одновременно крича:
– Маша!
– Мария Борисовна!
– Ты с ума сошла!
– Что вы делаете!
– Ага, – злорадно сказала Мария, – только вам можно дурачиться, а мне нельзя?
Они встали под балконом и свирепо посмотрели друг на друга.
– Ну, – быстро сказала она, чтобы не дать им опять сцепиться, – ловите, а то расшибусь. Нет, не толкайтесь, один меня не удержит, возьмитесь за руки. Ну же, скорей!
Она успела уклониться от удерживающих рук Вареньки, подобрала подол и, отогнав холодную тошноту страха, прыгнула. Через мгновение она ощутила под собой крепкие руки, а сверху склонились два испуганных лица.
– Зачем? – сказали они хором.
Она упёрлась им обоим на плечи и встала на ноги. Не торопясь, оправила платье, повернулась к ним лицом.
– Ну, – спросила она строго, – что это за манера – чуть что, сразу драться?
Они стояли рядом, оба растерянные и красивые, только у одного чуб и усы чёрные, а у другого – пшеничные..
Её синие глаза счастливо улыбнулись, и она ласково сказала Шереметеву:
– Михаил Борисович, помните, говорила я, что моё сердце несвободно? Это он.
Она взяла Александра за руку.
– Я люблю его.
Она помолчала.
– А вам моя сердечная благодарность. На всю жизнь.
Она оглянулась на мужа и протянула Михаилу руку.
Трепетное молчание прервалось звуком шагов. Это бежала Варенька.
– Уф, насилу нашла выход в этом лабиринте!
Мария потянулась поправить подруге волосы – левая рука оказалась сжатой в кулак. Разжала. На ладони лежал несколько помятый персик.
– Ой, надо же! Я с ним так и бегаю!
– Надо съесть, – облизнулась Варенька.
– А нож?
– Один момент.
Александр достал большой страшный кинжал, и золотой плод распался на четыре ломтика.
– Жаль, запить нечем.
– Я думаю, надо отметить примирение друзей и разъяснение всяческих недоразумений, – важно сказала Мария. – У нас с Варенькой найдётся кое-что.
Это предложение было поддержано одобрительными мужскими возгласами и довольным смехом Вареньки. Правда, она шепнула:
– Маша, а ведь свадьба же?
– Теперь такие свадьбы будут, мы новую моду введём. – Мария радостно стиснула её локоть и окликнула кавалеров:
– Господа, пойдёмте кругом, а то в доме заплутаемся.
И они пошли кругом замка вдоль озера. Михаил предложил руку Вареньке, а рука Марии утонула в горячей ладони Александра. Озеро чудно блестело под луной, от ночного запаха цветов сладко ныло в груди. Мария подумала, что она теперь знает, что такое райское блаженство. Саша наклонился к её уху:
– Мне кажется, я в раю, – шепнул он щекотно.
– Господи, спасибо тебе, – пронеслось в её мыслях.
Шедшие впереди Михаил и Варенька остановились.
– Соловей, – сказала Варенька.
По-над озером пел соловей, переливчатый звук звонко разносился по воде. Вскоре ему ответил другой, потом ещё.
– Это для тебя, – шепнул ей Саша.
– Для нас, – поправила она.
Потом они сидели во фрейлинской гостиной, чокались тонкими бокалами и хохотали. Смех вспыхивал из-за каждого слова. Блюдо с яствами, что принесла Мария из спальни, было опустошено в один момент. Довольно быстро съели четверо молодых и голодных людей и фрейлинские запасы сладостей, что собирали они с помощью Глаши для вечерних посиделок. Пришлось отправиться на промысел. Шли на цыпочках, цыкая друг на друга и давясь смехом. Царская буфетная по причине сегодняшней суматохи была безлюдна, но заперта на ключ.
– Теперь умрём голодной смертью, – сказала Варенька, и все опять покатились со смеху.
– А ну-ка, – Михаил стукнул по деревянной створке окошка, какие есть во всех буфетных непонятно для чего – вероятно для подглядывания за господами.
От удара что хрустнуло, и створка отворилась.
– Михаил Борисович, вы думаете, мы в эту дырочку пролезем? – продолжала смеяться Варенька.
Михаил и правда попытался пролезть – плечи не проходили. Попробовал Александр – ещё хуже. Тогда он просунул в окошко длинную руку и, чуть не свернув голову, дотянулся-таки до щеколды. Дверь распахнулась.
Тут им стало совсем невмоготу от смеха, и они, не разбирая, покидали в корзинку холодное мясо, хлебцы, пироги, яблоки, ещё что-то и, уже не скрываясь, шумно помчались в своё убежище.
Здесь их встретила Нина. Она, видно, только что вошла и с удивлением оглядывала остатки пиршества и раскиданные подушки.
– О, Нина Георгиевна, – весело сказал Александр, – нужен ещё бокал.
– Нина, а там уже всё кончилось? – спросила Варенька.
– Я не была, – коротко сказала Нина.
– Не была? – удивилась Варенька, – А почему?
– Голова болит, – ответила Нина ещё сумрачнее и в упор взглянула на Марию.
– От головной боли у нас есть средство первостатейное, – Михаил протянул ей полный бокал.
– Нет, я не буду, я спать пойду, – упрямилась Нина, но на уговоры сдалась и села.
Зазвенели бокалы, зазвучали здравицы, но мрачный вид Нины действовал на компанию, как дождь на костёр. Веселье угасло.
– Поздно уже, – вздохнула Варенька, – давайте расходиться. Да и молодым… – хотела она сказать какую-то свадебную прибаутку, но увидев настороженные брови Марии, смолчала и лишь улыбнулась.
Во весь их весёлый вечер не было ни одной свадебной традиционной шутки или присловья, и Мари была благодарна Вареньке и Михаилу за это. Обычно на свадьбах эти присловья, солёные и срамные, сыпались с избытком.
Теперь Варенька лишь перекрестила их обоих. Все смутились несколько. В этом общем смущении Мария потянула Александра за дверь. Быстро прошли коридорчиком и проходной комнатой и нырнули в свою спальню.
Плотно закрылась дверь, звякнула задвигаемая щеколда. Они стояли друг против друга у двери, будто не в силах двинуться. Куда-то пропали и забылись Варенька с Михаилом, сердитая Нина, царь со своей войной. Сашины глаза забирали её взгляд, ей казалось, она тонет в этой тёплой черноте.
– Ты моя жена, – медленно сказал он.
Мария улыбнулась и выпустила изо рта немного счастья, которым была полна.
– Да, – она взяла его за руку. – Пойдём.
От прикосновения его ладони по её руке к плечу побежала сладкая дрожь. Он хотел было второй рукой обнять, но она с той же улыбкой остановила.
– Погоди.
Довела до кровати, посадила, опустилась перед ним на пол и, взяв его ногу, начала стаскивать сапог. Он попытался было отдёрнуть ногу, поднять её, но она с той же улыбкой счастья молча покачала головой, и он подчинился.
Сапоги снялись с трудом – хорошо пригнаны. Теперь Александр сидел босой, в разлохматившихся портянках и удивлённо смотрел, как Мария старательно трясла перевёрнутые сапоги. Ничего не вытрясалось. Она сунула руку внутрь и отогнула стельку.
