Виктория Холт - Кирклендские забавы
На мгновение прижавшись холодной щекой к моему лицу, она проговорила:
– Кэтрин, приятно видеть тебя здесь, с нами. Саймон уже спустился? – Она покачала головой. – Должно быть, еще одевается и ругается на чем свет стоит.
– Саймон всегда терпеть не мог одеваться для торжественных случаев, – заметила Рут. – Помню, однажды он сказал, что ни один случай не стоит такой мороки.
– Что верно, то верно, – согласилась Агарь. – А вот и Мэтью. Здравствуй, Мэтью!
Я увидела на лестнице сэра Мэтью, а позади него – тетю Сару. Чрезвычайно оживленная, она была облачена в платье с довольно рискованным декольте. Сшитое из голубого атласа и отделанное лентами и кружевами, платье очень молодило ее, – а может, все дело было в ее радостном возбуждении. Она скользнула глазами по столу и воскликнула:
– Ах, подарки! Это самая приятная часть праздника, правда, Агарь?
– Ты никогда не повзрослеешь, Сара, – отозвалась Агарь. Но Сара уже повернулась ко мне.
– А вот ты любишь подарки, Кэтрин, да? Мы ведь с тобой очень похожи. – Она снова обратилась к сестре. – Мы это заметили, когда... когда...
В этот момент наконец появился Саймон. Я впервые увидела его во фраке и подумала, что он хотя и не красив, но весьма импозантен.
– Ха! – вскричала Агарь. – Значит, ты все-таки уступил традиции, внучек.
Он поцеловал ей руку, и она растроганно улыбнулась.
– Бывают случаи, – объяснил он, – когда ничего не остается, как уступить.
Вдруг в озаренном свечами холле послышались звуки скрипки, лившиеся с галереи менестрелей. Все замолчали и посмотрели вверх. На галерее было темно, скрипка продолжала играть. Я узнала мелодию – «Свет прошедших дней».
Первой заговорила Агарь.
– Кто это?
Но ей никто не ответил, лишь плач скрипки звучал в холле.
– Сейчас мы это узнаем, – сказал Саймон.
Он двинулся к лестнице, но в этот момент на балконе появилась фигура. Длинные светлые волосы, бледное лицо – это был Люк.
– Я подумал, что вам будет приятно послушать серенаду! – крикнул он и запел приятным тенором, аккомпанируя себе на скрипке:
Я вспоминаю тех друзей,
Что были ближе братьев,
Могильный холод вырвал их
Из дружеских объятий.
И вот остался я один,
Стою в пустынной зале,
Где свет померк,
Где умер смех
И все цветы увяли…
Закончив, он поклонился, отложил скрипку, исчез и появился уже на лестнице, торопясь присоединиться к нам.
– Очень эффектное выступление, – сухо заметил Саймон.
– Ты совсем как твой дед, – сказала юноше Агарь, – обожаешь быть в центре внимания.
– Ну. Агарь, – со смехом запротестовал сэр Мэтью, – ты всегда была ко мне несправедлива!
– Мне кажется, Люку следовало бы чаще упражняться в пении и игре на скрипке, – вставила Рут.
Мы расселись и принялись разворачивать подарки. Сара вскрикивала от восторга, как маленькая девочка, остальные соблюдали приличия и обменивались сдержанными словами благодарности.
Возле своего прибора среди прочих свертков я обнаружила коробочку, на которой размашистым почерком Агари было написано: «Счастливого Рождества от Саймона и Агари Роквелл-Редверз». Почему они сделали мне общий подарок? Наверное, Саймон вообще не позаботился о подарке, и Агарь добавила его имя к своему, чтобы скрыть его промашку. От этой мысли сердце у меня упало. Но, открыв коробочку, я пришла в изумление, ибо в ней лежало кольцо, явно дорогое и старинное, рубин в обрамлении брильянтов. Я догадалась, что это фамильная драгоценность. Вынув кольцо из футляра, я вопросительно взглянула на Саймона, потом на Агарь. Саймон пристально наблюдал за мной; Агарь одарила меня той особой улыбкой, которая обычно приберегалась только для Саймона.
– Но это слишком... слишком... – пробормотала я.
Все внимание присутствующих обратилось на меня и кольцо.
– Это кольцо принадлежало нашей семье с незапамятных времен, – сказал Саймон. – Семье Редверзов, я хочу сказать.
– Оно просто изумительно!
– Да, нам есть чем похвастать, – отозвался Саймон. – Не все на этом свете принадлежит Роквеллам.
– Я не это имела в виду...
– Мы понимаем, что ты имела в виду, дорогая, – вмешалась Агарь. – Саймон просто дразнит тебя. Примерь кольцо, я хочу убедиться, что оно тебе подходит.
Кольцо оказалось маловато для среднего пальца правой руки, на который я попыталась его надеть, но пришлось впору на безымянный.
– Выглядит неплохо, как по-вашему? – осведомилась Агарь, обведя присутствующих таким взглядом, словно хотела посмотреть, кто из них осмелится ей возразить.
– Кольцо очень красивое, – проговорила Рут.
– Редверзы выдали тебе знак одобрения, – добавил Люк.
– Как мне благодарить вас? – промолвила я, глядя на Агарь, ибо взглянуть на Саймона я не решалась. Мне было ясно, что кольцо – действительно знак чего-то важного и что смысл происходящего понятен всем, за исключением, может быть, меня самой. Разумеется, я отдавала себе отчет, что это очень дорогой подарок и что, делая его, Агарь и Саймон открыто демонстрируют свое расположение ко мне. Возможно, таким образом они давали понять моему недоброжелателю, что ему придется иметь дело не только со мною, но и с ними.
– Носите его, – ответил Саймон.
– Это талисман! – вскричал Люк. – Понимаешь, Кэтрин, пока ты его носишь, с тобой не может случиться ничего плохого. Это древняя семейная традиция. На этом кольце лежит проклятие-то есть, прошу прощения, благословение. Дух кольца станет защищать тебя от злых сил.
– В таком случае оно ценно вдвойне, – шутливо подхватила я. – Ведь оно не только волшебное, но и красивое. Спасибо вам за такой чудесный подарок.
– Да, в сравнении с ним наши скромные подношения несколько тускнеют, – со вздохом произнес Люк – Но не забывай, Кэтрин, дорог не подарок, а чувство, с которым он сделан.
– Об этом действительно стоит помнить, – громко изрекла Агарь.
Боясь выдать свои чувства, я решила ничего больше не говорить при всех, а поблагодарить Агарь и Саймона наедине, и поспешила приняться за суп, поданный Уильямом. К тому времени, когда на столе появилась индейка, фаршированная орехами, мое волнение улеглось, уступив место приятной ровной радости.
Внесли рождественский пудинг – великолепное изделие кулинарного искусства. Веточки остролиста были уложены венком вокруг его основания, а одна из них живописно торчала в центре. Уильям полил пудинг бренди, и сэр Мэтью, как глава стола, поджег его.
– В прошлое Рождество все было по-другому, – сказала Сара. – Дом был полон гостей. На том самом месте, где ты сидишь, Кэтрин, сидел Габриель...
– Не стоит говорить о печальном, – перебил ее сэр Мэтью, – ведь сегодня первый день Рождества.
