Светлана Берендеева - Княжна
– Мария Борисовна, заверяю вас, что всем сердцем моим, всей душою…
– Постойте, Михаил Борисович, я догадываюсь о вашей ко мне расположенности и очень вам за это признательна. Но хотите ли вы получить меня против моей воли, как рабу или, вернее даже, как овцу, на базаре купленную? – последние слова она произнесла отчаянно и резко.
– Вы совсем ко мне нисколько не склонны? – спросил он упавшим голосом.
Она молчала, сжав губы.
– Если ваше сердце свободно, то я мог бы со временем заслужить…
Голос его звучал умоляюще, и она, чтобы остановить его, сказала быстро:
– Оно не свободно. Простите меня.
Он замолчал и выпрямился.
Оказывается, они оба стояли, не заметив, когда встали.
– Простите мне, Мария Борисовна. Только по неведению стал я причиной доставленных вам огорчений.
Поклонился коротко и красиво. Вышел. Мария медленно села мимо кресла.
Она ещё не успела дойти до своей комнаты, как её нашла Варенька.
– Маша, что там творится! Как царь кричит, как лается! Ты что Шереметеву сказала?
– Сказала, что нейду за него.
– Как, вот так прямо?
Мария молча кивнула и, поскольку они уже пришли, принялась раздеваться.
– Ой, что ж теперь будет? А ты смелая какая!
– Будешь тут смелая, – проворчала Мария. – Женятся-то на всю жизнь, разжениться уж нельзя будет.
– Это да. А ты зачем раздеваешься? Опять в ванну пойдёшь?
Мария засмеялась.
– Думаешь, я от каждой встряски в воду лезу? Вообще-то да, и сейчас бы неплохо, но недосуг, небось, сейчас прибегут по мою душу. Так что только оботрусь да рубашку переменю – я как волнуюсь, так сразу мокну.
– Я тоже, – вздохнула Варенька. – Видать, это природа человеческая, не ангелы ведь мы. А знаешь, Шереметев сначала так рад был. Не жалко тебе его?
В дверь заглянула Нина.
– Ты здесь? – и умчалась, не отвечая на вопросы Вареньки.
Мария оделась в то же коричневое платье, оно было самым тёмным в её гардеробе, ей хотелось бы чёрное, но не было.
Пришла княгиня Долгорукая, попросила Вареньку выйти, села напротив, взяла за руку.
– Царь очень гневен, Мари. Я понимаю тебя, это очень неприятно – быть… – она поискала слова, – быть вещью, которой распоряжаются. Но, может быть, стоит забыть об обстоятельствах?
Она была милой и доброй, глядела участливо. Но как же сказать ей о Саше? Ведь ничего не решено меж ними теперь, может, он теперь и откажется. Да и не только в Саше дело. Но она сказала всё же:
– Я другого люблю.
Княгиня встрепенулась:
– А он тебя?
– Не знаю.
– Ну-у, – она улыбнулась, – это девичьи мечты. Это всё пройдёт, как замуж выйдешь. Так как же, Мари? Сказать царю, что ты согласна?
– А ему моё согласие нужно? – усмехнулась Мария.
– Ему нет. Но, видишь ли, Шереметев без твоего согласия жениться отказывается.
Мария почувствовала тёплую волну благодарности к Михаилу.
– А вы, Марья Васильевна, за вашего князя охотой шли?
Княгиня улыбнулась.
– Я его не знала, не видела даже. Всё родители решили. Сначала боялась его, он ведь старше меня много. А потом… потом так хорошо стало, что и не выскажешь.
Её улыбка распространилась на всё лицо, и было видно, что ей приятно вспоминать о муже.
– Ну так как же? Ведь это у тебя только упрямство детское, ты меня прости.
Мария и впрямь почувствовала себя упрямой и глупой девчонкой, с которой возятся взрослые, и упрямо сказала:
– Я лучше в монастырь пойду.
– Ну ладно, – княгиня встала, – Катерина Алексевна тоже за тебя. Если сможем – уговорим. А уж нет… – пеняй на себя.
До конца дня её не трогали, а вечером пришла опять княгиня.
– Ну, Мари, я царя таким сердитым давно не видала! Видать, за живое ты его задела. Ну, слушай участь свою. Да садись же.
Она усмехнулась.
– Испугалась всё-таки? Это хорошо, а то уж ты прямо, как драгун в юбке. И Варя твоя твердит, что ты ничего не боишься.
Княгиня стала серьёзной.
– Царь во гневе сначала решил тебя за любого отдать, кто согласится, хоть за пана Шидловского.
У Марии ёкнуло сердце.
– Ну вот, ты и ещё раз испугалась. Но супруга царя умолила такой жестокости не делать. И хоть всем её мольбам он не внял, но дал тебе отсрочку. Даже не знаю, как и сказать. Государь наш – человек необычный, и в этот раз тоже учудил. Словом, объявляет он турнир, вроде рыцарского, какие прежде в Европе были. Состязаться будут кавалеры за твою руку. Кто победит – тот и под венец тебя поведёт.
Наконец выговорив всё это, княгиня перевела дух.
– Ну и ну, – сказала Мария, – никогда о таком в наше время не слыхивала.
– Вот и я говорю – учудил.
– А когда сей турнир?
– Он грозится, завтра. Но думаю, к завтрему он желающих не соберёт, да и подготовить надо ристалище, ещё что-нибудь. Но – скоро, медлить он не хочет.
Варенька влетела сразу после ухода княгини – видать, поджидала.
– Ну, что?
– Не мытьём – так катаньем, – дёрнула плечом Мария.
– Да ты скажи толком.
– Как, ты раньше всех не узнала? – поддразнила Мария подругу. – Как же ты обмишулилась?
– Ну, Маша, не томи. Они там совещались и никого кроме Долгорукой не допустили. Ну же – что?
– Решил наш батюшка-царь себя на иноземный манер потешить, – Мария пнула ни в чём не повинную ножку стола, – турнир рыцарский устраивает, а я – награда победителю.
Что такое турнир, Варенька не знала, и Мария довольно долго ей старинные истории рассказывала, не заметила, как и сама увлеклась.
– Сколько ты всего знаешь, Маша, – вздохнула Варенька, – как у тебя в голове всё помещается?
Весь следующий день её не трогали, а на другое утро началась беготня. Всю мебель в её комнате передвинули, вместо её удобной кровати притащили другую, широченную, как лужайка, меняли занавеси и ковёр на полу. Да ещё явились швейные девки под водительством графини Амелии, все её платья перерыли, одно выбрали – и ну его кромсать да сшивать наново. А графиня приговаривала:
– Не противьтесь, княжна, вы должны быть прекрасней всех в такой день..
Мария от такой суеты в Варенькины покои сбежала, там и сидела до вечера. То есть сидела одна Мария, Варенька же то и дело убегала, чтобы вернуться с какой-нибудь новостью.
– Ой, Маша, а народу-то наехало! А за замком на лугу скамьи строят и шатры ставят вроде походных! А почему ты такая спокойная? Неужто, совсем не страшно?
– Чего страшно?
– Так ведь так или иначе, а к замужеству тебя принудят, да ещё неизвестно с кем. Шереметев хоть знакомый был, да и человек хороший.
– А я замуж не собираюсь.
– Так как же? – опешила Варенька.
– Очень просто. Пусть они свои турниры устраивают, что хотят. Пусть в победители кого хотят выбирают. А я в ту же ночь убегу.
