Ширли Карр - Чего хочет граф
Она кивнула, и они пошли дальше. Внутренний трепет Куинси превратился в неистовую дрожь, и ободряющая улыбка бабушки ничуть не успокоила ее. В какой-то момент она перехватила взгляд леди Биглсуорт из другого конца зала. Эта дама поморщилась и демонстративно отвернулась.
Как ни странно, но столь откровенное презрение не показалось Куинси оскорбительным. Наверное, потому, что тут была замешана Серена.
– Ты видела? – спросила Куинси, приблизившись к Мелинде.
– Видела... что?
Поскольку Мел не отводила глаз от сэра Лиланда, Куинси проворчала «не важно» и попыталась успокоиться. Слава Богу, оскорбить пытались ее, а не Синклера или его мать.
Тут музыка стихла, и все взоры обратились к леди Синклер.
– Я бы хотела поблагодарить вас за то, что вы сегодня пришли, – начала графиня. – Ваши щедрые пожертвования помогут накормить, одеть и обучить несчастных сирот и бездомных. С вашей помощью они могут стать полезными членами общества, а не изгоями. Они смогут работать, а не попрошайничать.
Она немного помолчала, дожидаясь, пока стихнут аплодисменты.
– Но я не смогла бы сделать все это без помощи очаровательной мисс Джозефины Куинси. Хотя мы и встретились при весьма необычных обстоятельствах, – в зале послышалось негромкое хихиканье, – мисс Куинси оказала значительное влияние на мою жизнь. Поэтому благотворительный фонд с этого момента будет называться «Фонд Джо Куинси».
В следующее мгновение все взгляды обратились на Куинси, и послышались аплодисменты. Она в смущении потупилась. Леди Синклер никогда не упоминала о том, как назовет свой фонд. Что ж, если так...
И тут ее словно громом поразило. Ведь теперь ее секрет известен всем – и почему-то не случился конец света. Она окинула взглядом зал. Люди все еще аплодировали ей и леди Синклер. И никто, казалось, не был шокирован ее необычной жизнью в образе «мистера Куинси». Никто, кроме леди Биглсуорт, но эту даму вряд ли стоило принимать в расчет.
Леди Синклер послала Куинси воздушный поцелуй и повернулась к дирижеру:
– Маэстро, будьте любезны!..
Тотчас же раздались звуки вальса, а уже в следующую секунду перед Куинси появился Синклер. Он поклонился и взял ее за руку. Она присела в реверансе, и граф повел ее в центр зала.
– Не нервничаете, дорогая? – Он легонько сжал ее руку.
– Когда я с вами, то нет. – Истинность этих слов поразила ее. Два дня назад она едва успела выучить фигуры вальса и танцевала лишь с сестрой. А в присутствии множества гостей... О, она ужасно боялась сокрушительного провала, но теперь, в объятиях Синклера, забыла обо всех своих страхах. Теперь она наслаждалась его близостью и вальсировала, казалось, без всяких усилий.
Они сделали по залу один круг, затем второй, и другие пары выкрикивали приветствия, проплывая мимо.
Когда же музыка стихла, Синклер отвел ее обратно к бабушке, но, к счастью, остался рядом. Ей очень хотелось поговорить с графом наедине, но для этого не было никакой возможности. Ее обступили любопытные и доброжелатели; все хотели узнать подробности о «мистере Куинси» и «его» службе у графа, но не решались задавать вопросы напрямик, поэтому говорили о ее благотворительном фонде. Вскоре эти разговоры утомили ее, но от Мелинды не было никакой помощи, потому что они с сэром Лиландом ни на мгновение не отрывали глаз друг от друга.
Многие мужчины целовали Куинси руку, а некоторые приглашали танцевать. Поскольку же приличия не позволяли ей танцевать только с Синклером, она заполнила всю свою бальную карточку, оставив для графа еще один вальс. Но граф не возражал, он лишь снисходительно улыбался, когда Куинси шла танцевать с очередным любопытным поклонником, и любовался ею, когда она кружилась в танце. В какой-то момент Синклер потерял ее из виду в гуще танцующих и обратил свой взор на буфет. Он с удовольствием выпил бы бренди, но решил ограничиться пуншем. Да-да, ради Куинси он не позволит себе даже бокала бренди.
Граф уже подходил к буфету, когда кто-то преградил ему дорогу.
Серена, черт бы ее побрал!
Синклер стиснул зубы. Сегодня он пытался вести себя как джентльмен, поэтому не вышвырнул ее из дома.
– Добрый вечер, миледи, – произнес он, отвесив герцогине легкий поклон.
– Полагаю, вы ждете от меня пожертвования в ваш фонд. – Глаза Серены сверкнули.
– От вас? – Он усмехнулся и покачал головой: – Нет, миледи, от вас я ничего не жду.
Серена молча посмотрела ему в глаза, – а потом вдруг шагнула в сторону, уступая дорогу, и тотчас же повернулась к нему спиной.
Уже у самого буфета он почувствовал, что нога болит все сильнее... Конечно, сейчас очень кстати была бы трость, но не мог же он заявиться с ней на бал. И как бы он тогда танцевал с Куинси?
Добравшись наконец до буфета, Синклер выпил залпом один бокал, снова пожалев, что пунш недостаточно крепок. Вновь наполнив свой бокал и взяв три других, он направился к «энергичному трио» – эти дамы сидели в противоположном конце зала.
Боль в ноге все усиливалась, и в какой-то момент граф почувствовал головокружение, а ведь он не прошел и половины пути. Внезапно ногу его пронзила резкая боль, и, уже падая, он увидел изящную ножку Серены, которую она выставила у него на пути. Синклер пытался удержаться, но тщетно. Забыв о своих бокалах, он вытянул руки, чтобы смягчить удар. Пунш разлился, бокалы разлетелись вдребезги, и стоявшие поблизости дамы в ужасе воскликнули.
Серена же злорадно усмехалась – он заметил это, когда, перекатившись на бок, приподнял голову.
Тут рядом с ним опустился на колени Палмер. Обнимая его за плечи, он спросил:
– Бен, что с тобой?
Музыка наконец-то стихла, и он услышал перешептывания.
– Какой позор – напиться на собственном балу... – пробормотала какая-то дама.
– Нет-нет, это все его больная нога, – послышалось в ответ.
Синклер осмотрелся и увидел Томпсона и Гримшо. Они подбежали с тряпками, веником и совком и почти мгновенно убрали все свидетельства падения Синклера – убрали все, кроме самого графа, по-прежнему лежавшего на полу.
Синклер застонал и попытался приподняться; ему казалось, что все это происходит в ночном кошмаре.
Граф смутно осознал, что Палмер пытается поднять его на ноги, но ему удалось только сесть. Нога отказывалась повиноваться, пронзительная боль сопровождала каждый удар его сердца.
Внезапно он увидел Куинси, беседовавшую с полковником – именно он сопровождал Серену на бал. Серена же, стоявшая чуть поодаль, по-прежнему усмехалась.
О Боже, какой кошмар! Не в силах встать, не в силах даже заговорить, он беспомощно наблюдал, как Куинси идет с полковником к балконной двери.
Синклер закрыл глаза от нового приступа боли, но эта боль не имела ничего общего с его ногой.
