Сьюзен Джонсон - Запретный плод
— В таком случае я стану грубым и буду выдвигать возражения по всякому поводу и без. Это гораздо легче. Вот тогда у тебя действительно будут основания обижаться.
— Представляю, сколько юных и прелестных созданий ты обидел своим варварским отношением к женщинам.
Герцог не стал объяснять, что эти «юные и прелестные создания» сами не давали ему прохода. И если бы ему захотелось, то они все стали бы его любовницами.
Когда великий Бернини закончил реставрировать Лувр, он оставил монументальную архитектуру и дизайн, чтобы заняться дворцами тех благородных богачей, которые были в состоянии оплатить его работу. Капризный, как примадонна, он строил свои роскошные дворцы, не обращая внимания на французский климат и предназначение комнат. Его патрон из рода де Век ухитрился прагматически использовать Бернини, приспособив театральный размах в архитектуре к реальности повседневной жизни. Например, ваннаягрот из зеленого мрамора!
Среди этого великолепия Дейзи мыла волосы герцогу. Он возлежал на ступеньках бассейна в непринужденной позе, расслабляясь после напряжения последних часов. Подобно гаремной гурии она обслуживала своего хозяина, и он, как султан, принимал ее услуги как должное.
— Ты избалуешь меня, — полусонно промурлыкал он, лежа под теплой водой, струящейся по его бронзовому телу. Пропустив его черные шелковистые волосы сквозь свои пальцы, Дейзи смыла последние остатки мыльной пены.
— Ты тоже балуешь меня, — ответила она, внезапно ощутив желание защитить его от коварства жены, заботиться о нем каждый день, а также заниматься с ним любовью до бесконечности, чтобы сохранить любовные воспоминания в своем суровом будущем.
Наклонившись, она поцеловала его, теплая вода попала на ее полную грудь — странное, одновременно успокаивающее и возбуждающее ощущение.
Его губы были прохладны, в то время как ее горячи. Душераздирающая страсть обволакивала и властно влекла за собой. Грядущая разлука еще более усиливала желание.
Если бы только она могла остаться, если бы только могла взять его с собой или поселиться с ним гденибудь на краю света, вдвоем, только вдвоем, то охотно бы стала его гурией.
Она немного отодвинулась, но его рука скользнула к ней и вернула ее обратно.
— Подожди, — прошептал он, без видимых усилий приподняв ее и положив на себя.
Они лежали так довольно долго, их тела и губы соприкасались, ее мягкая грудь успокаивала, как и журчащая вода и поднимающийся пар.
Маленькие интимные картины Жерома украшали стены. Сценки из гаремной жизни, невольничьи рынки и арабские интерьеры были подобны драгоценным камням на прохладном зеленом мраморе.
— Нет, это не мое, — мягко сказал Этьен, проследив за ее взглядом, — это заказ моего отца.
Дейзи уже поняла, что в этой квартире все принадлежало его отцу. Даже портрет Этьена с матерью. Поэтому здесь не бывали его женщины, он не приводил их сюда.
— А где твое холостяцкое логово? — вдруг спросила Дейзи.
Он не стал уклоняться от ответа.
— На Плас де ла Конкорд.
— Вот и хорошо. Я ужасно ревнива.
Он улыбнулся, коснувшись ладонью ее лица.
— Если бы наша культура была близка к арабской, я бы с радостью купил тебя на невольничьем рынке.
— Без моего согласия? — улыбнулась она в ответ.
— Без чьего бы то ни было согласия.
— Я жила бы вместе с другими женщинами в гареме?
— Нет. Отдельно. Они отравили бы тебя, потому что стали мне безразличны.
— Вероятно, я сошла с ума, если меня привлекает такое будущее, — засмеялась Дейзи.
Его руки опустились ниже ее спины.
— Теплый пар, скрытый грот и эротические картины Жерома очищают и прославляют древнюю культуру. Проект Бернини — это гимн Венеции, но многое взято и из культуры Востока. Можешь прокатиться вниз по гроту.
— Зачем?
— Это одна из забав гаремных женщин, — объяснил он, — и источник развлечения для хана или султана.
— Хорошо, — согласилась Дейзи. — Тогда только смотри, но не дотрагивайся.
— Согласен.
Устроившись поудобнее, Этьен наблюдал, как Дейзи со смехом скользнула по спирали полированного мрамора. Ее круглая попка проплыла совсем рядом с ним, и он проводил ее жадным взглядом собственника. Дейзи упала в воду, затем всплыла на поверхность и весело засмеялась. Поднявшись, она зашагала в воде, приближаясь к Этьену. Он схватил ее и привлек к себе.
— Ты не должен трогать меня, — запротестовала Дейзи. — Я установила правила.
Его рука скользнула между ног Дейзи.
— Я не верю в правила.
— Лгун.
— Кокетка.
— Распутник.
Два пальца проскользнули внутрь нее.
— Отпусти, — хрипло сказала она.
— Я думал, тебе понравится, — он еще глубже продвинул пальцы.
— Нет, — прошептала она.
— Сейчас ты моя собственность.
— Я ничья и не собственность, — но глаза ее были прикрыты. Пальцы Этьена продолжали медленно двигаться.
— Я могу заставить тебя остаться. И он мог это сделать, по крайней мере, сейчас. Этьен отнес ее на мраморное ложе. Откинувшись на спинку, он посадил ее на себя, так чтобы она оказалась над его возбужденным членом и чувствовала его прикосновение. Дейзи всхлипнула от охватившего ее желания, и он, крепко держа ее за талию, заскользил внутрь ее разгоряченной сладкой плоти. Его твердый пульсирующий член вошел в нее полностью. Она почувствовала себя не только его рабой, но и рабой собственной страсти.
Он занимался с ней любовью больше часа, до тех пор, пока ее оргазмы не слились в сплошной поток. Она была обессилена, истощена и находилась в состоянии прострации, но Этьен словно ослеп. Его жадность к ней не могла удовлетворить похоть.
И когда она в конце концов потеряла сознание, герцог не на шутку испугался. Как он мог, взрослый, опытный мужчина, довести ее до такого состояния? Он не имел никаких прав на ее жизнь.
Он бережно отнес ее в спальню, положил в нагретую солнцем кровать и заботливо завернул в бархатное одеяло. Потом нежно поцеловал в щеку и растерянно глядел на нее, встревоженный ее неподвижностью. Дейзи, в отличие от всех Изм вместе взятых, была очень страстной и пылкой, но не была знакома с сексуальными излишествами. Ему надо было держать под контролем свою похоть. Извращенец! Может, он причинил ей боль? Приподняв за талию, он взял ее за руку, чтобы проверить пульс. Ее глаза раскрылись, и она улыбнулась ему.
— Ты определенно установил рекорд!
— Боже мой, прости меня, — прошептал он. — Может, вызвать доктора?
— Я в порядке, только устала.
— Луи сейчас позвонит. Я должен… мы должны… — герцог откровенно растерялся.
— Все в порядке. Лучше попроси Луи принести мне поесть. Я проголодалась. Он облегченно вздохнул.
