Мэри Бэлоу - Подари мне все рассветы
— Я однажды уже говорила тебе о своих чувствах, — сказала она.
— Ну как же! Я хорошо помню. — Он сердито взглянул на нее. — А мгновение спустя на меня набросились твои головорезы. Если бы не произошло то, что произошло, они до сих пор ежедневно забавлялись бы со мной.
Она протянула к нему руку и провела пальцами по рукаву мундира. И вдруг ей пришло в голову, что она, возможно, нашла в Роберте Блейке то, что искала всю свою сознательную жизнь.
Однако хорошенько поразмыслить ей не удалось. Он отдернул руку и повернулся к ней. Голубые глаза пылали гневом.
— Послушай, Жуана, нам, возможно, придется пробыть вместе несколько дней, а может быть, недель. Я не намерен терпеть напряжение, возникшее между нами. И не хочу целыми днями обсуждать вопрос о том, «следует ли нам» и «будем ли мы». Давай решим раз и навсегда, будем мы партнерами по сексу или нет. Выбор за тобой. Но позволь предупредить, что если ответ будет положительным, то это будет происходить днем или ночью без всяких там обольщений и романтики. И без притязаний на любовь и даже на нежность, потому что мы — мужчина и женщина, оставшиеся наедине друг с другом и сознающие, что от единения наших тел можно получить физическое наслаждение.
— А если ответ будет отрицательным? — с улыбкой спросила она, снова прикоснувшись пальцем к его рукаву. Она не боялась его гнева: Интуиция подсказывала ей, что он никогда не причинит ей зла. — Как ты выдержишь круглосуточное напряжение, Роберт?
— А напряжения не будет, — сказал он. — При отрицательном ответе не будет причины, вызывающей напряжение. Я беру только то, что мне отдают добровольно.
— Ты думаешь, что мы могли бы жить вместе, воздерживаться от секса и не чувствовать напряжения? — удивилась она. — Мне кажется, что ты лжешь, Роберт. Или у тебя полностью отсутствует воображение.
— А ты попробуй испытать меня, — предложил он. Она скорчила гримасу.
— Уж лучше бы ты не говорил последних слов. Ты ведь знаешь, что я не могу устоять, когда мне бросают вызов. Но в данном случае мне, наверное, следует воздержаться. Видишь ли, я отвечаю «да». Я думаю, что, пока мы вместе, нам лучше быть любовниками или партнерами по сексу, если тебе так больше нравится. Я делаю свой выбор. Ты рад или не рад?
Он снял мундир, потом расстегнул пряжку портупеи, не отрывая взгляда от ее глаз. Она понимала, что он собирается делать. Он не хотел ждать наступления темноты — времени любви. Он сказал не ради красного словца, что все будет происходить без обольщений и романтики. Он намеревался бесстрастно овладеть ею, чтобы доказать, что любовниками их нельзя назвать. Только партнерами по сексу.
Ладно, подумала она и улыбнулась. В секс играют вдвоем. И если он решил бросить ей вызов, то она его примет. Она расстегнула свой пояс и бросила его рядом с одеялом. Потом встала, спустила с ног панталоны и нижнюю юбку и сняла через голову платье, бросив его поверх остальной одежды. Оставшись голой, она улеглась на одеяло и взглянула на него.
Она поняла, что Блейк сердится, хотя он не сказал ни слова. Она испортила ему всю обедню. Он ожидал, что она расстроится, испугается, смутится, но никак не думал, что она, как и он, самым естественным образом, будто так и надо, приготовится к тому, что должно произойти. Она улеглась и словно спрашивала, почему он медлит. Ну это уж слишком! Хотя она не произнесла ни слова, он чувствовал, что она издевается над ним. На самом-то деле она, конечно, была в смятении. Ей совсем не хотелось, чтобы он овладел ею даже без намека на нежные чувства.
Но она твердо решила победить. Она позволит ему получить свою порцию секса, а сама тем временем будет постепенно завораживать его, завлекать в золотую сеть любви. Уж она сделает все как надо, будьте уверены!
Она увидела, что он, кажется, передумал. Видимо, решил раздеться догола, потому что снял сапоги, сорочку и брюки. Да, подумала она, воображение ее не обмануло. Именно таким великолепным она и представляла себе целый день его тело. Только вот такого количества шрамов она не могла себе представить. Особенно страшным казался большой, еще свежий шрам ниже левого плеча, как раз над сердцем.
Как и шрамы на лице, шрамы на теле не уменьшали его привлекательности. Ей хотелось сказать ему, как он прекрасен, но ведь предполагалось, что будет половой акт, не затрагивающий чувств. Что ж, пусть так и будет.
Видимо, ни поцелуев, ни ласк тоже не будет, с сожалением подумала она, сразу же раздвинув ноги, как только его колени оказались между ее бедрами. Он уверенным рывком вошел в ее плоть. Она улыбнулась, глядя ему в глаза.
— Если половой акт совершается для удовольствия, Роберт, то я ожидаю, что ты мне его доставишь.
— Ты его получишь, Жуана.
— И я ожидаю, что сама дам тебе удовольствие, — сказала она, обнимая его. — Но я не могу доставить тебе удовольствия, если буду лежать как рыба.
— Делай как пожелаешь, — разрешил он, — ведь мы заключили взаимное соглашение.
Раздевание перед ним и наблюдение за тем, как раздевался он, возбудили ее не меньше, чем поцелуи и ласки. Когда он вошел в ее тело, там уже было влажно и плоть пульсировала в предвкушении наслаждения, а соски напряглись и затвердели от желания.
И от любви к нему.
Она обнимала руками и ногами все его мужское великолепие. Двигались ее бедра, двигались плечи, внутренние мускулы заманивали и затягивали его еще глубже и удерживали там. Она стиснула зубы, чтобы ничего не говорить. Казалось, ее старания не тронули его.
— Разве тебе не приятно? — шепнула она. — Скажи, Роберт.
— Приятно, — не стал отпираться он, однако голубые глаза смотрели равнодушно. Но при чем тут выражение его глаз, если она знала, что ему приятно?
— Так доставь и мне удовольствие, Роберт, — попросила она.
— Вот так? — спросил он, медленно выйдя из нее и так же медленно войдя снова. — Так доставляет тебе удовольствие?
— Да, — ответила она, и он, глядя ей в глаза, сделал так снова, потом еще раз.
Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Не было ничего более интимного, чем то, что они делали сейчас. Однако поцелуй символизировал близость любящих друг друга людей. Она хотела почувствовать его губы на своих губах, его язык внутри рта. Но тогда был бы опыт без любви. Интимность, а не близость. Секс, а не любовь.
Она шевельнула бедрами, чтобы подстроиться к заданному им медленному ритму.
— Тебе хорошо? — спросила она.
— Да.
— Мне очень хорошо. Ты, наверное, больше разбираешься в таких делах, чем большинство мужчин, Роберт? — спросила она.
— Тебе лучше знать, — ответил он. — Тебе не жестко на земле? Может быть, хочешь лечь на меня?
