Элизабет Чедвик - Девственный огонь
— Отказалась вложить деньги.
— Держись подальше от таких типов, — посоветовал Тревис. — Только деньги потеряешь. Если он натолкнется на сухое пространство, там вообще ничего не будет, а если даже попадет в фонтан, нефть будет плохой. Ты рискуешь получить не больше, чем баррель воды, теперь повсюду сухие скважины.
— «Гэли и Гаффи» наткнулись на два фонтана.
Тревис пожал плечами.
— Так это же на холме. Ладно, давай перейдем в гостиную. Я думаю, собачке скучно и одиноко.
Джессика кивнула и встала из-за стола.
— Я посоветую дедушке вложить деньги в сигареты и пиво. Они принесут дохода больше, чем нефть, по крайней мере здесь, в Бьюмонте.
Тревис рассмеялся и похвалил ее коммерческую смекалку. Она улыбнулась и опустилась на овчинный коврик поиграть со щенком. Тревис не мог отвести от нее глаз. Как прекрасно выглядит, какая красивая. Блики огня на блестящих золотых волосах, изящная нежная шея, высокая грудь под облегающей блузкой. Как он хочет ее! Если она не разрешит ему остаться, он не выдержит и пойдет в Дип Крокет. Может, нужно сказать об этом Джессике? А может, и не нужно. Может, она его уже больше не любит.
Он сел в ее большое кресло с левой стороны у огня и тихо попросил:
— Джесс, посмотри на меня.
Она подняла глаза.
— Ты уже забыла меня?
Джессика отвела глаза.
— Я не могу изменить прошлое, понимаешь? Но я обещаю предпринять все возможное, чтобы сделать тебя счастливой в будущем.
Она подняла и крепко прижала к щеке щенка, как будто тот мог уберечь ее от неправильных решений и обязательств.
— Не тискай собаку, Джесс. Она этого не любит.
Тревис опустился на колени на коврик, взял щенка и положил в удобную коробку, которую они устроили у камина.
Затем обнял Джессику за плечи и притянул к себе.
— Неужели ты не понимаешь, что я хочу тебя, хочу, чтобы тебе было приятно. Я никогда не делал тебе больно, — его голос звучал тихо и нежно. — Нам было очень хорошо вместе. Хочу, чтобы так было всегда.
«И ни слова о любви», — с горечью подумала Джессика, глядя на огонь. Что ж, по крайней мере, он честен. Он не любит ее, поэтому и не говорит о любви.
— Я хочу, чтобы ты шел домой, Тревис. Я действительно хочу, чтобы ты ушел. Этого пункта не было в нашем договоре по поводу ванны, и я надеюсь, что ты мне его не будешь навязывать.
— Господи, но я хочу быть с тобой, Джесси, я безумно хочу тебя. Если все, что у меня будет, — это субботние ночи, я согласен. — Он одной рукой обхватил ее за плечи, повернул к себе и быстрыми поцелуями стал покрывать ее лицо и шею, легко касаться губами уголков рта, другая рука нежно ласкала грудь. Видя, что она почти уступает, Тревис, прижавшись ртом к ее уху, прошептал:
— Я терплю такие муки, Джесс, и уверен, что ты тоже страдаешь. — Прежде чем она успела уклониться, он приник к ее губам в долгом и страстном поцелуе.
— Вспомни, как это прекрасно! Мы прямо сейчас можем пойти в твою комнату и заняться тем, чем мы с таким удовольствием занимались в постели в доме Пенелопы. Я сделаю все, чтобы тебе было приятно, тебе же это нравится делать, Джесс.
Джессика оттолкнула его и отвернулась с полными слез глазами. Тревис растерянно уставился на нее, пожал плечами и поднялся. «В следующий раз», — пробормотал он и взял сушившийся на спинке стула плащ. Джессика, наклонившись, закрыла лицо руками. Изгиб ее изящной, нежной шеи взволновал его. Тревис опустился на колени, сжал руками ее плечи и покрыл поцелуями ее затылок в золотых завитках волос.
— Спокойной ночи, любимая, — прошептал он. — Береги себя.
Когда Тревис ушел, Джессика была готова расплакаться и позвать его обратно.
Глава 21
— Стиральная машина сломалась, — Рейни с недовольным видом смотрена на Джессику.
Войдя с заднего крыльца, Джессика стояла в прихожей, с головы до ног запачканная зеленовато-черной нефтью.
— На земле, арендованной Хиггинсом, заработала новая скважина, — объяснила она. — Я как раз разговаривала с мистером Хейвудом по поводу отправки партии пиломатериалов, когда это произошло. — Она вытянула руки вперед и нефть закапала с пальцев. — Я надеюсь, что смогу отчистить велосипед.
— После дождей нефть хорошо для велосипеда. Нехорошо для одежды. — Рейни резко повернулась. — Большая Сова-Людоед в гостиной.
— Что? Как сова попала в гостиную? Ты что, не могла выгнать ее веником или еще чем-нибудь?
— Выгнать мать веником? Хорошая мысль, — Рейни схватила веник, стоявший в углу.
— Подожди! — закричала Джессика. — Моя мать? Энни здесь? — От восторга она забыла и о перепачканной одежде и велосипеде. — Рыжеволосая женщина?
— Желтые волосы. Язык, как у койота[10]. Трудно поверить, что она ваша мать.
— Пенелопа, — догадалась Джессика, ее радость улетучилась. — Интересно, что она здесь делает?
— Обходится с Рейни как с скво[11] Тонкавы, — обиженно заметила Рейни.
Видимо, относиться как к скво Тонкавы, было очень оскорбительно, и Джессика сказала:
— Рейни, я очень сожалею.
— Уф-ф! Я помою вас, прежде чем вы встретитесь с Большой Совой-Людоедом.
— Большая Сова-Людоед? — Джессика ухмыльнулась.
— Большая Сова-Людоед ест плохих детей у команчей.
Джессика рассмеялась от мысли, что ее красивую, модную мать обозвали Большой Совой-Людоедом.
— Нечего смеяться. Эта может съесть и вас. Она ведет себя не как мать.
— Она действительно моя мать, — заметила Джессика, — но только по крови.
* * *— Твоя служанка, Джессика, очень нахальная, — заявила Пенелопа. — И Бог знает, какой она расы. Как ты могла нанять такую неподходящую личность?
— Рейни мне прекрасно подходит, — отрезала Джессика, разозлившись, что мать критикует Рейни, которая в сто раз лучшая подруга для Джессики, чем сама Пенелопа. А что привело Пенелопу сюда, за сотни миль от Форт Ворса? Единственная цель, для которой она могла куда-то поехать, это покупка нарядов, а Бьюмонт вряд ли можно назвать модным центром.
— Это патронажная поездка, Пенелопа? Возможно, ты очень беспокоилась обо мне? — с сарказмом предположила Джессика. Она написала матери несколько писем, но в ответ не получила ни строчки.
— Ну, я думаю, что волноваться о тебе вовсе не мое дело, — сказала в ответ Пенелопа. — В конце концов, ты сама игнорировала все мои просьбы и уехала из города. Господи, ты же могла прекрасно выйти замуж за приличного молодого человека, если бы позволила мне все это устроить.
— Я уже замужем. Ты хочешь, чтобы я совершила двоемужие?
