Кэрол Хови - Вкус победы
– К вашим услугам.
Мэннерс вынырнул из конюшни, надеясь обдумать некоторые тонкости. Эллин хотела, чтобы произошло чудо. Возможно, с сомнением думал Джошуа, он сумеет ей угодить. Мэннерс был не согласен с оценкой доктора. Он и раньше видел лошадей в таком состоянии, но это ничего не имело общего с коликами. Джошуа несколько раз прокручивал это в мозгу, пытаясь найти подсказку. Он медленно и печально шел к продовольственному магазину, с горечью сознавая, что любимый жеребенок Эллин не побежит в Прикнессе. Она, конечно же, тоже понимала это, но и намеком не выдавала своего разочарования, которое, должно быть, чувствовала. Эллин просто подставила свои хрупкие плечи под третью, нет, уже четвертую беду, включая их брак, и боролась с ней, никогда не выпуская из виду единственной цели – сделать своего жеребенка чемпионом. Такой другой женщины просто не могло быть. Мэннерс раздумывал, не посоветоваться ли ему с несколькими знакомыми тренерами, которых он встретил в продовольственном магазине, о состоянии Шейка, но потом решил этого не делать. Лучше не распространять слухов о жеребенке из Рэпид-Сити. Достаточно было тех, которые ходили о его владелице. Набрав разной провизии, он пошел назад, не желая надолго оставлять Эллин и Шейка одних.
«Ответ был прямо у него под носом, – размышлял Джошуа. – Какая-то элементарная вещь, которую они не учли».
Прошло более получаса с тех пор, как он ушел, но Эллин была поглощена все той же работой. Ему не надо было спрашивать о состоянии лошади. Состояние несчастного жеребенка не улучшилось. Его жена ничего не говорила, поэтому Джошуа стал выкладывать свои покупки на перевернутый бочонок.
– Я думаю, что нельзя ожидать быстрого действия этого лекарства, – осмелилась сказать Эллин. – Все же, я надеялась… что он немного поправиться к этому времени, – она прерывисто вздохнула, погладив холку на поникшей голове Шейка.
– Если бы здесь была Мисси или Берт, – ее голос с дрожью оборвался.
– Иди сюда и поешь немного, – позвал Джошуа, надеясь отвлечь свою жену.
Эллин посмотрела на него, и ее несчастное лицо неожиданно просияло улыбкой.
– Мисси тоже сказала бы что-нибудь в этом роде. Я помню, как она усиленно пыталась накормить меня в то утро, когда состоялся стипль-чез. В тот день, когда я с тобой познакомилась.
Если по какой-то причине Эллин вспомнила о знакомстве с Мэннерсом, как будто для нее это было так же важно, как и стипль-чез, то она об этом не сказала. Она бросилась помогать ему разворачивать свертки с едой, которые он принес, включая головку сыра, зачерствевший несвежий хлеб, несколько апельсинов и глиняный кувшин. Эллин откупорила кувшин и с подозрением принюхалась.
– Что это?
– Вино из ягод бузины, – ответил Джошуа, подавая ей стул. – Это лучшее, что я мог принести. Я знаю, ты бы предпочла шампанское…
Эллин нахмурилась. Так как он намекал на сцену в поезде, бросила сомнительный взгляд на кувшин и села. Она отломила кусок сыра и откусила его.
– Я не голодна, – сказала Эллин со вздохом.
– Но нельзя не соблазниться таким удовольствием, – ненавязчиво перебил Джошуа, опуская свое крепкое тело на солому. – Буханка хлеба, кувшин вина…
Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на нее, и не мог закончить стихотворение.
Эллин опасалась его взгляда и посмотрела на Шейка.
– Ты даже не подозревал, что мы здесь, в этом стойле, с Омар Хайамом, правда, заслуженный Шейк?
Мэннерс очнулся от чар, под которые нечаянно попал, не удивившись, что ей знакома эта фраза. Он протянул кувшин, который она грациозно приняла в руки и поднесла к губам, чтобы попробовать. Джошуа знал, что это не очень хорошее вино. Оно было приторно-сладким, но с привкусом горечи. Сделав два глотка, Эллин протянула кувшин обратно, закашлявшись до слез.
Он позволил себе усмехнуться, принимая кувшин из дрожащих рук.
– Принести тебе немного воды? – предложил Джошуа, вставая. – Больше не из чего выбирать.
– Это единственное, что ты можешь выбрать. Эллин покачала головой:
– Городская вода мне не подходит.
– Ой!
Осененный внезапной догадкой, Мэннерс подпрыгнул от радости, посмотрев на распростершегося жеребенка. Эллин вздрогнула в этот же момент.
– Городская вода! – как эхо повторил Мэннерс. Его переполняло чувство ликования, и он в восторге повернулся к ней.
– Эллин, ты сделала чудо!
Эллин тоже встала, вскинув от изумления свои красивые брови.
– Сделала что? – спросила она. – Джошуа, о чем ты…
Внутри его охватил смех, и он выплеснул его наружу, радостно схватив ее в объятия.
– Все утро я пытался вспомнить, где и когда я видел лошадей в таком состоянии, как Шейк.
И ты мне напомнила. Я не знаю, почему не подумал об этом раньше!
– Где? – сбитая с толку, она не противилась объятию.
– В Дакоте! – сказал Джошуа, обнимая ее за плечи. – Все лошади, которых мы привезли назад, где-то через неделю вот так же заболели. Мы перепробовали все, но в конце концов, они через неделю, или две, сами поправились. Потом мы вычислили это, когда купили у соседа пони.
– Какое отношение это имеет к Шейку? – Эллин взяла его за руки и безрезультатно трясла, пытаясь понять.
– Дело было в воде, Эллин! – он специально произнес его по слогам. – Твой жеребенок заболел от смены воды!
С минуту Эллин смотрела на него так, как будто он выжил из ума. Потом просияла.
– Готова держать пари, что ты прав! – через минуту с энтузиазмом сказала она.
– Я знаю, что прав.
– Но что можно с этим поделать? – спросила Эллин, наконец отпустив его. – Знание – это не всегда сила.
– Сейчас уже, может быть, слишком поздно, – пробормотал Джошуа, снова осматривая глаза Шейка. – Я имею ввиду подготовить его к Прикнессу. Но можно попробовать. Нужно вскипятить всю воду, но ему не надо пить, пока не станет лучше. Судя по тому, как он выглядит, нам пока не нужно спешить.
На глазах у Эллин мэрилендец оживился. Он позвал конюхов, чтобы те принесли дров для костра и треножник, чтобы вскипятить чайник. Мэннерс взял все одеяла и вытряс их, развесив на двери конюшни, как флаги. Он даже начал вычищать стойло, попросив конюха принести свежего сена. Обескураженная таким всплеском энергии, Эллин опустилась на колени возле Шейка. Она возобновила уход за больным животным, наблюдая, как Джошуа проявляет организаторские способности, которые всегда, как она поняла, достигают результата.
Кормушку Шейка вымыли и выскоблили. Прописанное лекарство вылили на землю. Солому принесли и заменили проветренные одеяла. Треножник установили, и тут же большой черный котел с водой грелся на костре.
Все, что оставалось делать Эллин, так это наблюдать, как рабочие и ее муж справляются с задачами. Даже когда она попыталась помочь, Джошуа мягко приказал ей посидеть рядом с Шейком, хотя Эллин поняла, что он не хочет, чтобы она мешала. Оказавшись не у дел, так как у нее был мужчина, принявший на себя руководство всем происходящим, Эллин испытала смешанные чувства. Она почувствовала неожиданное облегчение от того, что могла разделить это бремя последнего несчастья с добровольным партнером. Но ей было обидно, что вмешавшийся в ее дела человек позволил взять бразды правления в свои руки. Пока был жив Берт, они делились мнениями, решениями и работали наравне. Дома она сама управляла пивной.
