Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения
– И своей жене, ты хочешь сказать. – Она покачала головой. – Томас, боюсь, мне неуютно чувствовать себя содержанкой.
– Я не могу жениться на тебе, черт возьми, – буркнул он.
Он знал, что в данный момент он не может кого-либо пленить, что лицо у него изуродовано, но чувства переполняли его.
– Я знаю, что ты не можешь на мне жениться, – произнесла Лавиния почти скучающим тоном. – Но это не означает, что я не могу выйти за какого-нибудь другого джентльмена.
Томас вскинул голову – удар был более болезненный, чем кулак брата.
– Ты не сделаешь этого!
Лавиния удивленно на него взглянула.
– Почему? У тебя нет прав на меня.
– Черт бы тебя побрал, – прошипел он, сбросив с лица мокрое полотенце. – Черт бы тебя побрал! – И схватил ее.
Он целовал ее с отчаянием человека, сломленного, с кровоточащим сердцем.
Лавиния отвернулась от его пылающих губ, не обращая внимания на то, что он засунул руки под шелковую фиолетовую накидку.
– Томас, это ничего не решит.
– Возможно, – просипел он, облизывая ей шею. – Но уж точно мне станет лучше.
– Ох, Томас, – вздохнула она, и это не прозвучало как отказ, поэтому его было уже не остановить.
Он сделал то, чего желал не один месяц – любить Лавинию.
Гриффин дремал, сидя в кресле в доме брата, когда парадная дверь Мэндевилл-Хауса открылась и закрылась. Он проснулся и устало потер лицо.
Он пытался увидеться с Томасом накануне вечером – после встречи с герцогом Уэйкфилдом, – но Томаса не было. Ясно, что брат не вернется домой в ближайшее время, и поэтому Гриффин отправился в Сент-Джайлз.
Этим утром он приехал прямо к Томасу домой, чтобы застать его, прежде чем тот куда-нибудь уйдет.
Любопытно, что Томас – считающийся степенным холостяком – проводит ночи вне дома.
Гриффин выглянул в коридор.
Там стоял Томас, вид у него был рассерженный, а нос напоминал репу. Он сердито выговаривал дворецкому:
– Мне безразлично, кто пришел с визитом. Меня нет дома.
– Даже для кровных родственников? – осведомился Гриффин.
Томас резко обернулся и схватился за голову.
– Особенно для проклятых кровных родственников!
И направился к лестнице, давая понять, что разговаривать не намерен.
Гриффин в два шага нагнал его.
– Это никуда не годится, брат мой. Нам необходимо поговорить по душам.
– Пошел к черту, – сказал Томас.
– Нет. – Гриффин склонился к его лицу. – Если только ты не хочешь, чтобы я вывернул твое грязное белье сейчас и здесь перед слугами.
Томас с минуту угрюмо на него смотрел, потом жестом предложил подняться наверх.
Гриффин на такой прием и не рассчитывал, поэтому быстро последовал за ним.
Они вошли в кабинет. Гриффин топтался посередине комнаты, а Томас налил себе бренди из хрустального графина.
Гриффин удивленно поднял брови:
– Не слишком ли рано?
– Не для меня, – уныло заметил Томас.
Гриффин хмыкнул и стал рассматривать средневековую гравюру на стене.
– Это ведь отцовский кабинет?
– Да. А ты разве не узнаешь? – удивился Томас.
Гриффин пожал плечами:
– Я редко сюда заходил.
– Отец обычно призывал меня к себе по воскресеньям вечером, – задумчиво произнес Томас. – Это было до того, как я уехал учиться. А когда я приезжал домой, мы с ним уединялись здесь после обеда.
– И что вы делали? – спросил Гриффин.
– Разговаривали. – Томас пожал плечами. – Он расспрашивал меня о том, как продвигаются мои занятия. Когда я был младше, то проверял уроки латыни. Когда вырос, мы обсуждали политику.
Гриффин кивнул:
– Он готовил тебя к обязанностям маркиза.
– Да, думаю, что так. – Томас взглянул на него. – Разве с тобой он не занимался тем же самым?
– Нет. Меня он не приглашал, – спокойно произнес Гриффин.
Томас с минуту смотрел на него, словно сбитый с толку, потом опустил глаза.
– Чего ты от меня хочешь, Гриффин?
– Я хочу, чтобы ты порвал свою помолвку с Геро.
– Она уже со мной порвала.
Гриффин внимательно взглянул на него. Очевидно, брат еще не разговаривал с Уэйкфилдом.
– Ее брат хочет, чтобы свадьба состоялась в это воскресенье.
Томас сощурился:
– На самом деле?
– Да. – Гриффин сжал зубы. – Я хочу, чтобы ты отказался жениться на ней.
Томас злобно фыркнул:
– Разумеется, ты этого хочешь. Ты, полагаю, хочешь заполучить ее так же, как хотел мою первую жену.
– Это не имеет отношения к Энн, – как можно спокойнее произнес Гриффин.
– Разве? – глумливо улыбнулся Томас. – Бедняжка Энн! Что бы она подумала, узнав, как легко любовник забыл ее? Но ты ведь быстро расправляешься с женщинами. Зачем запоминать их имена, а тем более помнить их, раз они мертвы? Ты рассказал Геро про Энн?
– Да.
Томас не ожидал такого ответа и опешил.
– Что? – не сразу спросил он. – Ты рассказал о своей привычке – соблазнять женщин твоего брата?
– Нет. Я сказал ей, что не касался Энн. – Гриффин мрачно смотрел в налившиеся кровью глаза брата.
У Томаса вырвался хриплый смех.
– Ты лжешь.
– Нет, я не лгу. – Гриффина охватил гнев. Господи! Он не один год жил с этой клеветой. – Я не спал с Энн, не обольщал ее, никогда не имел намерения сделать это. Если она сказала тебе, что это было не так, то, значит, она лгала.
– Энн сказала мне на смертном одре, что ты был ее любовником. – Томас с размаху поставил бокал на стол. – Она сказала мне, что ребенок – твой. Она сказала, что вы были любовниками не один месяц, что ты пытался соблазнить ее еще до нашей свадьбы.
– А я сказал тебе на похоронах, что она лгала!
– И ты действительно ждешь, что я поверю известному распутнику, а не своей жене?
– Я жду, что ты поверишь своему брату! – заорал Гриффин. Его крик разнесся по комнате. Он ухватился за спинку кресла, пытаясь сохранить самообладание. – Господи, Томас. Как ты мог? Как ты мог поверить, что я соблазню твою жену? Я твой брат. Ты даже и не думал поверить мне. Ты поверил истеричной женщине, умиравшей от родов. Ты словно давно ждал этого, а ее слова лишь подтвердили твои подозрения.
– Да, я ждал этого. – Томас схватил бокал и сделал большой глоток виски. – Ты флиртовал с Энн, признайся.
– Не более любого другого джентльмена, флиртующего с дамой на балу. – Гриффин развел руками. – Но больше ничего не было. Все закончилось ничего не значащими словами, сказанными в общественном месте. Я никогда не имел в виду ничего другого.
