Саша Лорд - Гордячка
Глава 24
Маталия, спокойная и усталая, расшнуровала и сняла грязное платье, оставив его на полу. Подол нижних юбок тоже оказался перепачканным. Она наклонилась, чтобы попытаться отчистить пятна, и нахмурилась, когда ей это не удалось. Наконец она откинула с лица черные локоны и со вздохом выпустила из рук подол. Заметив Брогана, подошла к нему и повернулась спиной. Муж повиновался ее молчаливой просьбе, улучив возможность прикоснуться к шелковистой шее жены.
— Надеюсь, ты не переутомилась? — спросил он, умело развязав шнурки.
— Нет, — с улыбкой ответила она. — Но я удивлена тому, что эти комнаты так неприлично запущены.
— Хочешь сказать, что Керколди необходима хозяйка?
Маталия высвободилась, повернулась к мужу лицом и задумчиво на него посмотрела.
— Именно, — мягко ответила она. — Только я не уверена, что гожусь для этой роли.
— Разумеется, годишься! — В голосе Брогана послышались еле заметные нотки гнева. — Тем более теперь, когда я так нуждаюсь в твоей поддержке.
Маталия удалилась за ширму, чтобы снять белье.
— Просто я подумала, что, выбери ты Клариссу, она бы справилась с этим гораздо лучше меня.
— Я ее и выбрал, — резко ответил Броган, все еще раздраженный ее предыдущим замечанием.
Ничего не услышав в ответ, Броган запустил пальцы в волосы. Он посмотрел на тень за ширмой, тень беременной жены, и ощутил, как что-то кольнуло в сердце.
— Ты меня тоже не выбирала, — произнес он, стиснув зубы, стараясь, чтобы это прозвучало как можно менее болезненно.
Опять тишина. Он увидел только край меховой накидки, в которую Маталия молча закуталась. Наконец она появилась из-за ширмы и глянула на него в упор:
— Это не так. Не совсем так. Я тебя выбрала, и тебе это прекрасно известно.
— Но не в качестве мужа. Я был тебе нужен только для удовольствия.
— Ты хочешь сказать, это что-то меняет?
— Разумеется, меняет! — ответил он, повышая голос. — Тебе нужен был не пастух, а племенной баран.
Маталия нахмурилась, пытаясь понять, чего от нее хочет муж.
— Броган, я тебя выбрала. Моя мать знала, что это не случайность, а судьба.
Он резко отвернулся, как бы стараясь отгородиться от звуков этого мелодичного, неясного голоса, произнесшего столь сладостные слова. Он смотрел в окно, в темноту, освещаемую лишь пушистым снегом, слабо мерцающим в лунном свете. Уныло-серый пейзаж. Холодно и пустынно. В точности как у него на сердце.
— Что ты ко мне испытываешь? — спросил Броган, не поворачиваясь. И затаил дыхание, боясь услышать ответ.
Маталия смотрела на его могучую спину, видя, как у него подрагивают от напряжения плечи. Она поплотнее закуталась в накидку, в ужасе от этого вопроса и от того, что может дать неправильный ответ. Ребенок у нее внутри пошевелился и сильно пнул ее, так что она даже охнула. Броган, по счастью, так и не обернулся и не слышал, как тихонько вскрикнула жена.
— Я не понимаю вопроса, — ответила она наконец дрожащим голосом.
— Для женщины это не такой уж сложный вопрос. Что ты ко мне испытываешь? Прошло девять месяцев с того дня, как нас насильно поженили. Что ты ко мне испытываешь?
— Ты мой муж, — ответила Маталия, все еще надеясь избежать ответа, который, возможно, вызовет его гнев.
Он резко обернулся и посмотрел на нее в упор с яростью, мгновенно напомнившей Маталии про его невероятную физическую силу и несокрушимую властность.
— Отвечай! — закричал он, едва удерживаясь от желания схватить ее за плечи и потрясти.
— Я не могу! — крикнула в ответ побледневшая Маталия. — Ты требуешь того, что тебе на самом деле не нужно!
— Я требую ответа!
— Тогда вот тебе ответ, и будь ты проклят за то, что ты его требуешь! Я люблю тебя, люблю с того самого дня, как ты взял меня на привале у костра. Я не могу прожить ни дня, чтобы не увидеть тебя, не прикоснуться к тебе, не быть возле тебя, даже если ты смотришь на меня как на пустое место. Я так люблю тебя, что приняла твой клан, как свой, и сделала все возможное, чтобы они разглядели в тебе все лучшее. Я достаточно люблю тебя, чтобы выносить общество твоей недостойной семьи и состязание в ненависти, которое ты устроил со своим родным братом. Я люблю тебя — вот что я к тебе испытываю! — Маталия смотрела на Брогана, дрожа всем телом, дожидаясь, что он ответит.
Его напряжение заметно поутихло. Он подошел к ней и взял пальцами за подбородок, приподняв голову.
— А ты? — прошептала она. — Что ты ко мне испытываешь?
— Ты прекрасна, — прошептал он в ответ и склонился над ее лицом, намереваясь ее поцеловать.
Маталия решительно отстранилась.
— Ты не ответил, — мягко сказала она, пытаясь заглянуть ему в лицо.
— Ответил... только что, — смущенно пробормотал Броган.
— Нет, — Маталия высвободилась из его объятий, — ты сказал, что я прекрасна.
— Но это правда. — Он вновь приблизился к ней.
— Это не ответ! — резко возразила она.
Лицо Брогана посуровело, и он опустил руки.
— Больше я ничего не скажу, — холодно обронил он.
— Но меня ты вынудил открыться! — Маталия чувствовала, что вот-вот расплачется, но была уже не в силах скрыть свои слезы. — Как ты можешь быть таким жестоким?
— А что, ты думала, я тебе скажу? Неужели и вправду решила, что я сейчас упаду на колени и объяснюсь в такой же сильной любви к тебе? Неужели решила, что я дам тебе такую власть над собой?
Маталия смотрела на него, и горькие слезы, которые она уже не пыталась сдерживать, ручьем текли по ее лицу. Она в исступлении взмахнула руками, будто разгоняя злых духов, потом перевела дыхание и вытерла слезы.
— Ты — глупец, Броган О’Бэннон! Жалкий, презренный глупец! Ты провел свою жизнь в погоне за удачей и в упор не видишь, что сам только что упустил ее из-под своего высокомерного носа. — Она фыркнула, вытерла лицо и, наконец-то успокоившись, посмотрела на него взором умудренной женщины.
Броган уставился на нее, потрясенный словами жены, как неким грозным предзнаменованием. Внутри у него что-то оборвалось, а мышцы ног окаменели, будто он полдня бегал по камням. Он хотел пожать плечами, что-то ответить, но не мог пошевелить ни единым мускулом. С минуту постояв, Маталия с царственным видом отвернулась и позвонила в колокольчик.
В комнату вошла Пейджи с другими служанками, которые принесли медную ванну и чайники с горячей водой, и Броган скрылся в тени опочивальни. После их ухода Маталия сбросила накидку и шагнула в ванну, невероятно загадочная и эротичная, несмотря на большой живот. Она целиком погрузилась в воду, наслаждаясь теплом и блаженно прикрыв глаза. Броган тоже закрыл глаза: ему было больно оттого, что она так демонстративно от него отстранилась.
