Мэдлин Хантер - Опасность в бриллиантах
— Советую повиноваться мне немедленно, Эдвардс. Вы же не хотите, чтобы я еще сильнее впал в раздражение из-за этой вашей новой манеры все время спорить?
— Конечно, ваша светлость. — Лицо секретаря вспыхнуло. Он боролся со своими сильными чувствами. — Если мне позволено будет сказать, сэр, я всегда буду с любовью вспоминать… думаю, вторники всю мою жизнь будут для меня особыми днями.
— Представления не имею почему, если учесть, что по вторникам вам приходится трудиться, как рабу. Ну все, уходите, и осторожнее с этим кошельком. Я не желаю слышать от вас, что случилось еще одно несчастье. Одного в неделю для секретаря вполне достаточно, вам не кажется?
Эдвардс поклонился, повернулся и побежал. Каслфорд посмотрел ему вслед, чувствуя прилив непонятных эмоций, затем подошел и закрыл дверь в гардеробную.
«Удачи, мистер Эдвардс».
Дафна медленно раскачивалась, с каждым движением то вбирая в себя фаллос, то выпуская его. Она упиралась ладонями в грудь Каслфорда, а он ласкал ее груди, и пружина возбуждения в ней скручивалась все гуже.
Это так прекрасно, думала она. Наслаждение и острота. Слишком интимно, почти мучительно. Она не могла отделить эти ощущения от сердечной боли или чувства невыносимой близости, могла только подчиняться всему этому и надеяться, что теперешнее настроение не предвещает дополнительных страданий.
Каслфорд привлек ее к себе и обхватил ладонями лицо, прильнув к губам крепким поцелуем. Потом он приподнял Дафну так, чтобы дразнить языком и зубами ее груди и усиливать безумное желание в месте их слияния. Он удерживал ее за бедра так, чтобы заполнять ее целиком, но при этом она не могла шевельнуться. Дафна ощущала его так отчетливо, так полно и сходила с ума, не в силах достичь разрядки.
Сознание затуманивалось, как всегда, когда приближался пик. Вся ее сущность рвалась к чудесному экстазу. Каслфорд по-прежнему удерживал ее за бедра, не давая ей пошевелиться, но двигался сам, и она все приближалась к главному эротическому наслаждению.
На этот раз разрядка не обрушилась на нее внезапно. Вместо этого ее затянуло в водоворот искрящегося наслаждения.
Не было никакого забытья, никакого ухода от реальности. Дафна полностью осознавала каждый оттенок этого потока, и ей казалось, что волна захлестнула и сердце ее, и душу.
Выдохшаяся, она рухнула на Каслфорда, не в силах заслоняться от этого настроения и не в силах игнорировать в своей душе облачко печали, никуда не девшееся даже после взрыва наслаждения.
Все дело в Кэтрин. Всякий раз, мысленно назвав ее Кэтрин, Дафна невольно улыбалась, потому что теперь точно знала, что ее имя вовсе не Кэтрин Джонсон. Впрочем, она не стала допытываться, как зовут подругу на самом деле. До тех пор, пока она остается в Англии, лучше, чтобы никто не знал ее настоящего имени.
Каслфорд обнял Дафну, словно догадался о ее печали и понял, в чем причина. Конечно, он не видел их расставания, но с той минуты, как мистер Эдвардс вызвал карету, Дафна знала, что больше никогда не увидится со своей названой сестрой.
Она почувствовала, что Каслфорд поцеловал ее волосы.
— Кажется, за сегодняшний день это пятый раз, — сказал он. — Мы оказались лучшей парой, чем я мог предположить. И я рад, что ты такая же ненасытная, как я сам.
Дафна не выдержала и рассмеялась. Пятый раз случился по ее просьбе. Она почувствовала себя такой обездоленной, глядя вслед карете, увозившей мистера Эдвардса и Кэтрин, что ей пришлось обратиться за утешением к другу и самой проявить инициативу. Кто мог предположить, что именно этот мужчина будет исполнять роль ее друга, да еще утешать таким способом?
— Как ты думаешь, где они сейчас, далеко ли сумели уехать? — спросила Дафна.
— Не понимаю, о чем ты. Я жду мистера Эдвардса из банка с минуты на минуту.
Дафна повернулась, чтобы видеть его лицо.
— Поскольку тебе могут начать задавать про них вопросы, лучше, если ты будешь знать все, что рассказала мне Кэтрин, чтобы не слишком растеряться.
— На этот раз я узнаю действительно все, а не «достаточно»? Это такая честь, что как бы я не грохнулся в обморок от потрясения.
Дафна отметила и язвительную нотку в его голосе и то, как он подчеркнул это «достаточно».
— Она сбежала после того, как попыталась защитить себя от того зверя. Однажды вечером, когда он снова начал ее избивать, она ножом располосовала ему руку и после этого не решилась вернуться домой. Он либо избил бы ее еще ужаснее, либо сообщил бы властям, и ее могли сослать на каторгу.
— Другими словами, в «Редких цветах» ты укрывала преступницу.
— Можно выразиться и так.
— К несчастью, по-другому тут выразиться невозможной. И все же я вдвойне рад, что отправил сегодня мистера Эдвардса с поручением.
— И я тоже. — Дафна поцеловала его в грудь. — И еще я очень благодарна тебе за то, что ты это сделал.
Каслфорд устроил целое представление, глядя туда, где они по-прежнему оставались соединенными.
— За это? Это я должен тебя благодарить. Я был просто в восторге, когда ты потащила меня в постель, хотя это вовсе не моя постель и размерами намного меньше. Я даже не знал, что на этом этаже есть такая комната.
Зато экономка знала. Она привела сюда Дафну, чтобы та могла освежиться после целого дня дороги.
Конечно, они могли пойти и в спальню Каслфорда, не так уж она далеко отсюда. Но уже охваченная страстью Дафна вдруг поняла, что сердце ее восстает и она не желает ложиться с ним в ту постель, где до нее лежали другие женщины.
— Эта комната и мне нравится, — отозвалась Дафна. — Но я говорила о помощи им. Впрочем, да, за это я тебе тоже благодарна. Это самое лучшее утешение загрустившему сердцу.
Это понравилось Каслфорду больше, чем она думала. Он повернулся, уютно навис над ней, и, глядя ему в лицо, она вдруг поняла, что после того, дня в садовой палатке на свет появился третий Каслфорд и в такие моменты, как сейчас, она может его увидеть. Этот третий сочетал в себе многие черты первых двух — Каслфорда неисправимого и Каслфорда по вторникам, но самым главным в нем было умение внушить уверенность в его… искренности, Вот самое подходящее для этого слово.
Он поигрывал с выбившимися из прически локонами Дафны.
— Не волнуйся за нее. Мистер Эдвардс знает все гостиницы, где я держу сменные пары лошадей, чтобы иметь возможность менять их во время поездок. Именно он отвечал за своевременную оплату их содержания. Они быстро доберутся до Ливерпуля и окажутся на корабле. Даже если за ними погонятся, в чем я очень сомневаюсь, никакой муж их догнать не успеет.
— Ливерпуль? Я думала, они бегут на восточное побережье.
