Ирина Мельникова - Фамильный оберег. Закат цвета фламинго
– Слушай, Тайнах! Мы с Киркеем поймали того, кто хотел отравить тебя и отца.
И в это мгновение толпа, казалось, впервые перевела дыхание.
– Пусти! – подал голос Тайнах.
Не глядя по сторонам, он поднялся и отошел к своим воинам.
Киркей подтянул за шиворот Быргена и бросил его к ногам бега.
– Рассказывай, сын пегой собаки, – сказал Теркен.
– О чем? – Голос плохо слушался Быргена, он кашлянул. – Я твой верный слуга!
– Ты был верным слугой, но только не мне! Кто приказал отравить меня и езсерского бега?
Бырген упал на колени, пополз к Теркену:
– Клянусь богами! Светлым Небом клянусь! Не смею я…
Теркен кивнул Чайсо. Мигом два воина содрали с Быргена рубаху, повалили на землю, третий взмахнул короткой плетью. Поперек смуглой жилистой спины помощника шамана мигом вспух пузырчатый рубец, и Бырген взвыл высоким пронзительным голосом. Плеть снова опустилась на спину, кожа лопнула, темные жгутики крови побежали по позвоночнику, по впадинам между ребрами.
Айдына отступила за спину отца и отвернулась. С каждым ударом Бырген выл слабее и слабее. Теркен махнул рукой и остановил воинов. Быргена посадили. Его лицо посинело и отекло от побоев. Это Киркей постарался, когда вступил в схватку, как оказалось, с ловким и сильным врагом. Айдыне пришлось навернуть Быргену копьем по голове, чтобы сбить его с ног. Плеть же превратила его спину в лохмотья.
Неожиданно Ирбек затянул сквозь зубы: «Ы-ы-ы-ы…» Айдына в недоумении оглянулась. Шаман сидел на корточках возле мертвого Кырзе и, раскачиваясь, тянул с закрытыми глазами гнусаво и однообразно один и тот же звук без остановки. Айдына вновь посмотрела на Быргена. Глаза у того были, как у затравленного зверя.
– Ну? – Теркен брезгливо сморщился и навис над ним.
– Я не виноват! Я…
– Разомните ему руки, – бросил бег.
Воины снова схватили Быргена. Захрустели суставы пальцев.
– О-о-о! Не надо!
– Говори! – прикрикнул Чайсо.
– Скажу, – лицо Быргена скривилось. По нему ручьями бежал пот вперемешку с кровью. – Я скажу. Этот человек здесь…
– Ты врешь!
– Нет, я не вру. Мне незачем врать, раз я должен умереть. Только не мучай меня.
– Почему ты это сделал?
– Я боялся смерти. Этот человек сказал, что ты все равно не усидишь в своем улусе. Кыргызы, калмаки и мунгалы – все против тебя.
– Та-ак, – зловеще протянул Теркен, – назови имя этого человека.
– Н-не могу! – Бырген покачал головой.
– Отрубите ему руку, – приказал бег.
Бырген тоскливо взвыл. Ирбек вскочил на ноги. Шатаясь, как пьяный, и что-то бормоча, он направился, вытянув руки, к своему помощнику. Мгновенно все замолчали. Шаман приблизился к Быргену. Движением руки он отстранил воинов. Бырген, стоя на коленях и обхватив голову руками, скулил, как щенок. Ирбек взмахнул руками, и длинный острый нож по самую рукоять вошел в шею Быргена. Кровь тугой струей ударила в лицо шамана. Он размазал ее по щекам и, воздев окровавленные ладони к темному небу, прокричал:
– О боги! Я исполнил вашу волю! Я убил нечестивца!
Глава 26
Малозаметная тропинка, покрутившись между мрачными елями и замшелыми камнями, поднялась на пригорок и вывела на небольшую поляну. Совсем рядом раскинулся острог – на высоком крутом утесе. Последние лучи солнца вызолотили его от подножия стен до макушек башен. Медовыми каплями сверкала на бревнах свежая смола. Даже щепа, устилавшая землю под крепостной стеной, не успела потемнеть.
Новая русская крепость вознеслась над Медведь-рекой, источая бодрый сосновый дух, который не перебивал даже чад дымов, столбом стоявших над острогом. То топились печи и бани. Пахло теплым хлебом и распаренным березовым листом. Но длинные черные тени протянулись уже до той поляны, на которой молча застыла дюжина всадников, потрясенных мощью острожных башен и толщиной крепостных стен. Шумела, сбрасывая листву, тайга. Ветер завывал среди огромных бревен, вбитых в землю вокруг острога.
– Хитрые орысы, – подал голос Чайсо, – смотри-ка, к стенам конникам не подойти, а пеших легче сверху перебить.
– Пеший за камень спрячется, в траве укроется, – засмеялась Айдына. – Стрела его не достанет…
Но тут отец глянул на нее недовольно, и она замолчала на полуслове.
«Один смелый поступок еще не повод зачислять тебя в воины, – сказал, как отрезал, отец в тот вечер, когда она и Киркей схватили Быргена. – Ты поступила опрометчиво!» – И отвернулся, дескать, разговор окончен.
Он запретил дочери участвовать в обряде посвящения юношей в воины. Но Киркей, как она и предполагала, оказался лучшим среди своих соперников. Правда, заработал первый шрам на лице. Во время облавной охоты на маралов старый сы [81] едва не поднял его на рога. Айдына страшно завидовала своему товарищу, ведь она с легкостью обставила бы его в стрельбе из лука. И в борьбе она чаще побеждала. Причем в честном поединке, без поддавков. Но частенько брала верх не силой, а ловкостью.
Самое удивительное случилось на следующий день. Теркен без всяких объяснений вернул Киркея в табун. Возможно, рассердился, что пастух погнался за Быргеном на его Кугурте? Даже просьбы Чайсо не помогли… Так умерла мечта Киркея стать воином в дружине бега.
– Остановимся здесь, на поляне, – прервал ее мысли голос отца. – А утром направим Чайсо и Ирбека, – кивнул он на шамана, – в острог для переговоров. А вы уходите сейчас, – обернулся он к трем орысам, которых привел в аал Тайнах. – Скажите, что нас мало и мы пришли с добром. Завтра утром пусть кто-то из вас выйдет и сообщит, готов ли воевода принять наших переговорщиков. Если до полудня не появитесь, мы уйдем. Но не оставим надежды на то, что орысы пришли к нам с миром, а не с войной.
– Зря ты их отпускаешь, бег, – пробормотал Ирбек, наблюдая, как орысы подхватили свои котомки и чуть ли не на рысях рванули к острогу. – Ночью приведут хазахов, перережут нас сонными.
Теркен улыбнулся:
– Нет орысам никакой пользы от наших смертей, но дозор мы выставим. Бояться нужно не орысов, а тех, кто страшится, что я клятву дам Белому хану служить ему верой и правдой.
– Тайнах к Белому хану на поклон никогда не пойдет, а его тоже чуть не отравили, – проворчал Ирбек.
– Зачем ты убил Быргена? – вмешалась в разговор Айдына. – Он почти назвал того, кто приказал ему отравить отца. А может, это ты приказал? Я видела, как ты и Бырген…
У нее чуть не слетело с языка, что же она на самом деле видела, но грозный окрик отца вовремя остановил ее.
– Айдына! – рявкнул бег. – Не мешай разговорам старших!
И выразительно погрозил камчой.
– Я выполнил волю небесных богов, – скривился Ирбек. – А боги мне сказали, что Быргена одолели айна. Они съели его душу. Это уже не Бырген был. Айна в его тело забрался и…
