Жюльетта Бенцони - Рабыни дьявола
– Что?.. Что вы капитулируете?
– Д-да! Я люблю его! Я слишком люблю его!
Обеими руками Жоливаль сжал дрожащие плечи молодой женщины и заставил ее поднять голову к нему.
– Да! Вы сможете! Это я говорю, что сможете, потому что вы правы! Предлагая вам такой выбор, Язон злоупотребил своей властью, ибо он знает, как вы любите его. Это не значит, однако, что с его точки зрения он не вполне прав. Он не брал никаких обязательств перед Императором!..
– И он… не любит меня!
– Да любит он вас! Только он не может понять, что женщина, которую он любит, именно такая, какая вы есть, с вашей непоследовательностью, сумасбродством и строптивостью! Стоит вам измениться, стать женщиной покорной, соглашающейся со всеми его желаниями, и не пройдет и шести месяцев, как он вас разлюбит!
– Вы полагаете?
Мало-помалу сила убеждения Жоливаля проникла в туман отчаяния, окутывавший Марианну, прорезая его слабым проблеском, к которому она бессознательно потянулась.
– Да, Марианна, я так полагаю, – сказал он серьезно.
– Но, Аркадиус, подумайте о том, что произойдет в Константинополе! Он уедет, и я его больше никогда не увижу!
– Может быть… но до того вы будете жить с ним, совсем рядом, в том тесном пространстве, которое называется кораблем, и это на протяжении не двух-трех дней! Если вам до прибытия туда не удастся свести его с ума, вы больше не Марианна! Забудьте о его плохом настроении, о его гордости обиженного самца и играйте роль, которую он вам навязал!
По мере того как он говорил, в глазах Марианны постепенно появился исчезнувший блеск, тогда как в сердце снова загорелся огонек надежды. Она послушно выпила стакан воды с сердечными каплями, который старый друг поднес к ее губам, затем, опершись о его руку, подошла к окну.
Ночь уже наступила, но зажженные повсюду фонари золотыми блестками отражались в черной воде. Вместе со звуками гитары донесся аромат жасмина. Внизу, на набережной, медленно прогуливались парочки… двойные темные силуэты. Проплыла украшенная флагами гондола со стройным гондольером на корме, и радостный смех женщины вырвался из-за задвинутых занавесок, сквозь которые просачивался золотистый свет.
Марианна вздохнула, и рука ее крепко прижалась к рукаву Жоливаля.
– О чем вы думаете? – прошептал он. – Вам лучше?
Она заколебалась, сконфуженная тем, что собиралась сказать, но перед этим верным другом не стоило лицемерить.
– Я думаю, – сказала она с сожалением, – что эта ночь создана, чтобы отдаться любви!..
– Без сомнения! Но подумайте также, что эта неудавшаяся ночь придаст еще больше вкуса тем, что последует! Ночи Востока не имеют соперниц, мое дорогое дитя, и ваш Язон еще не знает, на что он себя обрек!
Затем Жоливаль решительно закрыл окно в эту слишком очаровывавшую ночь и увлек Марианну к небольшому салону в стиле рококо, где был сервирован ужин.
Опасный архипелаг
Глава I
Водоворот
В какой-то момент кровать качнуло. Марианна полубессознательно повернулась на другой бок и уткнула нос в подушку, думая так избавиться от не особенно приятного сна, но кровать продолжала качаться, и она сообразила, что уже не спит.
В это же время раздался скрип какой-то части такелажа, и она вспомнила, что находится в море.
Она недовольно посмотрела на поблескивавший медью окантовки иллюминатор. За ним сквозь летящие брызги волн проглядывался серый день. Солнца не было, слышался пронзительный свист ветра. В грозовом июле Адриатика имела вид осенней ворчуньи.
«Как раз подходящая погода для начала такого путешествия», – грустно подумала Марианна.
Вопреки тому, что заявил Язон, они покинули Венецию только вечером. У корсара снова пробудилось желание к полуконтрабандной торговле, которая, кстати, так плохо удалась во Франции, и он провел день в погрузке небольшого количества венецианского вина. Несколько десятков бочонков вальполицеллы и бардолино, из которых он рассчитывал извлечь прибыль на турецком базаре, где верность законам Корана не всегда тщательно соблюдалась и где иностранные торговые агенты имели обширную клиентуру. Не говоря уже о самом Великом Повелителе, который проявлял большую склонность к шампанскому!
– Таким образом, – заявил корсар Жоливалю, которого скорей позабавила, чем шокировала эта жажда наживы, – путешествие не будет для меня бесплодным.
Так что они отчалили в наступающей ночи, когда загорались огни Венеции и город пробуждался для веселой ночной жизни.
Язон Бофор ожидал пассажиров у наружного трапа. Он встретил их слишком почтительным приветствием, от которого у Марианны одновременно и похолодело сердце, и пробудился гнев, достаточный, чтобы восстановить ее боеспособность. Вступая в предложенную им игру, она вздернула свой очаровательный носик и с иронией взглянула на корсара.
– Мы не опоздали к назначенному часу, капитан? Или, возможно, я вчера плохо поняла?
– Вы абсолютно правильно поняли, сударыня, – пробормотал сквозь зубы Язон, чье явно плохое настроение все-таки не дошло до «светлейшего сиятельства» и обращения в третьем лице. – Это мне пришлось по коммерческим причинам задержать отплытие. Прошу вас извинить меня, но извольте учесть также, что этот бриг – не военный корабль, и если вам требуется военная точность, лучше попросите фрегат у вашего адмирала Гантома!..
– Не военный корабль? Я вижу там пушки! По-моему, не меньше двадцати? Для чего же они вам? Охотиться на китов? – сладеньким голосом спросила Марианна.
Эта небольшая пикировка, очевидно, сильно подействовала на нервы моряка, который сжал челюсти и кулаки, но вынудил себя к сдержанности, несмотря на явное желание спровадить пассажирку подальше.
– В настоящее время, сударыня, любой торговый корабль должен быть готовым к защите, хотя вы об этом и не можете знать!
Молодая женщина, похоже, решила доконать его. Ее улыбка стала еще приветливей.
– Я многого не знаю, капитан, но пусть меня повесят, если этот корабль торговый! Даже слепому видно, что он построен, чтобы мчаться по морям, а не тащиться с полным брюхом.
– Верно, это корсар, – закричал Язон, – но корсар нейтральный! И если нейтральный корсар хочет заработать на жизнь во время проклятой блокады вашего проклятого императора, ему надо заняться торговлей! Теперь, если у вас нет больше вопросов ко мне, я хочу показать вам вашу каюту.
Не ожидая ответа, он повел ее по отдраенной палубе, где медные части сверкали в свете фонарей, и в своем возбуждении сбил с ног худощавого, одетого в черное человека среднего роста, который вышел из-за рубки.
– Ох! Это вы, Джон? Простите, я вас не заметил! – извинился он, принужденно улыбнувшись. – Сейчас я вас представлю! Княгиня, перед вами доктор Лейтон, судовой врач. Княгиня Коррадо Сант’Анна, – добавил он, умышленно делая ударение на имени.
