Бетина Крэн - Леди Удача
Бетина Крэн
Леди Удача
Предисловие
Цыгане знают то, что никому, кроме них, не известно… Что пятница — день особый, семерка — число магическое; умеют загадывать желания на молодой месяц. Знают, что черные лошади обладают сверхъестественным зрением и красный цвет оказывает на людей странное действие. Что если мужчина умирает лысым, то он превращается в рыбу, что старые башмаки счастливее новых, а убить паука — значит навлечь на себя бедность и болезнь. Им известно, что природные силы аккумулируют везение в металлах и дереве, и они могут поймать это везение, прикоснувшись к предмету или постучав по нему.
Многие века цыгане вели кочевой образ жизни и, бродя по земле, проведали множество тайн. И каждый вечер, рассаживаясь под мерцающими звездами вокруг дымных костров, они шепотом рассказывали об этих тайнах детям. Как творить знаки рукой, как жить с оглядкой на фазы Луны, как читать судьбу по ладони, про счастливые амулеты и язык животных и как отводить невезение и привораживать удачу.
Удача, этот самый драгоценный предмет потребления в цыганской жизни, имеет пределы. Можно полагаться на собственное везение или воспользоваться чужим, но в конце концов удачи хватит ровно настолько, насколько ее подарит судьба, и ни на гран больше. В мире существует только одна вещь, не имеющая пределов. Это любовь.
Глава 1
Девоншир, Англия, 1810 год
Дождь. Только его и не хватало. Этот день и так был самым ужасным в жизни Чарити Стэндинг, а теперь пожалуйста — новая напасть.
Ее светло-карие глаза, устремленные в стрельчатое окно рядом с их скамьей, наполнились слезами: косой дождик рябил стекло все сильнее. Рукой в черной перчатке она тихонько утерла предательскую влагу под шелковой черной вуалью и выпрямилась, пытаясь достойной осанкой компенсировать чувство опустошенности.
Она обвела взглядом маленькую церковь. Когда-то, много веков назад, ее титулованные предки помогли выстроить эту крепкую каменную церковь, и в свое время она служила нуждам всей округи. Не то теперь: в сыроватых, с землистым запахом каменных стенах, среди вытертых дубовых скамей для прихожан царили печальная затхлость, дух дряхлости и запустения. Здесь пахло забвением. Нет, тут ей не найти утешения… да и возможно ли вообще обрести его?
Не успела закончиться погребальная служба, как почтительную тишину, царившую в каменных стенах, нарушил мерный, нарастающий шум дождя. Ливень разошелся не на шутку. По рядам скорбящих пробежал шепоток. Дождь во время похорон сулит дурное — так считают жители западных графств. Посетители тревожно переглянулись и воззрились на Чарити Стэндинг под черной вуалью: кто с сочувствием, а кто и с бесстыдным любопытством.
Заупокойная служба по сквайру Аптону Стэндингу была скромной. Большинство присутствующих всю жизнь прожили с ним по соседству. Были тут мелкопоместные дворянчики, фермеры-арендаторы, обитатели скромных коттеджей, рассыпанных по владениям сквайра, пришли и торговцы из ближайшего городка, с которыми Аптон Стэндинг вел дела. Все лично знали и уважали его. Но, по правде говоря, на похороны явились ради того, чтобы вдоволь наглядеться на красавицу дочку покойника и его чудаковатую тещу, леди Маргарет Вильерс. Последние десять лет семья Стэндинг вела очень замкнутый образ жизни, сквайр словно прятал дочь от общества и тем самым способствовал порождению множества домыслов.
Седоватый, облаченный в черное приходский священник нервно прокашлялся, покосился на струи дождя и вернулся на кафедру.
— А теперь давайте молча помолимся и предадимся благочестивым размышлениям.
Пронесся вздох облегчения: преподобный избавил скорбящих от опасности промокнуть до костей. Но Чарити почувствовала себя еще несчастнее: ведь откладывать неизбежное — только продлевать страдание. Через час ли, через полтора, а все равно ее горячо любимого отца опустят в холодную девонширскую землю, засыплют могилу, утрамбуют и оставят в ней дожидаться вечности.
Она подавила рыдание, прижав носовой платок к губам. Сквозь вуаль, словно через темный туман, увидела она морщинистое лицо своей бабушки, леди Маргарет, осунувшееся и несчастное. Затем взгляд ее упал на простой дубовый ящик с бренными останками отца. Горе вновь поднялось в ее душе и пролилось новым потоком слез. Когда она смогла поднять голову и рассеянно поглядела через проход на скамью с другой стороны, ей стало еще тоскливее.
Там, на своей отдельной скамье — таких семейных скамей всего-то и было две в маленькой церкви — сидел барон Салливан Пинноу из ближайшего городка Мортхоу. Высокий, худой, одетый по последней моде, он выглядел безукоризненно воспитанным провинциальным аристократом. Чарити почувствовала, что барон хотя и изображает глубокую скорбь, тем не менее поглядывает на нее из-под полуопущенных век, и взгляд этот тянется к ней, касается ее, словно в предвкушении чего-то. «Да, тоскливо подумала Чарити, — все может стать еще хуже».
Прошло не менее получаса. Дождь наконец прекратился, и собравшиеся поднялись на ноги, шурша и перешептываясь нетерпеливо. Священник дал знак тем, кто должен был нести гроб, и просто одетые парни, смущаясь и спотыкаясь, прошли мимо Чарити и ее бабушки, почтительно держась дальней стороны прохода и наклоняя голову в знак уважения. Чарити постаралась храброй улыбкой выразить сердечную благодарность носильщикам, особенно двум из них, Гэру Дэвису и Перси Холлу. Эта неразлучная парочка многие годы ходила на охоту вместе с ее отцом. Несмотря на скромное положение, они считались друзьями семьи. Приятели робко улыбнулись ей. Глаза их были налиты кровью: ночь напролет они поминали сквайра.
Гроб выносили вшестером, по трое с каждой стороны. За гробом следовал священник, приостановившийся на секунду, чтобы отворить перед Чарити и ее бабушкой дверцу загородки, отделявшей семейную скамью Стэндингов от остальной паствы.
— Я провожу дам, преподобный, — объявил Салливан Пинноу, разглаживая свой приталенный жилет и одергивая изысканные кружевные манжеты. Священник кивнул и поспешил за гробом, оставив Чарити и леди Маргарет на попечении барона, которого все считали самой искренностью.
По девонширскому побережью гулял свежий ветер, трепал отставшие грозовые тучи и гнал их к берегу. Выглянуло солнце, и простенький деревенский ландшафт сразу приобрел насыщенную яркость и блеск, словно его усеяли драгоценными камнями. Пышное цветение природы, бьющая в глаза омытая дождем чистота красок, ощущение обновления и возрождения жизни представляли ошеломляющий контраст печальному обряду похорон. Последний мужчина из рода Стэндингов — рода, восходившего корнями к временам норманнского завоевания, — будет сегодня предан земле. И вместе с покойным в могилу сойдут и надежды на процветание семьи.
