Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения
– Ваша светлость?
Максимус поднял голову.
– Оставьте нас, – приказал он слугам.
Крейвен выпроводил всех из комнаты, вышел сам и закрыл дверь.
Максимус встал и приблизился к Геро. Внимательно посмотрев на нее, он дотронулся пальцем до все еще опухшей щеки.
– Он за это ответит.
Она не была уверена, кого имел в виду Максимус, сказав «он», но это уже не важно.
– Нет, не ответит.
Максимус сдвинул брови и отвернулся к столу.
– Я уже послал своих секундантов к Редингу. Дело решенное.
Кузина Батильда ахнула и тихонько застонала.
Геро схватила брата за руку.
– Отзови свой вызов.
Он поднял брови. В конце концов, Максимус – герцог. Никто с ним так не разговаривает. Даже она.
Но это вопрос жизни и смерти.
– Я не хочу дуэли, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Я не хочу больше никакого насилия, и уж точно смерти.
– Это не твоя забота.
– Моя! И в очень большой степени! – воскликнула она. – Я виновата в том, что Мэндевилл меня ударил. Это я лишилась целомудрия и тем самым стала причиной его ярости.
Он покачал головой.
– Геро…
– Нет, послушай меня, – тихо произнесла она. – Мне стыдно за то, что я сделала, но я не собираюсь укрываться от последствий. Отзови секундантов, Максимус. Эта дуэль погубит тебя. Я не смогу жить с этим грузом.
Он с минуту молча смотрел на нее, потом подошел к двери и приоткрыл. Крейвен, видно, стоял поблизости, потому что Максимус шепотом поговорил с ним, закрыл дверь и вернулся к Геро.
– Я делаю это ради тебя, – сказал он. – Исключительно ради тебя, но я не обещаю, что не перенесу дуэль на другую дату, если пойму, что дело не улажено должным образом.
У Геро пересохло в горле. Это – огромная уступка, пусть и частичная.
– Спасибо.
– Слава богу! – Кузина Батильда шумно опустилась в кресло.
Максимус снова сел за стол.
– А теперь мы должны договориться, как скоро ты сможешь выйти за Мэндевилла. Не сомневаюсь, что слуги уже начали сплетничать по поводу утреннего происшествия.
Холод пробежал у Геро по спине.
– Максимус…
Он хмуро смотрел на документы, лежавшие на письменном столе.
– Маркиз, несомненно, расстроен твоей связью с его братом, но я уверен, что он одумается и придет в себя. Брачный контракт весьма ему выгоден, в конце концов.
– Максимус! – с отчаянием повторила она.
Брат с тем же хмурым видом посмотрел на нее.
Геро вскинула подбородок.
– Я не выйду за Мэндевилла.
– Ты хочешь, чтобы я арестовал лорда Рединга?
– Нет, – с трудом выдавила она.
Он смерил ее твердым взглядом, потом опустил лицо, снова занявшись своими документами, словно ее чувства его не трогали, и заключил:
– В таком случае ты выйдешь за маркиза Мэндевилла.
Это был окончательный приговор. Геро похолодела. Прозвучал голос герцога Уэйкфилда.
А герцог Уэйкфилд, приняв решение, не менял своих намерений.
Глава 15
В тот вечер королева призвала женихов в тронный зал, чтобы услышать их ответы.
Принц Западная Луна вышел вперед и расстелил у ее ног полотнище великолепного флага. На нем были вышиты ее королевский герб и королевский замок. «Этот замок, – сказал он, – сердце вашего королевства, Ваше Величество». Затем принц Северный Ветер преподнес серебряный компас, искусно инкрустированный перламутром и кораллом. «Гавань, Ваше Величество, является сердцем вашего королевства». Наконец принц Восточное Солнце положил перед ней сверкающий стеклянный шар с крошечным городом внутри. «Город – это сердце вашего королевства, Ваше Величество»… Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами»
Герцог Уэйкфилд был не тем человеком, у которого легко получить аудиенцию.
Гриффин провел полдня сначала в одной гостиной Уэйкфилд-Хауса, затем в другой. Он медленно перемещался все ближе и ближе к важной персоне, но если судить по скорости его передвижения, то он не добрался бы до хозяина дома до Рождества.
Терпение у него лопнуло, и он отправился по длинному, изысканно обставленному коридору искать его светлость. Он не сомневался, что Уэйкфилд не пожелает видеть соблазнителя своей сестры – и перегонщика джина в придачу, – но его будущее и будущее Геро зависели от этой встречи.
Он миновал небольшую библиотеку, затем еще одну гостиную – сколько же гостиных нужно одному человеку? – прежде чем подошел к закрытой двери справа и, не постучав, распахнул.
Особняк Уэйкфилда был огромным, со множеством комнат, а вот кабинет совсем небольшим и, судя по всему, находился в задней части дома, что весьма необычно для хозяина. По стенам и потолку тянулись деревянные панели с замысловатой резьбой, словно в каком-то средневековом монастыре. На полу – дорогой ковер янтарной, красной и изумрудной расцветки. Занимая почти всю ширину комнаты, стоял массивный письменный стол тоже с резьбой на темном дереве. А за столом сидел герцог и грозно смотрел на него.
Гриффин поклонился:
– Ваша светлость, надеюсь, я вас не потревожил.
Он такой неприкрытой наглости и лжи герцог медленно поднял бровь.
– Что вы хотите, Рединг?
– Вашу сестру.
Глаза Уэйкфилда угрожающе сузились.
– По ее словам, вы уже ее получили.
– Да. – Нет смысла изображать свою непричастность. – И поэтому я хочу на ней жениться.
Уэйкфилд откинулся в кресле.
– Если вы думаете, что я позволю моей сестре вступить в вынужденный брак с охотником за приданым…
– Я не охотник за приданым. – Гриффин сжал кулак, который еще саднил после драки с братом. Потерять самообладание сейчас ему ни к чему. – У меня достаточно собственных денег.
Нижняя губа герцога слегка дрогнула.
– Неужели вы думаете, будто я не выяснил, что вы собой представляете и чем занимаетесь?
Гриффин напрягся.
– Вы распутник и повеса, – сказал Уэйкфилд. – Вы пользуетесь расположением многочисленных дам – в основном замужних. У вас лишь незначительное собственное состояние, однако ваш брат по непонятной причине доверяет вам управление и вашим поместьем, и поместьем Мэндевиллов. И в дополнение к этому вы занимаетесь незаконной перегонкой джина в Сент-Джайлзе. Не слишком приятная картина, не так ли?
Гриффин посмотрел прямо ему в глаза.
– Я не играю и не пью. Я увеличил то, что вы называете небольшим состоянием вчетверо с тех пор, как получил его, и намерен продолжать в том же духе. Я известен своими любовными похождениями, но я намерен сохранять верность вашей сестре, когда мы поженимся.
