Софи Джордан - Расчет или страсть?
Леди Астрид едва заметно кивнула:
– Это так, хотя за последние несколько дней ей стало значительно лучше.
– Очень рад это слышать. Я знаю, что моей бабушке будет крайне неприятно узнать, что вдовствующая герцогиня Дерринг больна. – Не в силах больше продолжать эту бессмысленную светскую болтовню, он спросил: – А как поживает леди Порция? Она сегодня принимает?
– Порция? – Леди Астрид резко выпрямилась и отвела плечи назад, словно готовилась к чему-то неприятному. На долю секунды в ее взгляде промелькнула тревога. – Вы пришли навестить Порцию?
– Да. Мы с ней познакомились в Йоркшире.
– Познакомились, – пробормотала она, словно прокатывая слово во рту языком. Одним стремительным движением она поднялась и прошла к буфету в углу.
Стоя к нему спиной, она напрямик спросила:
– Каковы ваши намерения в отношении Порции? – Она открыла дверцу буфета и достала поднос с графином и бокалами. – Херес?
– Нет. – В первый момент его неприятно поразил тот тон, каким был задан вопрос о его намерениях. Впрочем, если подумать и принять во внимание обстоятельства – бегство из страны лорда Дерринга и болезнь герцогини, – вопрос был вполне обоснован.
– Я намерен на ней жениться.
Услышав его ответ, леди Астрид одним махом осушила бокал. Наполнив его во второй раз, она спросила:
– Вы уверены, что не хотите составить мне компанию?
– Вполне уверен. – Ему стало не по себе. Его заявление вызвало совсем не ту реакцию, на какую он рассчитывал.
– Порция знает о ваших намерениях?
– Я уверен, что она примет мое предложение. – Он, черт возьми, никуда не уйдет отсюда, пока она этого не сделает. После вчерашней ночи она не сможет ему отказать. По крайней мере, так подсказывало ему его сердце.
Герцогиня осушила второй бокал одним глотком и обернулась к нему. Глаза ее ярко горели. Она явно была в смятении.
– Тогда вам лучше ехать за ней. – Она тяжело вздохнула.
Хит медленно поднялся. Пульс его участился.
– Ехать за ней? Куда она отправилась?
– В Шотландию. Она выехала сегодня рано утром.
– В Шотландию?
– Да. – Герцогиня поморщилась. – Где еще у нас венчают без промедления?
Порция проснулась с ужасной головной болью. Словно в голове поселился кто-то, кто колотил по вискам кувалдой. Она с трудом открыла один глаз, потом другой. Свет резанул по глазам, и она со стоном снова их закрыла.
Возле ее головы что-то зашелестело.
– Нетти, ты не могла бы задернуть шторы? – Во рту все пересохло, язык распух и еле ворочался.
И еще до того как откликнулась Нетти, к горлу подступила тошнота.
– Нетти, – сдавленно пробормотала она, прижав ладонь ко рту. – Ночной горшок, быстро!
Порция и не подозревала, что у Нетти в руках столько силы, когда ее резко приподняли и посадили.
– А… – простонала Порция, зажимая рот рукой. Во рту уже стоял вкус рвоты.
– Открой свои чертовы глаза и высунь голову из окна, тупая девка!
И тут, услышав этот грубый окрик, Порция открыла глаза.
И увидела Саймона Оливера. Тот смотрел на нее настороженно и с опаской. Высунув голову из окна, Порция опорожнила желудок, не обращая внимания на то, что голову ее поливает дождь. Главное, что ее сейчас занимало, так это то, что мокрая земля под ними движется.
Когда позывы к рвоте закончились, Порция откинулась на спинку сиденья.
– Что вы наделали? – слабым голосом воскликнула она и схватилась за горло, словно так она могла унять бешено бьющееся сердце. Он впился в ее руку хищным взглядом, наблюдая за ней, как лис за будущим обедом.
– Вы думали, что у нас с вами все кончено? – Он наклонился к ней. – Я вас предупреждал…
– Мистер Оливер, – еле ворочая языком, сдавленно прошептала она. Горло сжал спазм. – Я настаиваю на том, чтобы вы немедленно развернули экипаж. Мои родные, должно быть, уже вне себя от волнения…
– Ваши родные, – перебил ее Саймон, перекрикивая шум дождя за окнами, – хотят, чтобы наш брак состоялся, и они целиком на моей стороне. Кто, по-вашему, помог мне увезти вас из дома среди ночи?
Порция судорожно втянула воздух и зажмурилась. Перед глазами поплыли круги.
– Нет. Такого быть не может. Бабушка не могла. И Астрид… – Они бы не предали ее, они не стали бы прибегать к таким методам.
Должно быть, она говорила сама с собой, ибо Оливер вдруг оказался рядом с ней и, наклонив голову, вжимаясь грузным телом ей в бок, зашипел ей на ухо:
– Ничего не могу сказать насчет планов вашей бабушки, но этот план придумала Астрид. Она сказала, что наш брак вас вразумит.
Астрид. Порция знала, что Астрид была сердита на нее, что она в отчаянии. Отчаяние сквозило в ее холодном взгляде. И все же, если бы Астрид поверила ей, Порции, если бы дала ей немного времени, совсем чуть-чуть, она бы увидела, что сестра ее сбежавшего мужа умеет держать слово.
Хит. При мысли о нем защемило под грудью. Он был в ее сердце, в ее душе. Когда именно он стал для нее всем в жизни? Когда, в какой момент он стал ее единственной мечтой, ее надеждой на будущее?
«О, Астрид, как ты могла?!»
– Нет, – выдохнула Порция, крепко зажмурив глаза, не желая их открывать. Не желая видеть мужчину, что прижимался к ней, не желая принимать ужасную правду, слышать слова, что, слетая с его мясистых губ, накрывали ее волна за волной, душили ее. – Нет, – повторила она, как будто словом могла защититься от жуткой реальности.
Пальцы его, как стальные крюки, сжали ее подбородок.
– Да.
Снова подкатила тошнота. Сглотнув, она открыла глаза и уставилась на своего мучителя. Она вложила в этот взгляд все свое презрение к нему, все отвращение, что испытывала к этой груде мяса. Она смотрела на него так, словно в ней не было страха. Словно каждой клеточкой своего существа она не трепетала в ужасе при мысли о том, что ей предстоит стать женой этого чудовища, что она больше никогда не увидит Хита, не ощутит его объятий. Дернув головой, она высвободилась, шарахнувшись в сторону от Оливера так, что боком ударилась о дверцу кареты.
Он медленно подвинулся к ней. Маленькие глазки злобно прищурились. Он играл с ней, как кот с мышью, – хищник, наслаждающийся предсмертными муками жертвы.
– Несколько часов в этой карете, и брак со мной будет вашей единственной альтернативой. – Он кивнул, довольный своей придумкой. – Вы мне кое-что обещали, вот и выполняйте. А я уж об этом позабочусь.
Он схватился за подол ее рубашки, и она отшатнулась от него так, что задрожала карета. Но это его не остановило.
– Мы же не можем допустить, чтобы вы венчались в ночной рубашке, верно? – Он схватился за край подола своими громадными лапищами. Порция в ужасе уставилась на них. Придя в себя, она ударила его по рукам. Но он как ни в чем не бывало продолжал говорить, все выше задирая подол. Порция отбивалась ногами, но он словно не замечал ее ударов. – Ваша невестка собрала вам смену одежды. Как это мило с ее стороны, вы не находите?
