Георг Борн - Ночь в гареме, или Тайна Золотых масок
Второпях они забыли запереть за собой дверь, и это послужило спасением Реции. Подождав, пока солдаты удалились от башни, она вылезла из ящика и, выйдя во двор, спряталась вблизи башни.
Через несколько минут солдаты возвратились в башню, и тут одному из них бросился в глаза ящик перса, стоявший недалеко от лестницы.
– Смотри-ка, он позабыл ящик! – крикнул солдат своим товарищам.
– Это он нарочно сделал, – заметил другой. – Погляди-ка, что там у него.
Первый солдат открыл крышку ящика.
– Пусто!
– Хитрый перс! Оставил пустой ящик и благодаря этому успел убежать.
Затем солдаты не сочли нужным продолжать поиски и донесли Гуссейну-паше, что торговца-перса нигде нет.
– Ваше высочество, можете быть спокойны, – сказал с дьявольской усмешкой Гуссейн, – Сади-паше не удастся бежать. Я думаю, что он не переживет эту ночь.
– Разве его думают умертвить? – спросила Рошана.
– Боюсь, что так, – отвечал Гуссейн.
– Если такой приговор произнесен, то он и должен быть исполнен, – сказала мрачно принцесса.
Вслед за тем Гуссейн проводил Рошану через двор Сераскириата к ее экипажу, ожидавшему у ворот.
Спустя некоторое время в камеру, где находился Сади, вошли два офицера в сопровождении нескольких солдат и объявили ему, что ему отведено другое помещение.
Войдя в новую, хорошо освещенную и убранную комнату, Сади был приятно удивлен. Он подумал, что его перевели сюда, чтобы доставить ему больше удобств, значит, о нем заботились, и это было добрым знаком. В комнате стоял диван, стол и прочая мебель, но более всего бросалась в глаза роскошная постель с балдахином.
Едва дверь заперлась за вышедшими офицерами, как возле кровати что-то зашевелилось. Сади с удивлением взглянул на постель, и в ту же минуту из-за нее показалась Черный Карлик.
– Это ты, Сирра? Как ты сюда попала? – спросил изумленный Сади.
– Тише! Не так громко, благородный паша, – прошептала Сирра, подходя к Сади.
– Что сейчас делает Реция? Где она? Ты видела ее? – спросил Сади.
– Она здесь, в башне.
– Здесь? Возможно ли это!
– Мы хотим освободить тебя в эту ночь, благородный паша. Не бойся ничего. Реция переодета персидским торговцем.
– Переодета! Но если ее узнают! Какой безумный поступок! Через несколько дней меня, наверное, освободят, может быть, даже завтра.
– Ты никогда не покинешь этой тюрьмы, если тебе не удастся сегодня же ночью бежать.
– Что значат твои слова?
– Тебя затем и перевели в эту комнату, чтобы умертвить сегодня ночью. Сам Аллах внушил нам мысль попытаться спасти тебя: завтра было бы уже поздно.
– Но почему ты думаешь, что меня хотят убить?
– Военный министр Гуссейн-Авни-паша, Рашид-паша и баба-Мансур решили умертвить тебя. Я слышала, как говорили об этом два офицера. Они входили в эту комнату, и мне удалось пробраться сюда вслед за ними. Таинственная смерть угрожает тебе. Я знаю только, что тот, кто проведет хоть одну ночь на этой постели, погиб. Офицеры называли многих, погибших таким образом.
Сади был храбр, он не раз доказывал свое мужество в многочисленных сражениях и не отступил бы ни перед какой явной опасностью, но перед таинственной смертью, грозившей ему таким необъяснимым образом, его мужество не устояло.
– Мы должны бежать сегодня ночью, – шепнула Сирра. – Если ты не хочешь бежать для спасения своей жизни, то во имя Аллаха, беги ради Реции, чтобы избавить ее от мучений и страха. Я принесла много ключей и пилу, нам легко будет отпереть дверь, и я уверена, что нам удастся пробраться на свободу, несмотря на многочисленную стражу.
– Хорошо, пусть будет по-твоему.
– Благодарю тебя за эти слова.
– Мы попытаемся бежать, но я не думаю, чтобы нам удалось обмануть бдительность стражи.
– Можно обмануть самый бдительный караул.
– Да, ты права. Это доказывает твое присутствие здесь.
Сирра вынула связку ключей и, подкравшись осторожно к двери, начала по очереди вставлять их в замок, пробуя найти подходящий.
Вдруг послышались приближающиеся шаги.
Кто-то шел в комнату Сади или, быть может, был услышан стук ключей, несмотря на всю осторожность Сирры.
Едва успела она отскочить и спрятаться снова за кроватью, как дверь отворилась.
Вошел капрал и принес пленнику корзину с хлебом и шербетом. Поставив свою ношу на стол, он тотчас же вышел, пожелав Сади спокойной ночи.
Сирра вышла из-за кровати и снова начала пробовать ключи, но все ее старания были бесполезны: ни один из них не подходил.
Между тем наступила полночь. В коридоре слышались шаги. Видно было, что пленника стерегли очень тщательно. О бегстве нечего было и думать, и Сирра была такой же пленницей, как и Сади.
– Ты не веришь, что тебе грозит опасность, – шепнула она. – Мы можем сейчас убедиться в этом. Ляг на постель, как будто бы ты спишь, я спрячусь рядом и буду наблюдать. В этой постели скрыта гибель. Погаси свечи, и мы подождем, что будет.
Сади последовал совету Сирры и, погасив свечи, бросился на постель.
Не прошло и четверти часа, как он увидел при слабом свете, проникавшем через узкое окно, что балдахин постели зашевелился и начал тихо и бесшумно опускаться.
– Берегись! – шепнула Сирра.
– Я не сплю, – тихо отвечал Сади.
– Опасность близка. Балдахин должен опуститься и задушить тебя на постели. Высунь свою голову так, чтобы она осталась на свободе, иначе ты погиб.
Наконец балдахин опустился так низко, что коснулся Сади, и он вдруг почувствовал, что громадная тяжесть давит его грудь. Он едва мог дышать, и не будь его голова свободна, он наверняка был бы задушен.
Прошло около четверти часа, и балдахин снова заколебался. Он стал медленно подниматься и вскоре возвратился на прежнее место. В ту же минуту у дверей послышались шаги.
– Сделай вид, как будто бы ты задушен, – шепнула Сирра, поспешно скрываясь за кроватью.
В ту же минуту дверь отворилась и на пороге показался Гуссейн-паша в сопровождении адъютанта и двух солдат, несших свечи.
Сади лежал как мертвый. С каким удовольствием крикнул бы он негодяю, что он жив и что будет время, когда он отомстит своим врагам. Но мысль о Реции удержала его, и он притворился мертвым.
– Да, ты прав, – сказал Гуссейн, обращаясь к адъютанту. – Он умер. До утра пусть он останется лежать здесь.
С этими словами Гуссейн невольно взглянул на балдахин постели. Казалось, при виде этой адской машины его охватил ужас, так как он поспешно повернулся и молча вышел из комнаты пленника.
Некоторое время слышны были удаляющиеся шаги, затем все стихло.
VI
Благородное сердце
Всю ночь Реция напрасно прождала возвращения Сирры. Наконец стало светать. Ей нельзя было более оставаться в Сераскириате, не подвергая себя опасности быть узнанной, и поэтому она скрепя сердце подошла к воротам, выходившим на берег, думая тут выйти на свободу.
