Бетина Крэн - Леди Удача
— Выкинь эти глупости из головы… — Леди Маргарет протянула руки к внучке.
— Тогда подскажи мне иной способ справиться с этой бедой! — взвилась Чарити. Шепот ее становился все горячее и громче. — Объясни, что сделать, чтобы больше не навлекать беды на других. Дай мне новый амулет или поведай про еще один старинный обычай, еще одно поверье или заклинание, в которые ты так веришь. Скажи мне хотя бы, что есть надежда, и я не стану выходить за барона!
Леди Маргарет, подавленная этим всплеском отчаяния, понурилась. За долгие годы она перепробовала все, и ничто не помогло. Не было у нее больше ничего для Чарити: ни снадобий, ни ответов, ни надежды.
Входная дверь внизу отворилась — Мелвин впускал барона; шорохи и шарканье доносились наверх и казались громкими в гнетущем молчании. Грудь Чарити стеснила ноющая тоска. Пора идти. Она начала спускаться по лестнице, но не прошла и половины марша, как леди Маргарет вдруг встрепенулась и помчалась вниз по ступеням вслед за внучкой.
— Подожди, дитя! Не можешь же ты идти в этом платье! Невеста не может венчаться в черном — это ужасная примета.
Чарити вырвала у бабушки руку, бросила на нее страдальческий взгляд. Молчаливый упрек был понятен без слов: уже не до примет.
Внизу Чарити поджидал барон Салливан Пинноу, который все же слегка опешил, увидев свою невесту в черном платье.
— Это мое самое лучшее платье, — пояснила девушка и поморщилась, когда пальцы барона бесцеремонно сжали ее локоть. — Все знают, что я ношу траур. Я переоденусь позже, когда обряд будет совершен.
Это, похоже, совершенно успокоило барона, он чопорно выпрямил спину и повел невесту к карете, нанятой ради такого случая.
Леди Маргарет с трудом добрела до своей комнаты. Она чувствовала себя раздавленной, старой, беспомощной. Из окна она видела, как карета тронулась и окольным путем повезла жениха и невесту к церкви, где их поджидали священник и несколько именитых горожан.
Она присела на ларь возле окна, и глаза ее наполнились жгучими слезами. Она сама не понимала, сколько времени просидела так… несколько минут… может, и полчаса. К реальности ее вернуло появление черной кареты, катившей по дороге к Стэндвеллу. Карета была запряжена шестеркой лошадей, скакавших во весь дух. Громадная тоскливая тяжесть, камнем лежавшая на сердце у леди Маргарет, исчезла. Это был виконт!
Старуха схватила шаль и выскочила в коридор. До лестницы она домчалась как раз в тот момент, когда Рейн Остин ворвался в переднюю и принялся метаться по ней подобно урагану, громовым голосом выкрикивая имя Чарити. Старуха ринулась вниз по ступеням, крича на бегу:
— Они поехали в церковь!
— Так это правда? — Лицо Рейна Остина было темно, глаза сверкали. — Она и в самом деле решила выйти за этого Пинноу?
— Она думает… — Леди Маргарет остановилась перед молодым человеком, соображая, следует ли раскрывать ему всю правду. Руки ее страшно тряслись. — Она думает, что должна выйти за барона, что поступить так необходимо, но на самом деле она влюблена в вас, ваше сиятельство. Она отдалась вам. — Старуха почувствовала на себе пытливый взгляд Рейна, который взвешивал ее слова.
— Но почему тогда…
— Некогда объяснять, пока мы будем здесь языками молоть, обряд свершится! Они, наверное, уже доехали до церкви!
Старуха схватила Рейна за рукав и потянула за собой. Выскакивая на крыльцо, они едва не сбили с ног Гэра и Перси, которые только рты разинули от изумления.
— Не надо кареты! — крикнула старуха, увлекая виконта в другом направлении. — Надо бежать напрямик, через поля! — Леди Маргарет, пыхтя и отдуваясь, промчалась мимо садовой стены и выскочила на ближайший луг. — Так, может, и успеем!
Они тяжело бежали по вязкой грязи, по лужам, по влажной траве, и очень скоро оба промокли до нитки, тем более что продолжало моросить. Рейн крепче сжимал челюсти, стараясь не думать о том, что ждет его в конце этого безумного путешествия. Неужели она станет женой другого, к тому времени как он добежит до церкви? Он совсем забыл о Вулфраме, и когда пес догнал их, подскочил и оглушительно гавкнул, едва не упал с перепугу. Остановившись на мгновение, Рейн обернулся и накинулся на бедного пса:
— Тебя только не хватало, блохастая тварь! Пошел вон!
Но Вулфрам только громче залаял в ответ и веселее запрыгал вокруг виконта. Право, можно было подумать, что зловредный пес радуется его появлению! Ничего не оставалось, как снова пуститься бежать, стараясь не наступать на пса, который так и путался у него под ногами. Наконец Рейн не выдержал и взревел снова:
— Проклятый пес! Хоть раз в жизни сделал бы что-нибудь толковое! Побежал бы лучше, нашел Чарити и держал бы этого барона зубами и когтями, пока я не подоспею!
Услышав это, леди Маргарет вдруг остановилась и, задыхаясь и хватаясь за сердце, крикнула собаке: — Вулфрам! Ищи Чарити! Ищи! Она в церкви! — И старуха властно ткнула пальцем в нужном направлении. — Ищи Чарити!
Пес поднял свое единственное ухо, словно и в самом деле понял что-то помимо имени своей хозяйки, и вдруг умчался в указанном леди Маргарет направлении. Очень скоро он скрылся из виду.
— Мы… — Старуха покачнулась, захрипела и воскликнула в отчаянии: — Мы не успеем! Она погибла!
Во всех языках мира не нашлось бы слов, которые оказали бы большее воздействие на Рейна. В нем снова проснулся бульдог, и он побежал, ровно и ходко, туда, куда перед ним умчался Вулфрам. Его длинные мускулистые ноги бодро отталкивались от земли, кулаки были сжаты. Локти так и ходили — точь-в-точь как когда-то на Барбадосе, где ему не раз приходилось удирать от разъяренных диких кабанов. Теперь снова от резвости бега зависела его жизнь…
Чарити стояла возле низенького ограждения алтаря и слушала, не вникая в смысл слов, короткое поучение, за которым последовало несколько унылых банальностей о супружеском счастье. Сердце у нее сжималось, грудь теснило; ей казалось, что настал ее смертный час… что сейчас в муках умирают ее чувства, надежды и желания. Она покосилась на светловолосого, холодного как лед барона, стоявшего рядом, и все внутри у нее сжалось. Скоро она окажется в полной власти этого человека… а он в ее. И так будет тянуться до конца их жизни. Слуха ее коснулся странный звук — приглушенное «гав!», долетевшее откуда-то снаружи.
Время тянулось. Вдруг что-то так сильно ударило в ветхую дверь церкви, что она дрогнула. Именитые горожане и дамы, явившиеся на церемонию, в изумлении и ужасе обернулись и стали перешептываться. Грохот повторился. Священник с посеревшим лицом вынужден был прерваться и многозначительно кивнул одному из джентльменов — мол, надо немедленно прекратить этот шум. Но когда джентльмен отворил дверь, ничего поделать он не смог, отброшенный в сторону громадным псом, который с громким лаем ринулся по проходу и прыгнул на Салливана Пинноу.
