Джин Плейди - Обреченная на корону
Северяне ценили умиротворяющее влияние Ричарда. Нас всегда радостно встречали, и приветственные возгласы: «Глостер!» неизменно приводили меня в восторг. Ричард принимал их со сдержанным достоинством, но я знала — он гордится, что благодаря ему Север находится в довольстве и покое, как того хотелось Эдуарду.
Мы постарались провести там неделю после Троицы, посмотрели миракли, постоянно устраиваемые тогда в Йорке, актерами являлись городские купцы, они разыгрывали сцены из Библии.
Нельзя было ожидать, что состояние полного довольства никогда не кончится. Начались осложнения с шотландцами.
От Эдуарда шли письма. Он считал, что Людовик, видя положение в Бургундии, становится ненадежным. Максимилиан был энергичным молодым человеком, но ему не хватало денег, необходимых, если придется противостоять Людовику, а если французский король возьмет Бургундию под свою власть, то расторгнет договор с Англией. Платить субсидии Эдуарду ему не хотелось; и Эдуард был уверен, что Людовик подстрекает — возможно, прибегая к подкупу — короля Шотландии беспокоить англичан на границе. Иаков Третий Шотландский был человеком слабым, недалекого ума, однако мог поверить, что с помощью Франции сумеет одержать победу над старым врагом.
Военные действия начались с единичных набегов. Но Эдуард получил сведения, что это лишь начало, и велел Ричарду, собрав армию, выступить к границе.
Это явилось жестоким ударом. На наш любимый Север пришла война. Стычки с шотландцами продолжались несколько месяцев, бывать дома Ричард не мог. Наконец наступило лето, и он получил приказ ехать к Эдуарду, так как их сестра Маргарита готовила визит в Англию. Ричард должен был повидаться с ней и заодно обсудить с королем меры на случай вторжения шотландцев.
Так что даже в Миддлхеме нельзя было найти полного покоя.
Я поехала с Ричардом в Лондон, где шли пышные празднества в честь приезда Маргариты Бургундской. Однако Ричард сказал мне, что в отношениях между ней и Эдуардом заметна какая-то холодность. Она очень много расспрашивала о своем любимчике, Георге. Эдуард позволил себе заточить его в Тауэр. Ей это было трудно понять. Своего брата она знала хорошо. Георг был просто очаровательным шалунишкой. И невозможно было объяснить ей, что шаловливость, кажущаяся очаровательной в детстве, у взрослого человека может приобрести угрожающие масштабы. Маргарита была так ослеплена любовью к Георгу, что бездумно оправдывала его.
Ричард сказал, что встреча была не особенно радостной. Маргарита, естественно, приехала с определенной целью и разочаровалась в результатах своего визита.
— Ее пугает слабость Бургундии, — сказал мне муж. — Максимилиан отчаянно нуждается в помощи. Вот сестра и приехала за ней к Эдуарду. «Помощи против французского короля?! — воскликнул Эдуард. — Да ведь он мой благодетель». Это, разумеется, правда, кроме того, Маргарита должна знать, что вражда между Францией и Бургундией Англии на руку. И однако же просила его поднять оружие против Людовика! «А как же мои субсидии? — спросил Эдуард. — Готова ты их возместить?» Я уверен, ответа на этот вопрос он не ждал. Так что Маргарита, приехавшая в Англию просить помощи для Бургундии, наверняка разочарована.
Она вернулась в Бургундию обиженной, обманувшейся в своих надеждах, а мы поехали обратно на Север, где шла война с Шотландией.
Прошло два года. Мы с Ричардом прожили десять лет, но второго ребенка у нас не появлялось. Меня это очень печалило. К тому же усиливались страхи за здоровье сына. Он был милым мальчиком — тихим, мягким, любящим, — но ему явно недоставало сил и живости единокровных брата и сестры.
Меня же часто охватывала непереносимая вялость, и я уходила к себе в комнату отдыхать, однако держала это в тайне от Ричарда.
Я облегченно вздохнула, когда он привел войну с шотландцами к удачному завершению. Встреча с ним очень обрадовала меня, но я не могла избавиться от постоянного страха за здоровье сына... а теперь и за свое.
Ричард не хотел, чтобы наш сын принимал участие в военных упражнениях. Он помнил те дни, когда силился не отставать от сверстников. Эдуард больше тянулся к учебе, и Ричард сказал, что мальчик должен следовать своим склонностям.
Маленькая Анна Моубрей, супруга герцога Йоркского, умерла. Говорили, что королева искренне оплакивала ее, так как взяла сноху после свадьбы к себе; но при этом добавляли, что, несмотря на раннюю смерть девочки, состояние ее перешло к герцогу Йоркскому, и королеву это определенно радовало.
Затем последовала еще одна смерть, имевшая для всех нас тяжелые последствия.
Произошло это в конце марта 1482 года, мы узнали о случившемся через несколько недель, но тогда я не осознала полностью его значения.
Мария Бургундская во время верховой прогулки упала с лошади и умерла от ушибов. У нее было двое детей, мальчик и девочка. Теперь Максимилиану предстояло нести бремя правления в одиночку. Маргарита написала Эдуарду с просьбой о помощи, Максимилиан присоединился к ней; но Эдуард не мог ничего поделать, пока приходилось соблюдать условия договора с королем Франции.
На рождественские праздники нас ждали при дворе, в Вестминстере. Эдуард прислал нам теплое послание. Он хотел лично поблагодарить любимого брата за блестящие победы над шотландцами.
Ричард и я — вместе с нашим сыном — отправились на юг.
Это Рождество оказалось незабываемым. Оно явилось началом перемен — для меня печальных и горьких, несмотря на принесенное ими возвышение. Я не хотела его; я постоянно стремилась обратно в Миддлхем. Но увы, мы не можем распоряжаться своей жизнью и должны принимать тот жребий, что выпадает нам.
Король шумно приветствовал нас. Он был, как всегда, величествен. Правда, растолстел, чему, если верить слухам о его потакании своим слабостям, удивляться не стоило. Лицо его приобрело нездоровый румянец, прекрасные глаза слегка налились кровью. И все же, несмотря на мешки под глазами, он по-прежнему выглядел воплощением представлений о короле. Улыбчивый, ласковый, дружелюбный, веселый, открытый, Эдуард ярко выделялся среди окружающих. Я часто думала, что так любить люди не могли ни одного другого монарха. Они всегда преданно взирали на него, какие бы слухи ни ходили о его бесчисленных любовницах и вызвавшем неудовольствие браке. Была там и королева, красивая, как всегда, годы, казалось, были не властны над ее внешней безупречностью; все ее дети — два сына и пять дочерей — красотой не уступали родителям.
Король обнял Ричарда.
— Брат. Дорогой брат. Покарай меня Бог, если я когда-нибудь забуду, чем тебе обязан! Добро пожаловать. Мы так редко видимся. Анна, Анна, дорогая сестра. Мы украсим румянцем эти щечки; мы побудим тебя танцевать всю ночь напролет; мы нарастим мяса на эти косточки. Ричард, ты плохо заботишься об этом милом создании. Надо будет поговорить с тобой на эту тему.
