Джил Грегори - Сладкая мука любви
Невозможно горевать о несостоявшейся любви всю жизнь. Однажды Тэра очнется от своей печали для нового чувства, потому что жизнь продолжается. Тэра заслуживает счастья, заслуживает хорошего человека вроде Джимми Джо. Почему бы им…
Эмма с досадой оборвала себя. Не хватало еще изображать из себя сваху! Сначала надо разобраться с собственной судьбой, а потом уже устраивать чужие.
Ее решимость повидать Такера укрепилась.
Глава 22
– Ах, – сказала Коринна, – что за чудесный сегодня денек! Лучшего для венчания и не придумаешь!
Переступая порог церкви вместе с экономкой и отцом, Эмма невольно с ней согласилась. Был один из тех великолепных летних дней, которыми так славится Монтана. Безоблачное, бездонное и безграничное небо казалось гигантским фиалковым лепестком. Солнце щедро украшало позолотой все, чего касались его лучи. Предгорья нежились в полудреме, окутанные опаловой дымкой. Листва поражала обилием оттенков, кругом во множестве пестрели цветы – словно радуга расплескалась по траве.
Но чем ярче сиял день, тем больше хотелось Эмме забиться в темный угол и умереть – не самое удачное настроение для венчания, пусть даже чужого.
Этой ночью она наконец догадалась, что с ней происходит, и пришла в ужас. У нее не хватило сил даже улыбнуться невесте, когда та шла к алтарю. А когда молодой неопытный священник, засмотревшись на хорошенькую Абигайль, сказал: «Объявляю вас мужчиной и женщиной!» – и от дружного смеха вздрогнули стены, Эмма смогла лишь приподнять краешки губ в улыбке. Невольно взгляд ее метнулся туда, где виднелась спина Такера Гарретсона. Тот от души смеялся вместе со всеми.
Его отец сидел чуть в стороне, вместе с Маккуэйдами. Когда Маллои входили, Тэра приветливо помахала Эмме. Она выглядела премило в розовом муслине, с тщательно уложенной головкой, но Эмма заметила зависть во взгляде подруги, упавшем на ее платье.
«Не нужно завидовать мне, Тэра! – подумала она с тоской. – Если бы ты знала, что я натворила, то ни за что не захотела бы оказаться на моем месте».
Вокруг уже звучали пожелания любви, счастья и долгих лет жизни, дружеские шутки и оживленная болтовня, но Эмма оставалась безучастной, словно отгороженной от остальных своим ужасным открытием. Подали лимонад с печеньем, и тотчас тошнота напомнила о себе.
Столы накрыли на церковном дворе, под старыми вязами. Зазвучала музыка, смеющиеся Шорти и Абигайль были дружескими тычками вытолкнуты в центр зеленой лужайки, чтобы первыми начать танцы.
Счастливая пара закружилась в потоке солнечных лучей, под рукоплескания родных, друзей и соседей-прихожан.
– Потанцуем, Эмма? – спросил Пит Шугар, подходя.
– Только попробуй отдавить ей ноги, парень! Ответишь передо мной! – пошутил Уин, обмениваясь рукопожатием с увальнем.
Окружающие засмеялись – все, кроме Джеда Гарретсона. Тот пронзил недруга таким взглядом, что у Эммы мурашки побежали по коже.
Отказать Питу было неловко, и Эмме пришлось сделать над собой усилие для обмена дружескими репликами во время танца. Еще несколько молодых людей подошли один за другим. Танцуя, девушка неустанно искала глазами Такера. Наконец она заметила его между колодцем и старым деревом сразу с двумя дамами – Мэри Лу Кент и Долорес Томпсон. На голове у Долорес красовалась самая безобразная шляпка, которую только приходилось видеть Эмме. Как раз когда она подумала об этом, к ней обратилась Мэйбл Барнз.
– Только посмотри на Такера! Такой большой, сильный мужчина, а вид – как у испуганного мальчишки.
У Такера и впрямь вид был не слишком довольный. Молодые леди щебетали без умолку и, должно быть, совсем оглушили его.
Эмму вдруг захлестнула такая волна любви, что она почти совершенно забыла о тошноте и головокружении. Сказать ему! Сказать немедленно, прямо здесь! Отважится ли она на это? Найдет ли в себе смелость хотя бы подойти к нему на глазах у всех?
– Извините, миссис Барнз, я ненадолго.
Собрав все силы и не отрывая взгляда от Такера, Эмма зашагала в его сторону.
– Нет-нет, нисколько не затруднит! Это совершеннейший пустяк для меня, Такер! Я могу просто заехать по дороге и…
Интересно, о чем идет речь. Очевидно, осада, хотя и продолжалась с примерным упорством, не слишком продвинулась вперед, раз уж обе претендентки объединили усилия, забыв о соперничестве.
Такер заметил приближение Эммы. Выражение его лица изменилось настолько, что болтушки умолкли и разом повернулись. При виде нее у них только что не отвисли челюсти.
– Боже мой, да это Эмма! – вырвалось у Долорес. – Как мило, что ты тоже здесь! Не правда ли, это мило, Такер?
Тот ограничился кивком.
– Ты выглядишь… – Мэри Лу помедлила, не решаясь сделать комплимент в присутствии кровного врага Эммы, – выглядишь вполне неплохо. Она ведь выглядит неплохо, Такер?
– Она выглядит просто восхитительно.
Он произнес это негромко, но впечатление было такое, словно над головами Мэри Лу и Долорес раздался выстрел из пушки. Они ожидали от Такера любой реакции на появление Эммы, только не такой. Эмма готова была истерически расхохотаться.
– Можно тебя на минутку, Такер? – спросила она, собрав всю свою решимость.
Она принудила себя смотреть только на него, зная, что глаза у обеих леди буквально выпучены. Даже у Такера они на мгновение расширились от удивления. Однако он быстро справился с собой, бросил: «Прошу извинить нас, дамы» – и стремительно увлек Эмму за собой. За зданием церкви тянулся вдаль отлогий склон холма, пестреющий цветами. Чуть выше его подножия находилась рощица из нескольких развесистых деревьев, где можно было не опасаться любопытных глаз.
Послушно следуя за Такером, девушка спрашивала себя, заметил ли ее отец, или Тэра, или Джед Гарретсон, как они ускользнули вдвоем. Но в данный момент ей это было безразлично. Сто распрей, вместе взятых, не шли ни в какое сравнение с тем, что она собиралась сказать Такеру.
Рассеянно потерев руку об руку, она заметила, что ладони холодны и влажны. Тошнота перекатывалась под ложечкой, в ушах гудело.
Когда низко нависшие ветви заслонили беленую заднюю стену церкви, Эмме стало и того хуже. Ноги ослабели настолько, что она вынуждена была присесть на валун.
Как начать, какие найти слова? Каково это – внезапно огорошить мужчину заявлением, что носишь его ребенка?
Намеками делу не поможешь, уклончивость только усложнит дело, сказала себе Эмма. Говори все как есть – и точка!
Но сама мысль о реакции Такера на новость леденила ей кровь. Что он скажет, что сделает? Правда, той ночью на сеновале он говорил о будущем, о совместной жизни… Но мало ли что говорит мужчина в пылу страсти! Слова тогда сами рвутся с языка, а утром приходит отрезвление. И даже если встанет вопрос о браке, как поверить, что это искреннее желание? Кто-то ведь женится по любви, а кто-то – как честный человек.
