Маргарет Мэллори - Страж моего сердца
Она надеялась, что Дайне удалось вырваться отсюда. В зале оставались только мертвецы.
— Я пойду первым. Снаружи могут поджидать уцелевшие. Как только мы выйдем, они накинутся на нас, — предупредил Йен и открыл дверь.
Но тревога была напрасной. Когда он вышел из башни, оказалось, что во всем замке не осталось ни одного Маккиннона. Во внутреннем дворе было пусто, за исключением Дайны, козла и пищавшего выводка цыплят.
— Вы бы видели Нилла!
Отец спускался из башни по лестнице, останавливаясь на каждой ступеньке. В покрытой кровью одежде, он для поддержки опирался на Нилла. Но по улыбке было видно, как Пейтон счастлив.
— Мы с ним бились бок о бок. Он прикрывал мои уязвимые места и рубил под корень всех Маккиннонов, кто пытался прорваться к лестнице.
Йен обнял Шилес за плечи. Он не мог разделить их веселья от успеха. У него перед глазами стояла картина, как его жену прижимает к постели мужчина, устроившись у нее между ног. Это видение еще долго, очень долго не отпустит его.
— Вот отец Брайан — это действительно было зрелище! — хохотал Нилл. — Он решил не пользоваться ни мечом, ни кинжалом, поэтому бил их по головам серебряным подсвечником.
— Другого и не требовалось, — отозвался отец Брайан. — Они все никак не могли проблеваться, а тут еще пожар. Так что они бежали, словно зайцы.
— Мы с Дайной отравили эль, — тихо призналась Шилес.
— Умницы! — расплылся в улыбке священник.
Пока остальные обменивались рассказами, Йен привлек Шилес к груди и закрыл глаза. Он нашел ее, слава Богу!
Йен встрепенулся. Подоскам подъемного моста затопали ноги. Прикрыв собой Шилес, он вытащил меч. Тут в ворота ввалилась дюжина вооруженных мужчин.
— Это Гордон, — сказала Шилес.
Йен расслабился и опустил меч, потому что действительно это был Гордон, который привел группу соседей.
— Замок Нок — наш!
Приветствуя сородичей, отец поднял свой меч к небу.
Мужчины внимательно огляделись и убедились, что Маккиннонов и след простыл. Судя по их виду, все были недовольны, что опоздали к главному событию.
— Я успел собрать только дюжину, — подходя к ним, объяснил Гордон.
— Спасибо, что пришли, — сказал Йен.
Он увидел страдание в глазах Гордона, когда тот глянул в сторону Шилес.
Отвернувшись, Гордон посмотрел на клубы дыма, выползавшие через открытые двери башни.
— Я думал, тебе нужна помощь, но вижу, что ошибся.
— Нет, не ошибся, мне действительно требуется твоя помощь, — сказал Йен.
Гордон повернулся к нему.
— Тогда ладно. Что я должен делать?
— Уже темнеет, поэтому сегодня, мы переночуем здесь, — заговорил Йен. — Но утром мне нужно проведать мой дом и отвезти Коннора на сход. Можешь присмотреть за замком, пока меня не будет?
— Конечно. Подсобные помещения от огня не пострадали, поэтому мы разместимся там, — сказал Гордон. — Завтра я отправлю на сход кого-нибудь, чтобы выступить от всех мужчин, оставшихся здесь. — Он вновь посмотрел на дымившуюся башню. — Тут много камня, и башня не будет гореть долго. Мы вытащим, что сможем, но не думаю, что уцелеет много.
Йен подумал о горьких воспоминаниях, связанных у Шилес с этим местом, которое теперь должно стать их домом. Ему не хотелось брать отсюда ни единой вещи — ни мебели, ни посуды, ни постельного белья.
— Пусть народ заберет себе все, что спасет, — сказал он. — Мы с Шилес начинаем жизнь с чистого листа.
По тому как Шилес сжала его руку, он понял, что поступил правильно.
— Как ты себя чувствуешь, девочка? — спросил отец.
Пока она говорила с отцом и Ниллом, Йен отвел Гордона в сторону.
— У меня к тебе есть еще одна просьба, — сказал Йен, понизив голос.
Гордон уставился себе под ноги и поддал носком сапога комок грязи.
— Ты ведь знаешь, что я твой должник, после того что натворила моя мать.
— Можешь позаботиться о Дайне, после того как мы завтра уедем? — Когда Гордон вскинул голову, Йен добавил: — Ровно до того момента, пока я не подыщу ей какое-нибудь пристанище.
— Она что, твоя любовница? — зашипел Гордон, ноздри у него затрепетали. — Я помню, что должен тебе, но это не значит, что стану помогать обманывать Шилес.
— Ты меня не понял. — Йен понял руку. — Мне не нужна ни одна женщина, кроме Шилес.
Гордон недоверчиво сжал губы, но продолжал слушать.
— Если бы не помощь Дайны, я сомневаюсь, что мы выбрались бы отсюда живыми, — объяснил Йен. — Мне очень не хочется оставлять ее без защиты. Можешь пока присмотреть за ней, чтобы с ней ничего не случилось?
Гордон оглядел Дайну. Та одиноко стояла в сторонке, обнимая себя за плечи. С неба начал сыпать мелкий холодный дождь.
— Она совершила пропасть ошибок, — сказал Йен. — Но мы все заслуживаем шанса, чтобы искупить свои ошибки.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Гордон. — Я присмотрю за ней.
Глава 40
В надвратной башне, где они расположились на ночь, было сыро и холодно. Хорошо хоть, у них имелась еда. Гордон захватил с собой вяленой рыбы, овсяных лепешек и сыра. А отец Брайан — благослови его Господь! — догадался вывезти бочку с вином из башни, когда они спасались от огня.
После холодного ужина отец Брайан позвал их на молитву. Склонив головы, они помолились о выздоровлении Коннора, Алекса и Дункана и о благополучии клана.
Пока все укладывались на ночлег или вели тихие разговоры, Йен с Шилес уселись на корточки возле стены лицом к дверям. Йен не был уверен, что Маккинноны не вернутся. Хотя замковые ворота они забаррикадировали, а на стенах под дождем стояли часовые, Йен не мог не беспокоиться. Их людей было явно не достаточно, чтобы выдержать настоящую атаку.
Он плотнее закутал Шилес в шотландку и поцеловал ее в голову, которую она положила ему на грудь. Каждый раз когда Йен вспоминал о том, насколько он был близок к тому, чтобы потерять ее, ему казалось, будто огромная безжалостная рука до боли стискивает сердце.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — заговорила Шилес тихим голосом.
Кровь застучала у него в ушах. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы выслушать то, что невозможно было вынести. Но он должен был сделать это ради нее.
— Это был Ангус или Мердок? — задыхаясь, спросил Йен.
Пока он жив, он никогда не простит себе, что не успел прийти вовремя и уберечь ее от насилия.
Кончиками пальцев Шилес коснулась его лица.
— Ни тот, ни другой. Им ничего не удалось.
Она лжет из жалости? Ему не хотелось давить на нее сейчас. Когда все уляжется, когда можно будет спокойно поговорить, он выяснит сам, что произошло в замке.
