Эллен Марш - Гордячка
– Вы замерзли, Сэйбл?
Она отрицательно покачала головой, прикрыв ладонью зевок, и услышала, как он тихонько хмыкнул.
– Я вижу, эти приключения утомили вас.
– Приключения? – презрительно протянула она. – Да я весь вечер только и делала, что ела и пила.
– Султан заслуживает самой высокой похвалы за свою коллекцию вин, – заметил Джек. – До этого дня мне не доводилось пробовать ничего подобного!
– Это заметно! – резюмировал Морган, когда его первый помощник икнул в подтверждение своих слов.
– А как я шпионил сегодня, кэп? – осведомился Джек, широко осклабившись.
Морган не мог удержаться от усмешки:
– Уж куда как хорошо!
Когда шлюпку подняли на корабль, Морган помог девушке сойти на палубу. Она двинулась было к люку, но он удержал ее за руку.
– Вам не нужна помощь, ваша милость? – довольно холодно осведомился он.
Она видела, как в лунном свете блестят его глаза, и у нее гулко забилось сердце. Его близость и выпитое вино горячей волной отозвались в ней. Она чувствовала себя беспомощной, ее волновало само присутствие этого потрясающего мужчины, которому, она чувствовала это, достаточно одного слова, чтобы он подхватил ее на руки и отнес вниз.
– Нет, – прошептала она торопливо – это слово сорвалось с ее губ прежде, чем она решилась на отказ. Хотя Сэйбл всей душой стремилась к Моргану, она понимала, что отдаться вновь своему порыву не означало бы ничего другого – только новые сердечные муки. Она не могла забыть его жестокого и презрительного отношения к себе после недавнего эпизода. Нет, она скорее наложит на себя руки, чем вынесет такую муку еще хоть раз!
Морган окаменел, глядя в ее страдальческие глаза, и даже в темноте она увидела, как он сжал губы.
– Отлично, ваша милость! – холодно проронил он. – Доброй вам ночи.
Она стояла в полной растерянности, глядя, как он двинулся по палубе мимо главной каюты. Слезы закипели в ее глазах, но, спускаясь в люк, она украдкой смахнула их. «Да, я поступила правильно, – внушала себе девушка, зажигая небольшую лампу у изголовья постели и вынимая заколки из волос. – Абсолютно правильно!»
Сэйбл, хотя и очень устала, долго не могла заснуть. Но вспоминала она не роскошный дворец и великолепный прием, а ледяной взгляд Моргана, которым он окинул ее, удаляясь по палубе. Отношение капитана было оскорбительным, но она понимала, что тоскует о нем. «Неужели мне никогда не удастся избавиться от этого чувства?» – с грустью спрашивала она себя.
На палубе отбили склянки, означавшие смену вахты. Было уже далеко за полночь, а она все еще лежала без сна. На душе у нее было так плохо, что не было сил оставаться в постели. Глубоко вздохнув, она поднялась, решив, что прогулка на свежем воздухе может помочь ей.
На ней была одна из рубашек Моргана, в которой она спала со времени болезни. Не очень-то удобная одежда – ей приходилось закатывать болтающиеся длинные рукава, но Сэйбл чувствовала себя слишком усталой, чтобы переодеться. Все равно никто не увидит ее в эту пору, рассудила она, заправляя концы рубашки в бриджи.
На палубе было прохладно. Водную гладь Золотого Рога морщил колючий ветер, поднимая белые гребешки на волнах. На берегу мигали огоньки, и Сэйбл видела фонари, раскачивающиеся на судах, стоявших на якоре у моста Галата. В небе висел молодой серп луны. Но на палубе было темно, и Сэйбл ощущала себя укрытой от мира пологом темноты.
Девушка пошла по палубе, остановилась у фок-мачты и оперлась о поручни. Отчего она так страдает? Почему судьба так немилостива к ней, что заставила ее влюбиться в Моргана Кэри, в то время как она должна бы ненавидеть его? Он похитил ее, он мучил ее, отнял невинность – и после всего жестоко отверг ее. Да она должна презирать его! Если бы она могла, насколько все было бы проще!
Но, странное дело, ее мысли постоянно возвращались к другому: к тому, как Морган ухаживал за ней во время ее долгой болезни, как был ласков и добр, как учил ее запоминать названия всех этих парусов, поднятых на стройных мачтах «Вызова», как часами терпеливо обучал ее пользоваться секстантом и другими навигационными приборами.
Она не могла забыть блеск его глаз, когда он увидел ее в тот вечер в лиловом платье, в поисках которого, по словам Грейсона, буквально обшарил весь район Пера. А каков был в любви – она почувствовала слабость в коленях, когда вспомнила ощущение его тела на себе, когда они слились в таком экстазе, о сладости которого она даже не подозревала. Как же после всего она может ненавидеть этого человека?
– Какого черта! Что вы здесь делаете?
Она стремительно обернулась, ужаснувшись, что источник всех ее мучений вновь застал ее врасплох!
– Я… я не могла уснуть, – пробормотала она.
В полумраке она увидела, что ястребиный взгляд Моргана стал непроницаем.
– Я тоже.
– Я размышляла о приеме, – продолжала Сэйбл после томительной паузы.
– Да, это было событие, – согласился Морган. – Вы произвели на султана неизгладимое впечатление.
Сэйбл удивленно посмотрела на него.
– Я?..
Он насмешливо ответил:
– Конечно, вы! Он только о вас и говорил, когда вы отошли. Уверен: будь он менее цивилизованным человеком, он спросил бы меня, нельзя ли приобрести вас для его гарема.
– Ах вот как! – тихо сказала Сэйбл в смятении от его холодного тона.
Морган молча смотрел на девушку с высоты своего огромного роста: ее голова едва доставала до его плеча. И в эту минуту она, с распущенными до пояса волосами, показалась ему таким юным и таким беззащитным созданием, утонувшим в его огромной рубашке, что казалось невероятным, чтобы это целомудренное дитя смогло так непоправимо нарушить его размеренный образ жизни. Если бы не она, он уже предпринял бы необходимые шаги к освобождению из сераля Сергея, вместо того чтобы попусту тратить время на расшаркивание перед этим, по сути, деспотом – султаном.
Присутствие на корабле Сэйбл заставило его проявлять крайнюю осторожность. Морган понимал, что, попади она в руки султана, ситуация еще более осложнилась бы. У него немного отлегло от души, когда он увидел, что красота девушки произвела впечатление на его величество и он ничего не заподозрил. Однако Морган продолжал беспокоиться. Он не был уверен, что ей не грозит опасность в том случае, если для спасения Сергея придется прибегнуть к силе.
Удивившись упорному молчанию Моргана, Сэйбл вопрошающе взглянула на него. Порыв ветра распахнул ворот ее рубашки и обнажил твердые холмики девичьих грудей. Морган резко отвернулся, потрясенный своей реакцией. Как мог он вычеркнуть ее из своей жизни, если его обуревало единственное желание – схватить ее в свои объятия и зацеловать до потери сознания?
