Гэлен Фоули - Надменный лорд
В этот момент в библиотеке появился мистер Уолш. Поклонившись графу, он доложил:
— Лорд Хьюберт и его сын Криспин Шербрук хотели бы вас видеть, милорд. Что следует им передать?
Алджернон и Криспин? Деймиен нахмурился и снова прошелся по комнате. Наконец проговорил:
— Я готов их принять. Проводите их в гостиную, пожалуйста. Я сейчас приду.
— Слушаюсь, сэр, — сказал дворецкий.
Деймиен убрал бумаги Джейсона, допил холодный кофе и поспешил в гостиную. Криспин расплылся в улыбке и с воодушевлением приветствовал его. А вот виконт, напротив, отвесил церемонный поклон.
— Рад вас видеть, Уинтерли.
— Я вас также, Хьюберт. — Деймиен кивнул в ответ. — Прошу вас, джентльмены, садитесь. — Он указал на диван и на стулья.
Криспин развалился в широком кресле и закинул ногу на ногу. Алджернон сел на диван; он держался очень прямо и был сдержан. Граф уселся на стул и, скрестив на груди руки, вопросительно посмотрел на гостей. Только из уважения к Миранде он согласился принять их, но они, похоже, даже не догадывались об этом.
«Неужели они собираются завести со мной дружбу? — удивлялся Деймиен. — Нет, невозможно. Не исключено, что Миранда сумеет простить им то, что они игнорировали ее столько лет и не желали даже знать о ней ничего, но я им этого не прощу».
— Я догадываюсь, как человеку военному, вам претит многословие, поэтому я немедленно перейду к делу, — проговорил Алджернон с натянутой улыбкой.
Криспин беспокойно заерзал и изобразил на лице ангельски невинное выражение.
— Я слушаю вас, — кивнул Деймиен.
— Видите ли, мы с сыном… Вы, конечно, понимаете, Уинтерли, что мы считаем необходимым сделать все возможное, чтобы искупить свое невнимание к мисс Фицхью-берт в прошлом.
— Ах вот оно что! — Деймиен ухмыльнулся. — Вы, наверное, имеете в виду те годы, что она провела в «Ярдли», где вы ее оставили.
Алджернон опустил глаза и неохотно кивнул. Еще никто не позволял себе подобным образом разговаривать с виконтом Хьюбертом.
— Да, это так. Вы ведь понимаете, что репутация матери не могла не повлиять на наше отношение к дочери. Но нам бы не хотелось, чтобы эта скандальная история отразилась и на наших дочерях. Не сомневаюсь, что вы меня понимаете.
— Да, понимаю, — кивнул Деймиен. «Интересно, что же нужно этим мерзавцам?» — подумал он. — Что вы имеете в виду, когда говорите о ее репутации? — Граф полагал, что сын с отцом явились для того, чтобы пригласить Миранду на бал или на светский прием.
Алджернон взглянул на сына, и тот в смущении потупился.
— Говори, Криспин, не стесняйся, — сказал отец. Молодой человек поднялся с кресла и прошелся по гостиной.
— Видите ли, милорд… — Криспин откашлялся и, заложив руки за спину, продолжал: — Милорд, с тех пор как я увидел мою прекрасную кузину, я уже больше не мог думать о других дамах, только о ней.
— Неужели? — усмехнулся граф.
— Да, милорд. Я преклоняюсь перед достоинствами мисс Фицхьюберт. Она образованна, умна и красива. Общаясь с ней, я получал огромное удовольствие. Уверен, что и она испытывает ко мне симпатию. Миранда весьма охотно проводит со мной время. Я смог развеселить ее, а она — меня, и нам было очень весело друг с другом. — Криспин немного помолчал, затем добавил: — Поверьте, , сэр, она совершенно не такая, как все остальные дамы.
— Полагаю, вы заблуждаетесь. — Граф снова усмехнулся.
Молодой человек в растерянности взглянул на отца, и тот кивнул ему. Криспин снова прошелся по гостиной. Собравшись с духом, продолжил свою речь:
— Я испросил благословения моего отца, чтобы просить руки Миранды. И теперь прошу вашего согласия, сэр. Я хочу, чтобы мисс Фицхьюберт стала моей женой.
Деймиен закусил губу. С минуту он молча смотрел на молодого человека. Затем произнес:
— Нет.
Голубые глаза Криспина расширились.
— Простите, милорд…
— Уинтерли, но почему?! — воскликнул Алджернон.
— Нет, — повторил граф. Поднявшись со стула, он подошел к Криспину и пристально взглянул на него. — Моя подопечная никогда не выйдет замуж за бесхарактерного мальчишку, который и шага ступить не может без указаний своего отца. Если вы даже не в состоянии объясниться в своих чувствах без его поддержки, то как же я могу доверить вам заботу о молодой женщине? Вам было с ней весело? Возможно. Но в качестве мужа вы не принесете ей ничего, кроме горя, безденежья и долговой тюрьмы.
Криспин залился краской.
— Но, милорд…
Однако тут же вмешался Алджернон:
— Лорд Уинтерли, у нашей семьи прекрасное материальное положение. У вас нет никаких оснований бросать нам такие обвинения.
— Я оскорблен вашим предложением, — отрезал граф. — Бесчестно делать подобное предложение после того, как вы столько лет не признавали Миранду.
— Мы хотим загладить свою вину. Это понятно, не так ли? Она сирота, а мы — ее родственники. Мы исполняем по отношению к ней свой христианский долг.
— А где было ваше милосердие все девятнадцать лет? — спросил Деймиен, в упор глядя на виконта. — Ваш сын захотел жениться на ней только потому, что сейчас Миранда пользуется успехом в обществе.
— Неправда! — воскликнул молодой человек. — Я люблю ее.
— Нет, это правда. Вы ее не любите. И не смейте перебивать меня. А вы, сэр, — граф повернулся к Алджернону, — исполняли любой каприз этого мальчишки и потворствовали всем его прихотям. Он бы и дня не выдержал на военной службе. Попадись он мне на войне, я бы смог сделать из него мужчину, но вы способны только покупать безделушки дня своего наследника. Даже если бы Миранда пожелала принять ваше предложение, я никогда бы не допустил этого после столь постыдного отношения к ней со стороны вашей семьи.
Алджернон внимательно посмотрел на графа.
— Вы слишком пристрастны, сэр. А может, лорд Уинтерли сам собирается жениться на моей племяннице?
Деймиен окинул виконта презрительным взглядом.
— Убирайтесь из этого дома.
— С удовольствием, — ответил Алджернон. — Идем, Криспин.
Молодой человек смерил Деймиена взглядом, исполненным праведного гнева, и вышел из гостиной вслед за отцом. Деймиен же был вне себя от возмущения. «Как эти люди осмелились сделать Миранде подобное предложение?» — спрашивал он себя снова и снова.
Экипаж подъезжал к особняку лорда Хьюберта. Криспин был в ярости от отказа Уинтерли и все никак не мог успокоиться, он поносил графа последними словами и постоянно поглядывал на отца, — очевидно, в поисках поддержки. Но Алджернон сидел молча; казалось, он о чем-то задумался.
— Я не понимаю! — бушевал Криспин. — Я ведь все сделал как надо! Говорил все, как мы условились. Ты слышал, как он оскорблял меня? Да я его вызову на дуэль!
