Патриция Филлипс - Меч и пламя
Еще не успев закончить, Адель и Симм уже были мокрыми от пота. Приступ тошноты вынудил девушку опуститься в кресло; она обхватила руками голову, пока неприятное ощущение не миновало.
– Благодарю вас, Симм, – обратилась Адель к оруженосцу, когда молодой человек наложил последние бинты и нерешительно остановился в дверном проеме.
– Если вы хотите спать, миледи, я сам могу присмотреть за ним этой ночью, – предложил Симм, после чего добавил: – Никогда прежде его так не лихорадило.
Адель тоже почувствовала сильнейший жар, едва дотронувшись до лба больного.
– Пусть сюда принесут холодную воду и простыни, а вы тем временем покажите мне аптечку – возможно, там найдется какая-нибудь мазь или настойка из зерен мака.
Симм покачал головой:
– Увы, боюсь, там не найдется ничего подходящего.
Адель вздохнула, раздумывая, к кому ей обратиться за помощью.
– Нет ли тут рядом аббатства – там наверняка найдется все необходимое.
– До ближайшего аббатства по меньшей мере пятьдесят миль пути. – Симм отвел глаза в сторону, но затем все же предложил: – Есть еще миссис Галлет, мы можем послать за ней. У нее большой запас разных целебных мазей.
У Адель вырвался вздох облегчения:
– Тогда чего же мы ждем? Немедленно приведите ее сюда. У меня слишком мало опыта в лечении ран. Нам потребуется кора ивы – она помогает снять лихорадку, и еще что-нибудь, чтобы вытянуть из раны гной. Впрочем, леди наверняка знает, что нужно брать с собой в таких случаях.
Однако Симм не шевелился.
– Ну, в чем дело? – нетерпеливо спросила Адель.
– Эта миссис Галлет ведьма, миледи.
Адель ахнула.
– Ведьма? Вы хотите сказать, знахарка? – осведомилась она с надеждой в голосе.
– Нет, миледи, ведьма. Наш лорд строго-настрого запретил ей появляться в замке.
– Почему?
– Эта женщина пыталась его околдовать, – пробормотал Симм, отвернувшись. – Видите вон тот дом неподалеку? Она живет там вместе с дочерью.
Адель посмотрела туда, куда указывал юноша, и заметила за окном слабый огонек, мерцавший в темноте декабрьской ночи.
– Тогда приведите сюда и ее дочь тоже. Умоляю вас, Симм! Нам нужно достать целебные травы, иначе Рейф может умереть.
Симм неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Вы приказываете мне привести сюда заодно и Сэди Галлет? – спросил он таким тоном, словно Адель совершала большую ошибку.
– А почему бы нет? Или она тоже ведьма, как ее мать?
Юноша пожал плечами:
– Так говорят, миледи. И еще… она известна как самая красивая женщина во всей округе. – Он покраснел и смущенно уставился в пол.
Теперь Адель наконец поняла, в чем причина нерешительности Симма – с ее стороны неразумно приглашать в замок такую красавицу, чтобы ухаживать за возлюбленным. Однако она знала и то, что без лекарств Рейф умрет.
– Хорошо. Тогда пришлите сюда горничную, чтобы присмотреть за раненым, а мы с вами заглянем в лазарет. Я хочу убедиться, не смогу ли сделать что-нибудь сама, прежде чем посылать за миссис Галлет.
После того как Симм обложил Рейфа целой горой пуховых подушек, Адель приказала служанке накормить хозяина бульоном, а затем вышла в темный и холодный коридор замка. Вооруженные стражники с подозрением наблюдали за ней, недоумевая, как она здесь оказалась.
Симм быстро проводил ее в лазарет, расположенный в самом дальнем углу замка. Внутри нетопленой комнаты было холодно и сыро, влага из окружавшего замок рва просачивалась сквозь каменную кладку и стекала по стенам. Адель плотнее завернулась в плащ – хорошо еще, что она догадалась захватить его с собой. Держа в руке огарок свечи, девушка окинула взглядом ряды горшков и, к своей радости, обнаружила на одном из них надпись: «Мазь из примулы». Все здесь выглядело таким запущенным, что Адель приходилось сдувать с горшков пыль, чтобы прочесть слова на этикетках – едва различимые буквы, написанные мелким почерком. Кроме того, она нашла подвешенный к стропилам мешочек с головками мака и кадку с гусиным жиром для приготовления мазей. Адель удалось также откопать еще несколько мешочков, в которых, судя по запаху, хранились сухая герань, тысячелистник и лесная звездчатка.
– После того как миссис Галлет выгнали из замка, сюда никто не заходил, – извиняющимся тоном пояснил Симм, быстро убрав с глаз долой связку кроличьих лапок и нескольких дохлых жаб. Однако он оказался недостаточно проворным, чтобы спрятать сосуд, в котором в желтом растворе плавали мышиные трупы.
Адель тоже заметила их, хотя понятия не имела, для чего они здесь – вероятно, как принадлежности для ворожбы. Ей было неизвестно, какие еще ужасные открытия они могли сделать, роясь в грязи и паутине, но, судя по тому, что она уже видела, улики были явно против миссис Галлет. И все же…
– Как вы думаете, лорд Рейф очень рассердится, узнав, что я послала за этой женщиной? – спросила она у Симма.
Тот в ответ пожал плечами:
– Вполне возможно. Но если она спасет ему жизнь… Здешний священник уверял нас: если эта ведьма со своими колдовскими штучками останется в замке, мы все попадем в ад.
– И где сейчас этот священник?
– Умер еще в прошлом году, на праздник Сретенья.
Они обменялись понимающими взглядами.
– Идите и приведите сюда миссис Галлет.
– И мисс Сэди тоже?
Какое-то время Адель колебалась. Состояние Рейфа ухудшалось на глазах, и она была в таком отчаянии, что решила не обращать внимания на недобрые предчувствия.
– Да, если она хоть немного смыслит во врачевании.
Симм ушел, пообещав ей выбраться через боковые ворота так, чтобы его никто не заметил, а Адель вернулась обратно в спальню Рейфа, несколько раз свернув не в ту сторону, прежде чем ей удалось найти нужную дорогу. Гулкое эхо от шагов вызывало в ее душе суеверный страх, и она испытала настоящее облегчение, переступив порог освещенной комнаты хозяина замка.
Горничная была несказанно рада ее появлению, поскольку она так и не сумела накормить своего господина и теперь боялась, что ее накажут. Адель взяла эту задачу на себя, попросив девушку принести воды для умывания и чистую одежду. Та повиновалась, но ее малопочтительные манеры вызвали у Адель желание дать ей хорошую затрещину.
Адель насухо вытерла полотенцем подбородок Рейфа, по которому стекали струйки бульона. Зубы его до сих пор оставались плотно стиснутыми, и он отказывался их открыть. Она склонилась над ним, приглаживая его волосы, целуя в лоб, что-то нежно шепча ему на ухо, уговаривая, словно маленького ребенка… Сначала Рейф никак не отвечал, но постепенно расслабился, и по промелькнувшей на его губах улыбке ей стало ясно, что он все понял.
