Элизабет Лоуэлл - Заколдованная
— Я не видел во дворе незнакомых людей или слуг.
— Она приехала в сопровождении одной служанки и трех рыцарей, которые охраняли ее приданое, — сказала Мег.
— Рыцари отправились обратно, как только приданое оказалось в безопасности в стенах замка, — добавил Доминик.
— Никогда бы не подумал, что знатный вельможа способен так обращаться со своими собаками, а не то что с единственной дочерью, — пробормотал Саймон.
— Барон был вне себя от того, что приходится выдавать дочь за сакса, — нейтральным тоном произнес Доминик.
— Тогда барону, наверное, будет приятно получить дочь обратно.
— Если Дункан отвергнет Ариану, у него не будет средств на содержание рыцарей, необходимых для защиты замка Каменного Кольца, — сказал Доминик без всякого выражения. — А я, вместе со своим непокорным вассалом, впаду в немилость и у короля Англии, и у короля Нормандии.
— И все это, — тихим голосом вмешалась Мег, — говорится в то время, когда последние из тех воинов, что ты отправил с Дунканом, только сейчас пешими добираются до Блэкторна, бормоча что-то о молнии с ясного неба, от которой сбесшшсь их лошади.
— Ты точно знаешь, — спросил Саймона Доминик, — что Дункан не преступил клятву и не переметнулся на сторону Эрика?
— Никогда! — крикнула Мег, прежде чем кто-либо успел ответить.
— Сначала я сам этого боялся, — с невозмутимым видом сказал Саймон. — Это многое бы объяснило.
— И что же? — спросил Доминик.
— Очень скоро я решил, что тут концы с концами не сходятся. Если бы Дункан был просто предателем, он выдал бы меня сэру Эрику.
Свен кивнул, молчаливо соглашаясь.
— Это означало бы для Саймона верную смерть.
— Поэтому ты решил, что он околдован и на самом деле не узнал тебя, — сказала Мег.
— Да. Другого объяснения я не вижу.
— Иногда случается, — задумчиво заговорила Мег, — что кто-то получает удар по голове лошадиным копытом или боевым молотом, и тогда… если такие люди остаются живы, они порой лишаются памяти на какое-то время.
— На какое? — встрепенулся Доминик.
— Иногда на несколько дней. Иногда — месяцев. Иногда и… навсегда.
Свен перекрестился и пробормотал:
— Ты говоришь — случай. А я говорю — это дьявол, которому известно больше личин, чем мне.
— Правда? — с простодушным видом спросил Саймон. — Какая поразительная мысль!
Не обращая на них внимания, Доминик смотрел на Мег.
— А ты что скажешь, целительница из рода глендруидов?
— Пока не увижу Дункана, не смогу сказать, случай это или колдовство.
— Когда мы с Дунканом сражались… — начал Саймон.
— Сражались? — в ужасе переспросила Мег. — Но почему?
— Сэр Эрик захотел узнать, какова закалка его новых воинов, — сухо пояснил Саймон. — Поэтому нам с Дунканом пришлось сразиться, чтобы показать свое умение владеть мечом.
Доминик растянул губы в усмешке.
— Хотел бы я на это посмотреть. Твоя быстрота против его силы.
Черные глаза Саймона засверкали от смеха и радости, испытываемой каждым воином, когда ему выпадает случай померяться боевым искусством с другим воином.
— Это было похоже на то, как если бы я сражался с тобой, — признался Саймон, — но за все полученные царапины я был вознагражден уверенностью, что Дункан не нарушил данную тебе клятву верности.
— Откуда эта уверенность?
— Когда я произнес слова «замок Блэкторн», Дункан покачнулся, как от удара. На мгновение мрак в его глазах рассеялся, и он почти узнал меня.
— Что было потом? — взволнованно спросила Мег.
— В поле я уложил его на лопатки. И спросил, правда ли все то, что Эрик говорил о его памяти.
— И что же?
— Дункан сказал, что правда.
— Ты ему поверил, — утвердительно сказала Мег.
— Поверил. Он не помнил ничего. Эта проклятая ведьма украла его душу.
Мег вздрогнула от неприкрытой ненависти, которая слышалась в голосе Саймона. Она знала, что он ненавидит черную магию так, как лишь немногие вообще могли ненавидеть что-либо. Но не знала причины.
— Таким образом, я узнал все, что требовалось, — сказал Саймон. — Извинился перед Эриком, нашел Свена и отправился назад в Блэкторн со всей быстротой, на какую были способны наши лошади.
Доминик рассеянно провел кончиками пальцев по холодному серебру Глендруидского Волка. Потом повернулся и взглянул на Саймона и Свена глазами, ледяная ясность которых была под стать выражению глаз волчьей головы.
— Отдыхайте пока, — распорядился Доминик. — Когда будете готовы, мы втроем отправимся в Спорные Земли.
— Чего ты надеешься добиться всего с тремя людьми? — спросила Мег. — Замок Каменного Кольца может выдержать многомесячную осаду такого малочисленного войска.
— Если я возьму больше воинов, то Блэкторн окажется под угрозой.
Выражение лица Доминика смягчилось, когда он улыбнулся своей рыжеволосой жене. Он коснулся нижней губы Мег большим пальцем в мимолетной чувственной ласке.
— Кроме того, — добавил Доминик, — разве ты не помнишь, что я говорил тебе о самом лучшем способе захватить хорошо укрепленный замок?
— Путем вероломства, — охрипшим голосом проговорила Мег. — Изнутри.
— Верно.
— Что ты будешь делать? — спросила она.
— Каким-то образом они украли у нас Дункана. Мы его выкрадем обратно.
— Как? — спросил Саймон.
— Сетью, — коротко бросил Доминик.
— А дальше?
— Мы внушим Дункану, кто он такой, — сказал Доминик. — Потом пошлем его обратно в замок Каменного Кольца. Оказавшись внутри, он откроет нам ворота.
Свен тихо засмеялся.
Саймон просто усмехнулся.
— Как это похоже на тебя, брат. Смело, но без крови.
— Нет большого смысла в том, чтобы убивать хороших воинов, когда есть способ получше, — ответил Доминик, пожимая плечами.
— Нам лучше поспешить с нашим хитрым планом, — вмешалась Мег. — Чем скорее мы…
— Мы? — перебил Доминик.
— Да, муженек. Мы.
Все выражение веселости и снисходительности исчезло с лица у Доминика.
— Нет, — отрезал он. — Ты носишь под сердцем будущее замка Блэкторн. Останешься здесь.
Мег крепче сжала губы.
— Мне еще много месяцев носить твоего наследника, — сказала она. — Я могу ездить верхом не хуже любого из твоих рыцарей. Я не какая-нибудь изнеженная леди, неспособная поднять оброненную туфлю.
У нее в голосе и в выражении лица было ничуть не меньше решительности, чем у мужа.
— Нет, — повторил Доминик.
Саймон посмотрел на брата, беззвучно выругался и сделал то, на что решились бы немногие, видя Доминика в такой ярости. Он намеренно откашлялся, привлекая к себе внимание брата.
И его гнев.
