Патриция Поттер - Шотландец в Америке
— А мать?
— Умерла, когда я был школьником.
— И у тебя нет ни братьев, ни сестер?
Он вдруг улыбнулся печально.
— Сводная сестра есть. Она живет в Денвере.
Габриэль вспомнила, как он предлагал ей обратиться за помощью к кому-то в Денвере.
— Ты говорил тогда о человеке, который может мне помочь…
Дрю кивнул:
— Да, это муж моей сестры Элизабет.
— Ты поддерживаешь с ними близкие отношения?
— Не очень.
Дрю замялся и продолжал тем же небрежным тоном, под которым, как она уже знала, часто скрывается глубокое чувство:
— Видите ли, мисс Паркер, фактически я незаконнорожденный. Мой так называемый отец дал мне право называться его сыном. Он не хотел, чтобы все знали, как ему наставили рога… но от этого не стал меньше меня ненавидеть.
Дрю сказал это ледяным тоном, и его шотландский акцент заметно усилился.
— Я вырос, по сути дела, не имея родных. Всего год назад я узнал, что у меня есть сводная сестра. Она тоже не имела представления о моем существовании — мы лишь недавно познакомились.
В глазах у Габриэль блеснули слезы, она осторожно коснулась его руки. Его била дрожь, и она закусила губу, чтобы удержать горестный вздох. Ей стало до боли жаль этого достойного и очень одинокого человека.
Дрю поднял голову, посмотрел ей в глаза. И увидел слезы.
— То, о чем я рассказал, — дела давно минувших дней. У тебя слишком нежное сердце, Габриэль.
Девушка улыбнулась:
— Кажется, только что ты утверждал совсем иное.
— Я просто имел в виду, что ребенок — это огромная ответственность, вот и все.
— Я всегда буду его любить, — сказала Габриэль. — Знаю, что ты мне не веришь, но это правда. Он станет улыбаться, смеяться, он научится верить…
«Если бы только и ты мог этому научиться!» — мысленно закончила она.
Дрю не ответил, и Габриэль, тихо вздохнув, принялась мыть посуду, время от времени поглядывая на молодого человека.
Наконец она вновь нарушила молчание:
— Как ты думаешь, убийство моего отца и засады на Кингсли действительно как-то связаны между собой?
— Я не верю в совпадения, — просто ответил Дрю.
Габриэль, однако, поняла, что он знает больше, чем рассказал ей.
— Но ведь пока мы не приедем в Абилену, ни один посторонний не узнает, что мистер Кингсли выжил? — спросила она обеспокоенно, вновь подходя к Дрю.
— Завтра мы остановимся в маленьком городке, чтобы пополнить припасы. Новости распространяются быстро, особенно о таком большом перегоне, как наш.
Габриэль вздрогнула, подумав о новой засаде. О том, что Керби Кингсли застрелят, что Дрю тоже может погибнуть, пытаясь защитить своего друга… И вдруг она поняла, что ей уже не так важно найти убийцу отца. Ничто, даже справедливое возмездие, не стоит еще одной загубленной жизни.
— Никто тебя не осудит, если ты уйдешь с перегона, — заметил Дрю, превратно истолковав ее дрожь.
— Нет. Уже слишком поздно нанимать нового повара. Я нужна мистеру Кингсли. А также — телятам, Билли, Верному и всем погонщикам.
«И тебе я нужна, — добавила она мысленно, — а если мы сейчас расстанемся, я больше никогда тебя не увижу».
— Нет, я не уйду, — вслух закончила Габриэль, — если только мистер Кингсли сам меня не прогонит.
Глаза Дрю потемнели. Он беззвучно выбранился, а потом легко прикоснулся к ее щеке.
— Я просто не хочу, девушка, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Слишком поздно, подумала Габриэль. Все уже случилось. И прежней она никогда не станет.
Ладонь у него была жесткая, мозолистая — и все же она не знала более чудесного прикосновения.
— Дрю, я не хочу расставаться с тобой, — прошептала Габриэль. — Я не могу, не в силах оставить тебя.
Дрю пробормотал какое-то проклятие, и внезапно их губы слились в поцелуе, отчаянном и требовательном. Габриэль ощутила всю ярость его желания, всю нежность, о которых уже не смела мечтать. Жар его поцелуев заставил петь ее тело, рождая в нем неумолимое желание, оно звенело и билось в каждой жилке. Дрю ласкал ее, и от прикосновения его рук и губ по всему ее телу пробегала жаркая дрожь.
Он обнял девушку, хотел теснее прижать к себе… но в этот момент заплакал ребенок.
— Вот черт! — Глухо застонав, Дрю оторвался от нее и посмотрел на Малыша. Затем снова перевел взгляд на Габриэль, и девушка вспыхнула, прочитав откровенное желание в его глазах.
— Я хочу тебя, — хрипло сказал Дрю. Габриэль смущенно улыбнулась.
— Я сейчас накормлю маленького, и он уснет.
Дрю погладил ее щеку, нежно обхватил пальцами подбородок, и Габриэль вдруг ощутила себя рядом с ним совсем маленькой и хрупкой.
— Не уверен, что мы ведем себя разумно, — проговорил он медленно, однако голос его дрожал от желания.
— Что ж, я никогда не отличалась здравым смыслом, — заметила она. Дрю улыбнулся.
— Так же, как и я.
— Вот уж нет, — покачала головой Габриэль. — Ты очень умный.
Дрю насмешливо фыркнул.
— Ты совсем меня не знаешь, девушка.
— Я знаю, — серьезно возразила Габриэль, — щедрость и цельность твоей души, твою верность и нежность. Я знаю о тебе все, что мне требуется знать.
— Нет, милая, — тихо возразил Дрю, — не придумывай себе того, чего нет. Я вовсе не такой, каким ты меня вообразила. Я вел беспутную жизнь. У меня нет близких людей, нет обязательств, да я и не хочу их иметь. Я чертовски мало могу дать людям — одни только заботы и неприятности.
В его словах прозвучало предупреждение, но Габриэль не желала его слышать. На примере своих родителей она уверовала в силу любви и, впервые сама испытав любовь, жадно хотела большего. Она станет дорожить каждой минутой, проведенной с Дрю Камероном, — и пусть будет что будет. Пробуждение нежности, ее великолепный расцвет, сладостная музыка любви будет звучать в ее душе всю жизнь.
Габриэль обхватила ладонями его лицо. В этом жесте было столько любви и доверия, что взгляд шотландца невольно потеплел.
— Вот уж не ожидал… — хрипло начал он, но договорить не успел — в этот момент снова захныкал Малыш.
Габриэль виновато посмотрела на Дрю и опустила руки.
— Он голоден. Пора его кормить.
— Да. Идите, а я закончу с посудой.
Она кивнула.
— А когда малыш заснет?.. — спросила она, и вопрос ее замер в воздухе.
— Сегодня я до утра свободен. Мы могли бы… прогуляться.
Габриэль с трудом сглотнула. Его зовущий взгляд ясно говорил о том, куда заведет их прогулка… но прежде ей надо было сделать кое-что еще.
— Я хочу поговорить с мистером Кингсли, прежде чем мы… то есть до прогулки.
Дрю кивнул:
— Я останусь у фургона и пригляжу за Малышом.
Габриэль замялась и сказала нерешительно:
