Кайла Грей - Обжигающий поцелуй
– Убийство?.. – изумился Майлз.
Клодия же вскрикнула и прикрыла рот ладонью.
– Этот ублюдок напал на нее, а она защищалась, – продолжал Кейн. – Но она не убила его, он жив. Правда, Мэдлин не знает этого. Впрочем, это долгая история. Я все расскажу вам позже. А сейчас нам нужно побыстрее попасть в порт. Адмирал, я уверен, что сегодня у берега вы видели именно «Золотой дельфин». Более того, я убежден в том, что Мэдлин и Оливия на его борту.
– Но, Кейн, разве это не тот корабль, который, как ты думаешь, должны уничтожить? – спросила Клодия.
– Зак, отвези ее домой. Сейчас же! – крикнул он, когда младший брат замешкался. – У меня нет времени спорить с тобой.
– Помоги Кейну найти ее, – прошептала Клодия Майлзу, когда тот обнял ее. – Он не должен потерять Мэдлин. Он ее любит.
– Я знаю, Клодия, знаю… – прошептал Майлз в ответ.
Но Кейн услышал их шепот. И знал, что это чистейшая правда – он действительно любит Мэдлин. Любит больше жизни.
Но, увы, он не смог ее защитить. А теперь мог лишиться ее, и, возможно, она никогда не узнает о его любви.
– Идемте быстрее, – сказал Кейн. – Мы понятия не имеем, поднял ли «Золотой дельфин» паруса. И если да, то нам следует узнать, куда он направился.
Все собрались в считанные минуты и, вооружившись, вышли из кабинета адмирала. Затем вскочили на лошадей и галопом поскакали в порт, хотя Кейну казалось, что лошади еле плетутся.
Мэдлин пыталась разглядеть название корабля, на который ее везли, но плечо Джеффри закрывало обзор. Когда же она отклонилась в сторону, Джеффри швырнул ее на дно лодки и пробурчал:
– Скоро все узнаешь.
Минуту спустя они поднялись по трапу и тотчас же спустились в трюм, где у одной из стен были аккуратно сложены всевозможные ящики и бочонки. Здесь царил полумрак, и свет проникал лишь в небольшие круглые окошечки в бортах корабля. Но Джеффри повел ее дальше, к корме, где находились крохотные каютки. Он отпер одну из дверей и втащил за собой свою пленницу. Перед тем как уйти, подмигнул ей и сказал:
– Не беспокойся, я приду к тебе до того, как ты успеешь соскучиться.
– И вечности не хватит, чтобы это случилось, – прошипела Мэдлин в ответ.
Дверь захлопнулась.
– Мэдди, ты?..
Мэдлин вздрогнула и осмотрелась; она узнала голос Оливии.
В следующее мгновение подруга бросилась к ней и крепко обняла.
– О, Мэдди… это такое… облегчение, – пробормотала она, всхлипывая.
Мэдлин погладила подругу по спине, пытаясь успокоить.
– Не плачь, дорогая. Все это скоро кончится.
– Это… кончится? – Оливия зашмыгала носом.
– Да, конечно, – солгала Мэдлин, и это была единственная ложь, которой она не стыдилась. – Это все из-за меня. Это я во всем виновата.
– Нет, не говори так, Мэдди. Это не твоя вина.
– Я кое-что не рассказала тебе, когда мы познакомились, Оливия. Не рассказала о своем прошлом. Я боялась говорить об этом. И стыдилась…
– Ах, Мэдди, это не имеет значения. Ты моя самая лучшая подруга, и никакие твои признания не изменят этого.
– Мне следовало рассказать тебе об этом давно. И Кейну надо было рассказать… Но теперь этого не исправишь. Мы можем где-нибудь тут сесть?
– Да, вон там. Тут есть маленький стол и стулья. Я даже споткнулась о стол, когда искала эту свечу.
– А еще свечи есть?
– Не знаю. Я собиралась поискать вон в том сундуке, но услышала, как в углу кто-то скребется.
– Крысы?.. – Мэдлин поморщилась. – Терпеть их не могу.
Мэдлин прошла по каюте и подняла крышку пыльного старого сундука. Присмотревшись, она увидела две толстых свечи. Мэдлин принесла их на стол и зажгла.
– Так гораздо лучше, – сказала Оливия, осмотревшись.
– Вот уж не знаю, – пробурчала Мэдлин. – Возможно, лучше бы нам оставаться в темноте.
Оливия со вздохом пожала плечами и, взглянув на подругу, спросила:
– А может, расскажешь об этом сейчас? Я имею в виду… твое прошлое.
– Что ж, хорошо, – кивнула Мэдлин.
Подруги уселись за стол, и Мэдлин рассказала обо всем, что случилось с ней в Чарлстоне, до того как они встретились в порту. Оливия внимательно ее выслушала, потом решительно заявила:
– Ты, Мэдди, ни в чем не виновата. Ты просто защищалась.
– Да, не виновата, – согласилась Мэдлин. – Потому что я вовсе не убила его. Он жив. Именно он привез нас сюда. Поэтому ты, Оливия, в безопасности. Просто Джеффри нужно было заманить меня сюда, и он использовал для этого тебя. Но потом он наверняка тебя отпустит.
– Едва ли это случится, – ответила Оливия. Губы ее задрожали, и она закрыла лицо ладонями. – Меня сюда привез Хью.
– О, Оливия… – Мэдлин тяжело вздохнула, потом добавила: – И все-таки я думаю, Джеффри отпустит тебя.
Оливия всхлипнула и пробормотала:
– О, дорогая, ты была права, когда не очень хорошо говорила про Хью. Но я была им очарована и не слушала тебя. И вот… поплатилась… Знаешь, после свадьбы он стал другим. Но что я могла поделать?
– Ты была влюблена в него, Оливия. В этом нет ничего плохого. Ты не можешь винить себя за то, что хотела видеть лучшее в мужчине, которого полюбила. У тебя есть какие-нибудь соображения? Чего Хью добивается? Чего он хочет от тебя?
– Не знаю я ничего… – Оливия снова всхлипнула. – Мы с ним несколько недель почти не разговаривали. Я хотела узнать о нем побольше, поэтому обыскала его кабинет и нашла дневник его бывшей… любовницы. Но Хью не знает об этом.
– Ты имеешь в виду Элизабет?
Оливия кивнула и тут же спросила:
– А откуда ты знаешь про нее?
– Она была сестрой Кейна. Он мне о ней все рассказал. Достаточно того, что Кейн уверен: Хью имеет какое-то отношение к смерти Элизабет. О, мне так жаль, Оливия. Тебе, наверное, сейчас очень больно…
– Да, конечно. И я еще не успела… свыкнуться с правдой. Вот, посмотри…
Оливия сунула руку за корсаж и вытащила два смятых листка бумаги, явно вырванных откуда-то. Она положила их на стол и разгладила. Затем прочитала.
14 июня 1769 года.
Сегодня я сказала Хью о малыше. Я знаю, что он не любит меня, но я думала, что он поступит правильно хотя бы со своим собственным ребенком. Он отказался, что ужасно меня расстроило. Я сказала ему, что мы могли бы заключить брак по расчету, – думала, так мы оба смогли бы найти хоть какое-то счастье. А он разъярился и ударил меня по лицу. Я подумала, что хуже уже ничего не может быть, но потом он швырнул меня на пол и пнул в живот. Он сказал, что скорее убьет меня и своего бастарда, чем позволит мне погубить его военную карьеру. Я погибла.
27 июня 1769 года.
Кузина Сара приехала в гости с семьей. Я призналась ей, и она в восторге из-за ребенка. Она хочет, чтобы я приехала в Тайдуотер и жила с ней. Завтра начну собирать вещи и через два дня уеду. О, какая радость: мой ребенок будет расти вместе со своими кузенами. Все наконец-то устраивается. Я не вижу никаких причин сообщать Хью, что покидаю Вильямсберг.
