Маргарет Мэллори - Страж моего сердца
— Если им нужно исповедаться или повенчать кого-нибудь, тогда, конечно, они откроют мне ворота, — ответил он. — А почему ты спрашиваешь?
При упоминании о венчании Йену стало не по себе. Ему не хотелось думать, что желание Мердока выдать Шилес за Ангуса станет тем ключом, который откроет ему ворота замка.
— Мердок Маккиннон держит мою жену в замке Нок, — процедил Йен сквозь зубы. — Я должен вытащить ее оттуда. Вы поможете мне, святой отец?
Когда священник ничего не ответил, Йен добавил:
— Он собирается отдать ее за Ангуса Маккиннона.
— Ох, только не за Ангуса. Мне известно, что он делал с маленькими девочками. — Глаза отца Брайана сверкнули гневом. — Что от меня потребуется?
— Поговорим по дороге.
Йен надеялся, что теперь план действий сложится окончательно. Сам Бог послал ему отца Брайана, и это было хорошее начало.
Перекрестившись, Йен вышел из храма. «Прошу тебя, Господи, сбереги и сохрани ее, пока я не приду за ней!»
Глава 36
Шилес с удивлением рассматривала женщину, стоявшую возле лестницы вниз, на кухню.
— Дайна, — зашептала она, — что ты здесь делаешь?
— На меня положил глаз один из Маккиннонов, — сказала Дайна. — А больше податься мне было некуда.
— Плохо, что все так вышло.
Хотя повода особо жалеть Дайну у нее не было, Шилес все равно сочувствовала ей. Жить в вертепе — такого никому не пожелаешь.
— Мне тоже жалко, что ты здесь очутилась, — сказала Дайна.
— Поможешь мне?
— Я не смогу вывести тебя отсюда, — замотала головой Дайна. — На воротах стоит стража.
— Тогда нужно придумать что-то, чтобы отвлечь их от меня, пока Йен не придет за мной, — сказала Шилес.
— Ты так в нем уверена? — удавилась Дайна.
— Уверена.
— Если бы я знала, как ты страдаешь по нему, то никогда бы не сделала того, что сделала, — призналась она. — Ты отказывала ему в постели, и поэтому я не видела ничего ужасного, чтобы устроить то представление.
Их прервал Мердок, который проревел из другого конца зала:
— Где ужин?
Когда о стену над головой Шилес ударился железный кубок, женщины бросились вниз. На лестнице было темно, но с кухни пробивался свет, доносились голоса и звон посуды.
— У меня есть яд.
Дайна приблизила губы к уху Шилес.
— Яд? — Шилес остановилась как вкопанная и повернулась к Дайне. — Откуда он у тебя?
— От Тирлаг, — объяснила Дайна. — Перед тем как отправиться сюда, я пошла к ней попросить какой-нибудь амулет. Я не стала говорить ей, куда собираюсь, но она сама сказала, что такой дурехе, как я, требуется что-то посерьезнее, чем талисман-оберег.
Дайна наклонилась и достала из сапожка маленький пузырек, наполненный жидкостью.
— Вот, что она мне дала. Нужно добавить это в эль.
— Я не хочу убивать их всех, — предупредила Шилес.
— Тирлаг сказала, что от одной или двух капель человек просто занеможет. — Дайна протянула ей пузырек. — Кувшины с элем стоят на подносе за дверью. Ты займись делом, а я отвлеку мужчин.
— У тебя получится?
Дайна рассмеялась.
— Увидишь. Нет ничего легче.
Миновав коридор с низкими сводчатыми потолками, они оказались на шумной кухне. Остановившись в дверях, Шилес стала наблюдать за Дайной. Та, виляя бедрами, подошла к здоровенному мужику с мясницким ножом в руках, который громовым голосом командовал поварами и поварятами.
Он замолчал на полуслове, увидев приближающуюся Дайну.
— Я голодная как волк, Дональд, — замурлыкала она. Потом положила руку ему на плечо. — У тебя, может, имеется что-нибудь… особенное… для оголодавшей барышни?
Все в кухне бросили дела и уставились на Дайну, которая, подавшись к шеф-повару, говорила с ним, сыпля намеками. На столе рядом Шилес заметила полдюжины кувшинов, полных эля. Повернувшись спиной к комнате, она вытащила крохотную пробку из пузырька.
Так сколько отравы нужно налить в каждый кувшин? Если бы еще знать, сколько человек будут пить из одного кувшина. Трясущимися руками она накапала по нескольку капель в каждый.
— Что ты там делаешь?
Грубый голос за спиной заставил ее вздрогнуть, и Шилес вылила в последний кувшин все, что оставалось в пузырьке.
— Мердок приказал ей принести еще эля, — встряла Дайна. — Поэтому лучше не задерживай ее.
Подняв поднос, Шилес заторопилась из кухни, расплескивая напиток. В начале лестницы она остановилась и перевела дух. Надо успокоиться. Какой смысл травить эль, чтобы потом разливать его по полу.
Мужчины начали хватать у нее кувшины с подноса еще на пути к столу.
— Прекратите, вы, животные!
Шилес подняла поднос повыше, боясь, что на нем ничего не останется.
До стола ей удалось добраться только с одним кувшином, но зато с тем самым, в котором оказалась самая большая порция отравы. Пряча улыбку, Шилес поставила его между Мердоком и Ангусом.
Неожиданно какой-то мужлан оттолкнул Шилес в сторону и схватил этот кувшин. В бессильной злобе она смотрела, как он дует напиток прямо из посудины, как эль стекает у него по подбородку.
— Решил оставить меня без выпивки, да?
Ангус ударил грубияна в живот.
В ней вновь родилась надежда, когда он забрал кувшин в руки и поднес ко рту, и вновь умерла, когда из кувшина не пролилось ни капли эля. Ангус швырнул бесполезную посудину в очаг и принялся дубасить наглеца, осмелившегося опередить его.
— Принеси еще, — приказал Мердок и с силой хлопнул ее по спине. Ее обожгло болью, у него была тяжелая рука. — И передай этому никчемному повару, если прямо сейчас он не подаст жратву, я воткну в него кинжал.
Она допустила чудовищную ошибку. Надо было скормить весь яд Мердоку, чтобы наверняка убить его. Оставшись без главаря, остальные носились бы вокруг в смятении, как цыплята с отрубленными головами.
Мердок обернулся и перехватил ее взгляд.
— Что ты вылупилась на меня? — И бухнул кулаком по столу. — Пошла отсюда!
Стоя у стены, Шилес с Дайной наблюдали за жующими мужчинами и ждали, когда появятся признаки отравления. А время шло.
Шилес покусала губы.
— Почему яд не действует, Дайна?
— Понятия не имею. Может, еще рано?
Шилес вздрогнула, когда Мердок встал и стукнул кружкой о стол. Воцарилось молчание, и тогда он громко объявил:
— А теперь поженим их!
Оглядев комнату, он взглядом нашел Шилес и подал ей знак подойти. Она не сдвинулась с места. Мердок указал на нее двум своим громилам.
— Я слышала, будто у Ангуса ничего не получается, если женщина не сопротивляется, не кричит и не плачет, — сжала ей руку Дайна. — Поэтому лежи и не двигайся как мертвая.
