Лора Гурк - Свадебный переполох
— Оно принадлежало моей матери, — произнес он. — Но Мин, жена Эндрю, почему-то невзлюбила его. Тут самый крупный бриллиант — всего два карата, и она, очевидно, посчитала, что он слишком мал для герцогини. Поэтому кольцо долго пылилось в хранилище. Знаю, что теперь уже поздно дарить обручальное кольцо, ведь наша свадьба — уже послезавтра. Но все же я подумал, что это может тебе понравиться.
— Ах, оно прекрасно, — сказала Аннабел. Семь лет назад она не могла даже мечтать об обручальном кольце с бриллиантами, какими бы маленькими они ни были. Правда, сейчас у нее были горы драгоценностей, но она никогда не забывала о прошлом. А это кольцо… Ведь оно передавалось в семье Кристиана из поколения в поколение, поэтому казалось ей куда более ценным и красивым, чем любое ее украшение от Тиффани или Картье.
Она покрутила рукой, наблюдая, как солнце заиграло в гранях бриллиантов. Обручальное кольцо считалось символом вечной любви. Но много ли оно значило, если любовь не взаимна? Внезапно бриллианты потускнели перед ее глазами.
«Вас ждет один из самых счастливых моментов в вашей жизни», — вспомнились ей слова Вивьен.
Аннабел вздохнула и снова сосредоточилась на кольце, пытаясь заставить себя поверить, что так и было. В конце концов, девушке не обязательно нужна любовь мужчины, чтобы чувствовать себя счастливой. Она давным-давно это поняла.
Глава 18
На следующее утро мужчины успели позавтракать и уйти из дома к тому моменту, когда Аннабел спустилась вниз. Ей сказали, что Кристиан объезжает поместье, а Артур с Джорджем отправились на рыбалку, что вовсе не оказалось для нее сюрпризом. Дайна тоже исчезла.
— Изучает окрестности, — объяснила Генриетта, когда девушка поинтересовалась, где ее младшая сестра.
— Кажется, у этой девочки очень сильна тяга к приключениям, — заметила Сильвия.
— Можно и так сказать, — с усмешкой ответила Генриетта. — Иногда я за нее беспокоюсь. Она скорее сорванец, а не благовоспитанная девочка.
— Конечно, она шаловлива, но ведь ей только одиннадцать. К тому же теперь все девушки стали более независимыми. Не сомневаюсь, что ее жизнь будет наполнена приключениями…
Аннабел бросила взгляд на свою руку, и результат ее собственного «приключения» сверкнул, как бы подмигивая ей.
Один из самых счастливых моментов в ее жизни?
Аннабел вскочила на ноги.
— Приношу свои извинения, — сказала она женщинам, тотчас прекратившим беседу и с удивлением уставившимся на нее. — Думаю, я тоже поищу приключений и обследую… Мне хотелось бы осмотреть дом.
— Да, разумеется, — кивнула Сильвия и тоже поднялась. — Я провожу вас.
— Нет-нет, пожалуйста, завтракайте спокойно. Я лишь хочу немного побродить… одна, если это приемлемо.
— Разумеется, моя милая. Вы же знаете, что это ваш дом.
Ее дом… Аннабел гуляла по длинным коридорам, изучала расшитые шелком картины на стенах, сверкающие хрустальные люстры и портреты в позолоченных рамах. Ей хотелось почувствовать себя здесь как дома, но у нее ничего не получалось, как ни старалась.
Однако ей чрезвычайно тут нравилось — нравились огромные крылья замка, бесконечные коридоры, тенистые сады, гигантские камины и даже скрипучие полы. Конечно, повсюду виднелись следы изношенности и недостатка надлежащей заботы, но у нее было более чем достаточно средств, чтобы навести здесь порядок.
Но увы, при попытках представить этот особняк своим домом Аннабел приходила в отчаяние, и ей казалось, что здесь она никогда не будет чувствовать себя дома, если… Если Кристиан не будет ее любить и жить здесь с ней. Ах, ведь именно этого она в действительности боялась. Боялась, что он уедет в Париж, а она останется в одиночестве — гулять по саду и бродить по коридорам.
Аннабел уставилась на его портрет, один из тех, что висели вдоль длинного и широкого коридора перед библиотекой. Кристиан казался очень юным — должно быть, на портрете ему было не больше двадцати, поэтому морщины в уголках глаз и возле губ еще не успели появиться. Кроме того, сейчас он казался красивее, чем в юности, но мужчинам почти всегда к лицу возраст (как большинство женщин, Аннабел находила это обстоятельство крайне несправедливым).
А по обеим сторонам от него красовались портреты дам. Одна из них, несомненно, была Сильвией. Вторая же казалась белокурым ангелом в розовом шелке, и она была необычайно бледна. Аннабел мгновенно поняла, что это Эви.
В отдалении послышались шаги, мягко приглушенные коврами, и девушка, обернувшись, увидела горничную в сером полосатом платье, белом переднике и в чепце. Заметив Аннабел, горничная остановилась.
— Могу я чем-то помочь вам, мисс? — спросила она.
— Нет-нет, — ответила Аннабел. — Я просто осматриваюсь.
Горничная бросила взгляд на стену, и на ее лице промелькнуло выражение неуверенности. Однако она сделала книксен и пошла дальше, оставив Аннабел созерцать бывшую жену Кристиана.
Эви дю Кейн была хорошенькой, как фарфоровая куколка. Ее глаза, очевидно, смотрели прямо на художника, но не кокетливо, а скорее устало, как если бы бриллиантовая диадема и серьги, которые украшали ее, оказались слишком тяжелыми для столь хрупкой шейки. Она почти сливалась с белой драпировкой из-за своего платья пастельного оттенка и светлых волос — так что казалось, вот-вот вовсе исчезнет.
Сердце Аннабел дрогнуло от жалости и страха. Она не была ни робкой, ни слишком скромной девушкой, но что ей останется без любви Кристиана? Горечь, конечно же. И злость, что, наверное, еще хуже.
На сей раз звук шагов заставил ее вздрогнуть, но это оказалась уже не робкая служанка, а сам хозяин дома. Причем Кристиан был весьма мрачен. Герцог украдкой бросил взгляд на стену, затем посмотрел на свою невесту.
— Я услышал, что вы здесь, — медленно произнес он. — Анна, старшая горничная, нашла меня и сообщила, что мне следует сюда прийти. Кажется, ее обеспокоило, что вы бродите здесь одна. — Он внимательно посмотрел на Аннабел. — Горничная беспокоилась не напрасно?
Аннабел медлила с ответом. Затем, осмотревшись, чтобы убедиться, что никто их не подслушивал, внезапно спросила:
— А правильно ли мы поступаем? Что, если… — Она помолчала. — Что, если мы делаем ошибку?
— Полагаю, у нас нет выбора, — тут же ответил герцог.
Конечно, Кристиан не любил ее — это она прекрасно знала. Но было ясно: что-то к ней он все же испытывал. Не потому, что переспал с ней, — Аннабел не была настолько наивна, чтобы думать так, — а из-за того, что герцог делал сейчас. Но достаточно ли этого для брака? Уважал ли он ее? И сможет ли полюбить ее позже?
