Рексанна Бекнел - Вспышка молнии
Чина спускалась с холма, осторожно выбирая путь в высокой траве. За спиной Эбби услышала фырканье Мака. Во время бессонной ночи Эбби решила, что чем быстрое она доберется до Чикаго, тем быстрее избавится от Таннера. Одним своим присутствием он напоминал ей о том, какой она была дурочкой. Слезы жалости к самой себе невольно наворачивались на глаза Эбби. Но что толку лить слезы: невинность не вернешь и любовь не склеишь. Она должна как можно скорее обрести независимость. Чего ей теперь бояться? Она никогда не выйдет замуж, у нее никогда не будет семьи.
— Не трогайтесь в путь без меня!
На сердитый окрик Таннера Эбби просто не ответила. Она собиралась и дальше не замечать его. Но она не могла допустить, чтобы он не замечал ее. Напротив, пусть рвет и мечет, пусть орет. Она заставит его пожалеть о том, что он пренебрег ее любовью. Эбби еще не знала, как она отомстит.
Но она отомстит.
Долгое время они ехали мерным шагом, пока солнце огромным огненным шаром не остановилось над их головами. Невыносимой жары всадники не испытывали: их овевал прохладный ветерок, и они держались подальше от наезженной дороги. Даже ноги у Эбби ныли не так сильно, как прежде. И ехать на кобылке ей было удобнее, чем на Маке. Тем не менее, она была не против сделать привал, когда путники заметили зеленую рощицу посреди бесконечного моря травы. Наверняка там можно будет найти воду и тень.
Эбби направила Чину к рощице, и лошадка с готовностью послушалась наездницу, словно чуя воду. Когда Таннер въехал в подлесок, Эбби уже стягивала тяжелые, стоптанные ботинки. Женщина сняла шляпу, закатала рукава блузки, вызывающе подняла подол юбки и заткнула его спереди за пояс. Затем, будто не обращая внимания на Таннера, она зашла по колено в воду весело журчащего ручья.
Божественно. Если бы она могла раздеться донага и броситься вводу, она бы так и поступила.
Интересно, как бы отнесся к этому Таннер? Эбби искоса взглянула на своего спутника и замерла, наткнувшись на ответный взгляд. Руки и ноги ее тут же покрылись гусиной кожей. Это оттого, что вода в ручье холодная, слукавила женщина. Так или иначе, но она была польщена тем, что огонь желания все еще пожирал Таннера. О том, что будет, если ей удастся соблазнить его, Эбби старалась не думать. Но… ей терять нечего!
Пребывая якобы в неведении о том, что рядом находится мужчина, Эбби одной рукой приподняла юбку, а второй принялась плескать воду на разгоряченное тело. Она проделала это, нагло игнорируя присутствие мужчины. Эбби ощутила одновременно и прохладу и жар. Интересно, как на это отреагировал Таннер?
Эбби наклонилась, поболтала в ручье руками, слегка повернула голову, высматривая Таннера, и была поражена. Он… стоял к ней спиной. Он вел себя, как будто ее вовсе не существовало.
Эбби послала в спину попутчику яростный взгляд, но его это нисколько не задело. Он был занят тем, что расседлывал Мака, снимая с него мешки с поклажей.
— Господи, Боже мой! — взмолилась Эбби и едва не упала, задев ногой за камень.
Таннер слышал ее возглас, но не обратил на него никакого внимания. Ее восклицание означало только то, что соблазнительные позы его спутница принимала нарочно, пытаясь спровоцировать его. Она хотела привлечь к себе его внимание, демонстрируя обнаженные ноги. Она хотела вызвать в нем желание, заставить его вожделеть. И — черт возьми — маленький нахалке это удалось.
Он разбудил в ней невероятную чувственность и теперь расплачивался за это. Впереди у них еще две недели езды, и каждая минута будет для него пыткой. Таннер закрыл глаза и глубоко вздохнул. Боже, помоги! Он будет держаться от нее подальше даже под угрозой смерти. Но он все-таки взглянул на Эбби.
Стоя на берегу ручья, она сушила на солнце руки. Одежда ее была забрызгана водой, и блузка еще плотнее облегала ее грудь. Мокрая юбка тяжело колыхалась, подчеркивая пышные бедра и ягодицы.
Таннер снова прикрыл глаза и едва не зарычал. Похоже, впереди его ждут две самые тяжелые недели в жизни.
Без сомнения, это были и самые долгие недели в жизни Эбби. И самые трагические. Прав был ее отец, Таннер Макнайт был холодным, эгоистичным человеком, поступками которого руководила только жадность. Он прекрасно обращался с оружием, с которым, казалось, появился на свет. Он очень умело охотился на зайцев, которые стали для Эбби и Таннера едва ли не основным блюдом. Очевидно, в охоте его привлекала игра: он выслеживал дичь, как человека.
Эбби сидела в седле, которое Таннер снял с лошади и устроил возле костра. Со своего места Эбби различала лишь его силуэт, темнеющий на фоне догорающего заката. Каждый вечер, пока женщина расчесывала волосы и заплетала на ночь косу, Таннер ухаживал за лошадьми: проверял им копыта, распутывал гривы и хвосты. И каждый вечер он пел им, вернее, мурлыкал или насвистывал какую-нибудь мелодию. Эбби не ожидала этого от Таннера. Она воздерживалась от комментариев, боясь, что он замолчит. Иногда он выбирал тягучие и плавные напевы, иногда — веселые, ритмичные песенки. В этот вечер Макнайт казался более оживленным, чем обычно. Едва они спустились с холма и оказались в долине, настроение у Таннера резко улучшилось, как будто это место было райским уголком, куда он давно мечтал попасть, а не очередным привалом. Наверное, настроение его улучшается по мере приближения к Чикаго, подумала Эбби.
Подумав так, она нахмурилась. Завтра они уже будут на берегу Миссисипи. Как только они пересекут границы штата Иллинойс, то попадут в Чикаго. Во время одной из их коротких бесед Таннер сказал, что железная дорога работает исправно. Лошадей он собирался оставить в Берлингтоне. А потом он навсегда исчезнет из ее жизни.
Эбби смахнула неожиданно нависшие на ресницах слезы. Как долго она еще будет надеяться на то, что он изменит свое отношение к ней?
— Сегодня вы в прекрасном настроении, — произнесла она достаточно громко, чтобы он услышал.
Свист мгновенно прекратился, и Эбби пожалела об этом. Почему она так трепетно относится к нему? Почему она, поняв, кто он такой на самом деле, не может продолжать жить, как жила раньше — без него?
— Чудесный вечер, — раздался его уклончивый ответ. — И мы находимся в прелестной маленькой долине, — добавил Таннер. В голосе его звучали странные нотки.
Эбби снова пришла в недоумение оттого, что он пребывает в прекрасном настроении.
— Да, действительно, это прелестное местечко, — согласилась она.
Лагерь был разбит на берегу широкой, но неглубокой реки. В долине то тут, то там росли раскидистые дубы и разлапистые клены. В кронах деревьев прятались птицы. Эбби заметила белок, зайцев и даже оленя.
