Сабрина Джеффрис - Загадочный виконт
Но потом она вдруг увидела лицо Саймона… и в душе ее, словно грозовые тучи, сгустились подозрения. Ну уж нет, это ему так не пройдет, в бешенстве думала она. Однако терпеливо молчала, дожидаясь, пока они с братом окажутся наедине. В конце концов, она ведь могла и ошибиться. И Регина взмолилась, чтобы так оно и было.
Сразу же по возвращении домой они расстались: Сайсели, объявив, что просто падаете ног от усталости, отправилась в постель, а Регина с Саймоном поднялись в гостиную.
Готовясь к предстоящему разговору, Регина тщательно обдумала каждое слово, чтобы не спугнуть его. Ей нужно было во что бы то ни стало заставить его сказать правду — если это вообще возможно.
— Хочу поблагодарить тебя, Саймон, ведь это была такая жертва с твоей стороны! Прости, что из-за моей глупой выходки тебе придется отложить свою свадьбу. Я чувствую себя такой виноватой…
— Ерунда, моя девочка. Это ты… хм… оказала мне услугу.
— Услугу? Не понимаю. — Не в силах заставить себя посмотреть ему в глаза, Регина отошла к письменному столу — совершенно бесполезная вещь, учитывая ее неумение писать, — и притворилась, что ищет бумагу. — Теперь тебе придется ждать целых два года. И только потом снова ухаживать за Луизой.
— Неужто ты считаешь, что я соглашусь оставить Луизу в покое только потому, что этот полоумный, ее братец, чуть ли не силой заставил меня дать слово?
Нет, конечно, она так не думала. Она слишком хорошо знала Саймона. К сожалению.
— Стало быть, ты рассчитываешь видеться с ней втайне от брата?
— Конечно. Тем более что на медовый месяц вы наверняка отправитесь в свадебное путешествие…
— На медовый месяц?! — испуганно пискнула Регина, разом забыв обо всем.
Боже — целый месяц наедине с Маркусом! И Сайсели не будет рядом, чтобы помочь ей!
— Конечно, а как же иначе? — удивился Саймон. Регина попыталась задушить поднявшийся в душе страх.
Как-нибудь она улучит подходящий момент и объяснит все Маркусу, решила она. Ну а даже если такого случая ей не представится, вряд ли стоит так уж бояться — в конце концов, в свадебное путешествие едут не для того, чтобы книжки читать…
Регина вспыхнула. Может, ей как-то удастся обойтись и без Сайсели?
— Как я уже говорил, — продолжал Саймон, — пока вы будете путешествовать, я смогу увидеться с Луизой и убедить ее пойти против воли ее брата.
В душе Регины моментально пробудились прежние подозрения. К тому же самые черные… — А если я получу ее согласие, — закончил Саймон, — то тогда не так уж и важно, когда вы вернетесь. Потому что пока Дрейкер станет упиваться у себя в Каслмейне семейным счастьем, я…
— …ты устроишь тайную встречу Луизы с его высочеством. В гостиной повисла тишина, от которой у обоих зазвенело в ушах.
Регина в упор посмотрела на смешавшегося брата:
— Значит, вот какой у тебя план?! Он смущенно отвел глаза:
— Не понимаю, о чем ты…
— Не смей лгать! — Регина набросилась на него, словно разъяренная фурия. — Это из-за тебя я связалась с лордом Дрейкером! Так что я имею полное право знать правду!
Саймон примирительным жестом вскинул руки:
— Успокойся! Стоит ли поднимать такой шум из-за одного-единственного свидания его высочества со своей же собственной дочерью?!
— С дочерью?! — открыла рот Регина. — Так Луиза — дочь Принни?
— Конечно. А почему, по-твоему, он решил дать ей место при дворе?
— Странно:.. Но Маркус и словом не обмолвился о том, что она его дочь. И потом… мне казалось, что в то время ее мать и Принни находились в разлуке…
— В общем, да… но ты ведь знаешь Принни. Ему подвернулась возможность, и он, естественно… хм… воспользовался ею. А девять месяцев спустя родилась Луиза.
— Но это вовсе не означает, что она его дочь.
— Ее мать утверждает, что его, и принц нисколько не сомневается в ее словах. Зато этот тупоголовый осел, братец Луизы, не верит. Больше того — он даже слышать не хочет о том, чтобы они встретились. А его высочество, как на грех, вбил себе в голову, что должен, мол, сам рассказать Луизе о том, что она его дочь.
«Я и близко не подпущу этого дьявола к тем, кого люблю!»
— Стало быть, вы с принцем придумали это ухаживание только для того, чтобы склонить бедную девочку…
— Проклятие, скажи спасибо своему жениху! Он не оставил нам выбора! — взорвался Саймон.
— Да, — упавшим голосом проговорила Регина, чувствуя, как внутри ее вдруг все сжалось. — Он оказался слишком умен для тебя, да? Знаешь, Маркус ведь предупреждал меня об этом, только я не верила. Не могла поверить, что ты способен так лицемерить.
Глаза Саймона угрожающе сузились.
— Тогда ты плохо меня знаешь, сестричка.
Она вдруг почувствовала себя преданной, и во рту у нее появился противный привкус горечи. Сколько трудов она положила, а он… И все ради того, чтобы…
— Но зачем, Саймон? Ради чего? Неужели его высочество так сильно хочет видеть Луизу при дворе, что решился на такое низкое предательство?
— Прекрати! — обрушился на нее брат. — Не смей называть это предательством! В конце концов, я не делал ей предложения!
— Это ничего не меняет. Твое поведение было достаточно красноречиво. Признайся, Саймон, ты целовал ее?
Лицо Саймона потемнело. Казалось, он вот-вот взорвется.
— Это тебя не касается!
— Стало быть, целовал. И дал ей понять…
— Я только выполнил свой долг — как и положено верноподданному. — И Саймон рассказал сестре о принцессе Шарлотте, ее скором замужестве и желании принца ввести в ее штат верного ему человека.
Каждое его слово казалось ей ударом молота по крышке гроба.
— И наверное, ты считаешь, что вправе ожидать награды за верную службу, — брезгливо скривилась она.
Саймон надменно расправил плечи:
— Я рассчитываю стать премьер-министром, Регина. Ты же знаешь, я всегда мечтал об этом.
Ладони у нее разом стали влажными.
— А ты вообще-то собирался жениться на Луизе? Ты хоть немного любишь ее? — допытывалась она.
Саймон смущенно взъерошил волосы.
— Все не так просто…
— Ты так считаешь? — Перед глазами у нее встало лицо ее подруги… такой чистой, совершенно невинной — и искренне любящей. — А по-моему, не мудрствуя лукаво, ты либо любишь ее, либо нет.
Лицо Саймона стало каменным.
— Я не просил ее влюбляться в меня! Можешь мне не верить, но это не входило в мои планы. Что я мог сделать, если она…
— …поверила в искренность твоих чувств? Что твои настойчивые ухаживания и стремление видеть ее каждый день продиктованы любовью? И правда — что ты мог сделать?!
— А какое право ты имеешь упрекать меня в притворстве?! А сама-то? Только не говори, что ты действительно была без ума от лорда Дрейкера, когда согласилась принять его волокитство! Скажи уж честно — что бедняга просто понадобился тебе, чтобы добиться своего!
