Карин Монк - Уступить искушению
— Ну как, сдаешься? — злобно осклабился он, заламывая ей руки за спину.
— Ни за что! — Жаклин попыталась ударить его коленом в пах, но Никола успел повернуться к ней боком. И все же удар, пришедшийся по бедру, оказался настолько сильным, что он вскрикнул от боли.
— Ах ты, сучка!
Еще один удар, обрушившийся на лицо Жаклин, сбил ее с ног. Она попыталась подняться, но Никола прижал ее своим телом, не давая пошевелиться.
— Убери от меня свои поганые руки, мерзавец! — прохрипела Жаклин.
— Заткнись! — Он зажал ей рот ладонью.
Слезы боли и отчаяния брызнули из ее глаз, когда она почувствовала, что Никола раздвигает ей ноги коленом. Девушка изо всех сил пыталась сбросить его с себя, но ей это никак не удавалось. Одной рукой Никола больно стиснул ее грудь, а другой попытался задрать юбку, когда Жаклин принялась ощупывать пол в поисках какого-нибудь оружия.
Насильник уже стягивал с себя штаны, и тут вдруг пальцы Жаклин наткнулись на что-то холодное и очень острое. Не тратя времени на то, чтобы разглядеть этот предмет, она ударила им своего врага по лицу.
Никола взвыл от боли и схватился рукой за щеку. Яркая полоса проступила на его коже, которую Жаклин удалось рассечь от виска до подбородка. Она подняла руку, чтобы ударить снова, но негодяй успел выбить из ее пальцев осколок фарфоровой статуэтки.
— Чертова шлюха, — прохрипел Никола, с ужасом глядя на кровь, оставшуюся на его ладони, затем схватил Жаклин за горло и начал душить.
Жаклин попыталась оторвать пухлые пальцы от своей шеи, но ей это не удалось. Она с ужасом почувствовала, что он пытается войти в нее. Ей хотелось кричать, но она не могла и, закрыв глаза, приготовилась к смерти.
Неожиданно рядом с ее ухом раздался глухой удар, и тело Никола, обмякнув, придавило Жаклин к полу. Пальцы на ее горле разжались, и Жаклин смогла вдохнуть полной грудью. Открыв глаза, она увидела Филиппа, который стоял возле нее, держа в руках массивные каминные часы. Лицо его было совершенно спокойным: казалось, мальчик готов снова обрушить свое орудие на голову обидчика Жаклин, если тот сделает хоть одно движение.
— С тобой все в порядке? — озабоченно спросил он.
— Сними его с меня, — прохрипела Жаклин.
Филипп поставил часы на пол, схватил Никола за руку и оттащил его в сторону; лишь после этого Жаклин смогла подняться.
— Послушай! — Филипп внимательно присмотрелся к ней. — Да у тебя кровь!
Жаклин дотронулась до распухшей губы.
— Это пустяки, — сказала она.
— Не здесь, на шее.
Проведя пальцами под подбородком, Жаклин поморщилась.
— Это не моя, — с отвращением произнесла она. — Это его.
Они не сговариваясь посмотрели на Никола, который неподвижно лежал на полу перед ними; кровь медленно сочилась из раны на его голове и стекала вниз, образуя темно-красную лужицу.
— Похоже, я убил его, — пробормотал Филипп.
— Вот и отлично, — сказала Жаклин, чувствуя, что ее начинает тошнить.
Она отвернулась и принялась торопливо собирать рассыпавшиеся драгоценности. Филипп молча стоял рядом и не спускал глаз с Никола.
— Пойдем отсюда, — сказала Жаклин, закрывая шкатулку. Мальчик поднял на нее глаза.
Похоже, я убил его, — неуверенно повторил он. Жаклин подошла и обняла его за плечи.
— Ты спас мне жизнь, — шепотом сказала она. — Спасибо тебе.
Филипп прижался к ней, словно ища у нее защиты.
— Ладно, пойдем, — через некоторое время произнес он. Жаклин кивнула, и они медленно двинулись к двери.
Глава 14
Начальник тюрьмы Ла-Форс сидел за столом, заваленным бумагами, и устало потирал виски. У него выдался трудный день, а впереди предстояла не менее трудная ночь. Тюрьма была переполнена свыше всякой меры, и однако ему предстояло разместить еще одну партию арестантов. Благодаря деятельности многочисленных шпионов людей хватали каждый день и рассылали по разным тюрьмам. Гильотина тоже работала каждый день, но освободившиеся койки оставались пустыми не более часа.
Управление тюрьмой — это не только размещение заключенных, которых нужно кормить и поить; требуется выдавать им одеяла и солому, улаживать передачу их личных вещей после казни, подписывать пропуска. Целый день через его кабинет шел нескончаемый поток посетителей, и всем что-то было нужно от него. Садясь за этот стол на рассвете, он покидал его, когда уже наступала глубокая ночь. Жена, не переставая, жаловалась на то, что его не бывает дома, но что он мог поделать?
Звук детского плача прервал его мысли. Начальник тюрьмы вздрогнул. Он не любил, когда детей арестовывали вместе с родителями — в тюрьме дети заболевали и быстро умирали, а это плохо сказывалось на отчетности. Кроме того, к нему не поступали документы на арестованных детей.
Плач становился все громче, он проникал в мозг подобно острому ножу…
Наконец начальник тюрьмы не выдержал, встал из-за стола и открыл дверь.
— Отдайте вещи моей мамы! — кричал маленький мальчик, извиваясь в руках охранника.
— Что здесь происходит? — недовольно спросил начальник тюрьмы.
Охранник виновато посмотрел на него:
— Извините, что побеспокоили вас, но мать этого парня казнили сегодня утром, и он пришел за ее вещами.
— Ну так отдайте и вышвырните его отсюда.
— Мы не можем их найти, — охранник замялся, — в журнале нет никаких записей об этой женщине.
«Ничего удивительного при такой неразберихе», — раздраженно подумал начальник тюрьмы.
— Как звали твою мать, пострел? — не слишком ласково спросил он.
Мальчуган посмотрел на него заплаканными глазами. Лицо его украшали синяки, один глаз заплыл, губа была разбита. У начальника тюрьмы было два сына, и хотя он давал им иногда взбучку, но, разумеется, не считал, что нужно превращать лицо ребенка в месиво.
— Клер Бланшар. — Мальчик шмыгнул носом и снова горько заплакал.
— Ты уверен, что она была именно в этой тюрьме?
— Да. Она сидела здесь всего три дня.
Три дня. Возможно, ее документы находятся где-то на его столе, погребенные под кипами других бумаг. Ее могли принять и выписать, а он даже не знал об этом.
— Перестань ныть и иди сюда.
Мальчик вытер лицо грязным рукавом и прошел в кабинет.
Начальник тюрьмы принялся перебирать стопки бумаг, но через несколько минут понял, что это бессмысленно. Даже если документы на имя Клер Бланшар находятся на его столе, найти их практически невозможно.
— Сынок, почему бы тебе не отправиться домой? Завтра я посмотрю, что можно сделать…
— Отец сказал, что если я вернусь без вещей, он изобьет меня сильнее, чем в прошлый раз. — Мальчик задрожал от страха. — Прошу вас, найдите ее вещи, а то он убьет меня.
