Зоэ Арчер - Чужак
– Я никогда не лгал тебе, Элис. То есть… раньше лгал, но этого больше не будет.
В ее улыбке проскользнула горечь.
– Мне даже твоей лжи будет недоставать. – Она принялась теребить шов на перчатке – словно хотела ее разорвать. – Генри и Сара… они иногда утешают меня. Твердят, что мне не о чем беспокоиться. Может, пытаются меня приободрить. А может быть, хотят, чтобы я поменьше говорила. Но ты… Ты совсем другой. Всегда старался быть искренним со мной. – Она тихо вздохнула. – Я буду… скучать по тебе.
Что-то словно лопнуло в его груди, и сердце наполнилось печалью. Он солжет, если пообещает ей остаться в Тревине. Он даже не сможет навещать ее время от времени – в «Немисис» нет каникул. В крайнем случае они смогут видеться раза два в году. А Элис заслуживала большего. Так что уж лучше порвать сразу. Но это не означало, что боль не будет нестерпимой.
– Хотел бы я, чтобы все было иначе, – пробормотал он.
Она заставила себя улыбнуться.
– Но должно быть так, как есть.
– Да. – Она снова вздохнула, но самообладания не потеряла. – Эта наша миссия была замечательным приключением.
– Которое еще не закончилось. Может, ситуация ухудшится, прежде чем все повернется к лучшему, – пробормотал Саймон.
Элис с любопытством взглянула на него.
– Мне надо испугаться?
Он слишком уважал ее, чтобы лгать.
– В армии говорят: когда перестаешь бояться, начинаешь умирать.
– Звучит не слишком героически.
– Мы были хорошими и храбрыми солдатами, но знали: если посчитаем, что нас не коснется никакая беда, будем первыми, кому вышибут мозги во время боя.
Элис поморщилась при этих его словах.
– Что ж, значит, бояться можно, да?
– Чуть-чуть. И мне понадобится твоя помощь, когда дойдет до драки. – Он взял ее за руку и добавил: – Рабочим понадобится предводитель.
– Они получат сразу двух. – Она улыбнулась. – Мы с тобой сможем все. Вернее – почти все.
И снова его сердце наполнилось болью. Он восхищался этой женщиной и точно знал: вместе они сумеют выполнить задание. Но, увы, они не властны были над тем, что последует потом.
В Тавистоке они вышли из поезда, чтобы переодеться в обычную одежду, ведь они не могли вернуться в Тревин в тех нарядах, что носили в Плимуте.
Дамский туалет на вокзале Тавистока оказался слишком тесным, поэтому Саймон снял комнату в ближайшей гостинице. Она была куда хуже, чем гостиницы в Эксетере и Плимуте, но им предстояло провести там лишь несколько часов.
Саймон старался не смотреть на постель, когда носильщик вносил их багаж в комнату. Он знал, что если уложит Элис в постель, то долго не сможет уйти. А ведь приближался самый ответственный момент их миссии и нельзя было расслабляться.
– Какая разница, что мы носим? – спросила Элис после ухода носильщика. – Ведь владельцы шахты уже мы…
– Если мы появимся в деревне в таком виде… – Саймон указал на свой шелковый жилет и брюки цвета маренго. – Тогда слишком рано выдадим себя. Нужно подготовить рабочих к тому, что их ожидает, прежде чем делать следующий ход.
Элис оглядела свой дорожный костюм и вздохнула.
– Эта одежда ужасно стискивает тело, но мне все равно жалко, что я больше не смогу ее надеть. Все такое красивое…
Саймон подошел к ней и, стянув перчатку, провел ладонью по ее щеке. Она тотчас прижалась к нему и обняла.
– Ни грубая ткань, ни элегантный муар – ничто не затмит твою красоту, – прошептал Саймон.
Розовые пятна, расцветавшие на ее щеках, очаровали его.
– Сейчас не время для таких слов, – пробормотала она.
– Но это чистейшая правда. Не лесть. – Он заглянул ей в глаза. – Не могу оторвать от тебя взгляда, Элис Карр. И никогда не мог. Ни на секунду.
Она прикусила губу и оглянулась на часы, стоявшие на обшарпанном столе.
– Когда отходит поезд?
– В пять пятнадцать.
– Сейчас три. – Она снова обняла его.
Они молча смотрели друг на друга, и он любовался пятнами солнечного света на ее лице. Увидит ли он когда-нибудь лица, которые напомнят ему об Элис? Может, и увидит. Но все это станет бледной имитацией, а подлинника у него уже никогда не будет.
– У нас два часа пятнадцать минут, – пробормотал Саймон.
– И все это время мы будем одни, – тихо прошептала Элис.
Он промолчал, а она крепко прижалась к нему, увлекая за собой на кровать. Ее юбки зашуршали, когда он устраивался между ее ног. И тотчас же его охватило желание. Ее взгляд был таким же страстным.
– Давай сделаем так, чтобы запомнить это на всю жизнь, – прошептала она.
Солнце уже садилось, и на горизонте протянулись фиолетовые полосы, когда они с Элис вышли из поезда в Сент-Урсуле. Еще до этого Саймон приказал отправить дорожный сундук в Лондон, и сейчас они стояли на перроне в грубой рабочей одежде; она – с потертым ковровым мешком, он – с поношенным рюкзаком, где лежала кожаная папка с документами. Никто не обращал на них внимания – еще одна семейная пара бедняков, возвращающаяся из короткого отпуска.
Элис посмотрела вслед уходящему поезду. На перроне было тихо. Чуть поодаль люди спешили домой с работы, чтобы наконец-то отдохнуть после долгого трудового дня.
Саймон и Элис съели в поезде по пирогу с мясом, так что ничто не задерживало их в Сент-Урсуле. Теперь им предстояло несколько часов идти до Тревина. И чем раньше они отправятся, тем скорее прибудут.
Но они медлили, стоя на грязном маленьком перроне. Они знали, что после возвращения не смогут оставаться наедине – как в Плимуте и Тавистоке.
О боже, они сходили с ума в убогом гостиничном номере. Срывали друг с друга одежду, стараясь поскорее остаться обнаженными. А их любовь была окрашена грустью. Увы, это время закончилось…
Саймон глянул на нее, и она молча кивнула. И так же молча они спустились с перрона и начали долгий путь к деревне.
Но они не отошли и тридцати ярдов от города, когда Элис внезапно остановилась и повернулась к Саймону. Сняла что-то с пальца и протянула ему.
– Вот, возьми.
Он взял обручальное кольцо, которое дал ей несколько дней назад. Оно все еще хранило ее тепло, но уже начало остывать.
– Сохрани его, – буркнул он. – На память.
В груди его надолго поселилась боль – и устраивалась по-хозяйски, как дома.
– Нет-нет, воспоминания гораздо лучше. Их нельзя потерять.
Он поцеловал ее, и они обнялись. Потом отступили друг от друга и направились во мрак.
«Как странно входить в свой дом, – подумала Элис. – Словно пробуждаешься от сна…» Стоя в кухне, она осматривалась и чувствовала себя так, точно случайно забрела в чужое жилище.
Сара сидела за столом и вязала, Генри же читал вслух библию, и никто из них не слышал, как она вошла. Элис несколько секунд смотрела на эту мирную домашнюю сцену. Временами Сара потирала округлый живот, а Генри, не прерывая чтения, нежно ее ласкал.
