Кэрол Хови - Вкус победы
– Оставь меня, – сказала она мрачным дрожащим голосом, отвернувшись.
Эллин выплеснула ему эти слова, как ведро ледяной воды. Он не смог ответить на них сразу.
– Не искушай меня, – наконец предупредил Джошуа полушепотом, спасаясь от нее бегством в дальний угол конюшни и бросаясь на солому.
Глава 17
Джошуа проснулся и вскочил, услышав скрип дверных петель и стук двери. Он поморгал слипшимися глазами и с любопытством посмотрел на конюха, который распахивал двери конюшни для выполнения своих утренних обязанностей. Неожиданно помещение залил солнечный свет. Неуклюже защищая рукой глаза от солнца, Джошуа сел и поздоровался с конюхом:
– Доброе утро, – сказал Мэннерс, протирая занемевшую шею. – Вы не видели жену и Шейка?
Мужчина указал на тренировочный трек.
– Работают, – последовал краткий ответ.
Поблагодарив его, Джошуа опустил обутые ноги на пол. Он не очень любил ночевать в загонах и конюшнях, но потворствовал капризу своей жены.
Как и на скачках, Шейк был у Эллин на первом месте. Фактически он занимал второе и третье тоже. Но тогда не оставалось места для Мисси, Берта, Билла Боланда и остальных людей вообще. Может быть, за исключением Райфа. «Райфа?» – подумал Джошуа, разминая замлевшую спину. Нет, для Райфа не должно было быть места нигде после того, что он с ней сделал. Но женщины были непостижимыми существами и, судя по тому, как Эллин целовалась с Райфом в Луизвилле, – она не была исключением. Он не хотел об этом думать, не больше ему хотелось вспоминать и о событиях вчерашнего вечера. Джошуа с усилием поднялся на ноги и не спеша пошел на улицу, чтобы увидеть Эллин и жеребенка.
До тренировочного трека было недалеко, и Мэннерс сразу же выделил шоколадного выхоленного жеребенка и его прекрасно сложенную хозяйку. Они шли неспешными шагами, как молодые любовники на свидании. Шейк выглядел намного лучше, но Джошуа сомневался, что конь пригоден для участия в завтрашних соревнованиях.
Мэннерс подождал у барьера, пока странные влюбленные не сделали круг и не оказались на его стороне. Он помахал Эллин, которая тут же насторожилась, но подвела Шейка.
– Доброе утро, – официально, без улыбки, сказала она. – Ты хорошо спал?
– Да, нормально. – Джошуа пожал плечами. – Для этих условий. А ты?
Эллин молча кивнула. Она выглядела усталой.
– Мы не хотели будить тебя, когда уходили.
– Когда это было?
– На рассвете.
– Вы, наверное, проголодались, – заметил он.
– Можно было бы поесть.
Джошуа пригласил ее жестом, и они побрели к воротам. Он протянул руку за поводом, и Эллин автоматически отдала его. Как будто она верила ему. Он хотел бы знать, сознательно ли она это сделала, но не посмел спросить.
– Давай вернемся в отель, – предложила Эллин. – Я бы хотела принять ванну.
Джошуа согласился.
– Думаю, что сегодня персонал позаботится о Шейке.
– Погоди минутку! – она остановилась, и ее глаза прищурились. – Я не сказала этого! Я хочу сразу же приехать назад днем, когда Шейку нужно разминаться!
Не было смысла спорить с ней. Они вернулись в Хантингтон, где приняли ванну, позавтракали и меньше всего говорили о выздоравливающем жеребенке. Джошуа не хотел начинать спор, он был уверен, что Эллин не желала и слышать его предостережения. Она довольно скоро, сегодня же днем, убедится, что Шейка придется вычеркнуть из списка участников Прикнесса.
Сытые и отдохнувшие, они вернулись на трек к полудню, когда Шейку положено было бегать. Жеребенок был в хорошем настроении, он оживленно закивал головой, приветствуя свою хозяйку; и никто не стал возражать, когда Эллин приказала вывести коня на пробежку. Но Джек Риллей был сердит больше, чем обычно, и не спешил исполнять желание Эллин. Замечания Риллея были колкими и резкими, и Джошуа заметил, что мускулистый приземистый жокей неоднократно бросал на него подозрительные взгляды. Джошуа удивился, что Эллин безропотно терпела грубое обращение жокея. Мэннерс украдкой наблюдал за поведением мужчины и реакцией своей жены, думая, могло ли его присутствие повлиять на них обоих.
Шейк побежал. Он бежал неохотно и вяло, но бежал. Наблюдая за ним, Эллин все больше и больше мрачнела. Время его пробега ухудшилось, и она просигналила, чтобы Шейк возвращался. Эллин кратко приказала Риллею увести коня. Мужчина, ничего не говоря, подчинился, и заметно поникшая Эллин молча последовала за ним. Джошуа шел рядом с ней.
– Ну что скажешь, Эллин? – спокойно спросил он. Единственное, что он получил в ответ, так это отрицательный кивок головы. Эллин устало тащилась, тяжело дыша. Она замедлила шаг, и Джошуа, с ожиданием посмотрев на нее, тоже стал идти медленнее. В тот момент, когда ему показалось, что Эллин вот-вот заплачет, она тихо выругалась так, как, он думал, могли ругаться только мужчины. Джошуа едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
Когда они вернулись на конюшню, он наблюдал, как Эллин медленно расхаживает туда-сюда. У нее была интересная привычка играть пальцами, как на невидимом фортепиано. Джошуа устал от всего этого, и сегодня вечером ему хотелось только горячей ванны, горячего ужина и мягкой постели. Возле него Шейк небрежно отгонял мух, помахивая своим роскошным хвостом.
– Тебе придется отказаться от участия в скачках, – предложил Джошуа, охваченный жаждой деятельности.
– У нас еще есть время, – в ответ проворчала Эллин, уставившись в пространство.
Он сомневался, действительно ли она верила в это или же просто искала повода, чтобы отложить окончательное решение.
– Да, а мы должны жить, – напомнил он ей, шумно хлопнув перчатками об ногу. – Тогда обедать. И я не хочу проводить еще одну ночь в конюшне возле Шейка! Даже ради самого Господа Бога.
Эллин испепелила его взглядом, как будто нашла решение.
– А если я решу остаться? – наперекор сказала она, презрительно прищурившись.
– Ты будешь ужасно глупо выглядеть у меня за плечами, – устало огрызнулся он. – Кроме того, сегодня ты Шейку не нужна, ты только побеспокоишь его.
По дерзкому выражению ее лица он понял, что она представляла, как он перебросит ее через плечо и понесет из Пимлико. Эллин думала, действительно ли он сможет это сделать? Джошуа знал, что его непреклонный взгляд заставил ее в это поверить.
– Возможно, ты прав, – согласилась она, отведя глаза.
В тот вечер за запертой дверью Эллин писала письмо Мисси. Вернее, несколько писем сразу. В первом она описала все причины, по которые Шейка пришлось вычеркнуть из списка участников Прикнесса. Следующие два письма объясняли, что Шейк побежит, и все идет относительно хорошо. Каждое послание проделывало путь i мусорную корзину. Отчаявшись в своей попытке написать, Эллин пошла спать, надеясь, что соя поможет ей избавиться от тяжкого бремени нерешительности. Потом она долго не могла заснуть и лежала, уставившись в темноту и пытаясь решить судьбу жеребенка.
