Дениз Домнинг - Раскаленная стужа
– Мне так жаль, – мягко шептал он опять, касаясь губами ее щеки.
Наконец слезы высохли, задыхаясь, она начала хватать ртом воздух.
– Успокойся, дорогая, успокойся. Я не отпущу тебя, нет, теперь я не сделаю этого.
Ровена слышала его голос, чувствовала его доброту и нежность. А потом поняла, что здесь, в этом диком месте, вдали от всего, что было раньше между ними, они должны соединиться душой и телом.
Через тонкий материал рубашки ее пальцы чувствовали жар его кожи. Она провела рукой по его шее.
Рэннольф слегка вздрогнул, его голос затих, и только звуки живого леса раздавались вокруг. Он нежно взял ее пальцами за подбородок, Ровена подняла голову, и их губы встретились в жарком поцелуе. У женщины перехватило дыхание от его сладкой глубины.
Но не это было ей нужно. Ровена желала страсти. Она жаждала, чтобы эта страсть заполнила новую пустоту, образовавшуюся в ней. Женщина горячо целовала мужа, чувствуя, как его тело сотрясается от ее бешеной атаки.
Он гладил ее волосы, пока их губы были слиты в страстном поцелуе. Ее руки скользнули под рубашку и начали ласкать его грудь. Пальцами она нащупала узел на поясе его рейтуз.
Он застонал, откидываясь на спину. Потом, бормоча какие-то слова, Рэннольф сбросил с себя рубашку и скинул рейтузы. Ровена улыбнулась в ответ на его желание, которое было созвучно ее собственному.
«Мария, Матерь Божья, как же он красив», – подумала она. Широкий лоб, благородная линия носа, четкий рисунок рта, расцвеченного улыбкой. В его глазах пылал огонь страсти.
– Люби меня, Рен, – взмолился муж, в его голосе слышалось нечто большее, чем просто физическое влечение. – Я был холодным и неживым все эти годы, пока не пришла ты и не пробудила меня. Люби меня…
У нее перехватило дыхание от его призыва, от того, что он назвал ее уменьшительным именем. Со счастливой улыбкой Ровена встала и через голову сняла свое платье. На ней осталась только тоненькая льняная сорочка. Когда она захотела сбросить и ее, Рэннольф потряс головой:
– Позволь мне.
Он медленно поднимал вверх это легкое одеяние, целуя каждый кусочек обнажающейся кожи, от коленей до бедер. Ровена не могла больше выдержать ни секунды. Ее ноги подогнулись, и она упала ему на руки.
Он отбросил в сторону сорочку и начал гладить ее грудь, их губы вновь слились в едином страстном поцелуе.
Его ласки напомнили Ровене их первую брачную ночь. Однако здесь все было совсем по-другому.
Она вздохнула от внезапного возбуждения, поднявшегося в ней. Новое приятное чувство разлилось по всему телу. Это побудило ее к ответной ласке, но Рэннольф поймал жену за руку.
– Нет! – Он тяжело дышал, – если ты дотронешься до меня, клянусь, я взорвусь. Боже, я желаю тебя и на этот раз хочу доставить тебе полное наслаждение.
Умиротворенная, Ровена лежала в его объятиях, положив голову на плечо мужа. Ощущения постепенно ослабевали, и вскоре она погрузилась в сладкий сон.
Она проснулась от щебетанья птиц. Зевая, она потянулась, все еще находясь в его объятиях. О, Боже мой, каждое движение рядом с ним доставляло мучительное удовольствие и наслаждение.
Рэннольф пошевелился, но его дыхание оставалось спокойным и ровным. Сквозь листья Ровена посмотрела на небо, золотисто-розоватое от заката.
– Епископ! – вскричала она с ужасом, пытаясь подняться.
Но он только еще крепче обнял ее и притянул к себе, потом вздохнул, открыв один глаз, и сказал:
– Епископ сегодня не приедет. Разве тебе не сказали? Я послал дворецкого передать это тебе, когда вернулся. Ты такая теплая.
Он закрыл глаза, поцеловал ее в макушку и прижал к себе.
Ровена облегченно рассмеялась.
– Нет, я ничего не знала. Наверное, мне не успели передать это сообщение.
Было так приятно лежать рядом с ним, ощущать тепло его тела. Что-то чудесное заключалось в удовольствии, которое он ей дал. Всем своим существом Ровена желала испытать это снова, но не здесь.
– Городские ворота скоро закроют. Не лучше ли нам вернуться, пока нас не начали искать?
– А они уже искали, – прошептал Рэннольф в ответ, не открывая глаз. – Не пугайся так. Это был всего лишь Темрик, а когда он нашел мою одежду, то не стал искать дальше.
Наконец, лорд Грэстан открыл глаза и внимательно на нее посмотрел.
Ровена нежно дотронулась до его щеки, потом беспокойно вздохнула.
– Ты так изменился. Как это могло произойти, и все так быстро? Я так боюсь, Рэннольф. Скажи мне, что когда мы уйдем отсюда, это не окажется обманом.
Рэннольф на какое-то мгновение закрыл глаза, понимая, как жестоко он заставлял ее страдать.
– Я должен тебе кое о чем рассказать, но мне это очень трудно сделать. Оденься, сядь рядом со мной, и я начну свою историю, хорошо?
Она кивнула, быстро встала и подняла сорочку с платьем, потом передала ему рубашку и рейтузы. Одевшись, Ровена села рядом с ним и приготовилась слушать. Но Рэннольф притянул жену к себе так, что спиной она прислонилась к его груди, и обнял ее. Его глаза устремились куда-то в чащу, далеко от полянки, где они находились.
– Шесть лет назад я женился на Изотте де ла Кроикс. Она была красивой девушкой, самой младшей дочерью в семье, но очень избалованной. У нее было маленькое приданое, которое она получила от покровительствовавшего ей дяди-холостяка. К тому времени уже прошло два года, как я овдовел, и хотя мог бы жениться на богатой женщине, остановил свой выбор именно на этом красивом создании. К сожалению, когда мы поженились, ей было только четырнадцать лет, и мои тридцать казались ей ужасно возрастом, а меня она находила устрашающим. Когда пришло время ложиться в постель, она разрыдалась и стала умолять, чтобы я пощадил ее. Я согласился на это.
Ровена со смущенным любопытством посмотрела на него, и хотела задать вопрос, но потом подумала, что будет лучше его не прерывать. Однако он заметил это движение, взглянул на жену и рассмеялся.
– Ты слишком наивна. Есть много способов покрыть простыни кровавыми пятнами для сохранения внешних приличий. Я привез ее в Грэстан целомудренной девушкой. Когда я оказался дома, другие проблемы завладели моим вниманием. Не знаю, помнишь ли ты, что наша семья по-прежнему претендует на один замок в Нормандии? Им владеет младший брат моего отца. Но у него нет детей, и сейчас он уже очень стар. Замок перейдет ко мне после смерти дяди. Именно из-за него я покинул Англию, чтобы заслужить его благосклонность, пока наш Генри сражался против своего сына, нашего нынешнего короля. Я не покидал его, пока старый король не умер в июне прошлого года. Когда я вернулся домой, там был Гилльям. Он возвратился после своей болезни таким хилым, что его приемный отец не был уверен, сможет ли тот выжить. Однако он выжил. Думаю, следовало ожидать, что эти двое, с небольшой разницей в возрасте, будут искать компании друг друга, чтобы избавиться от своего одиночества и скуки. В замке не было никого, кто бы мог проследить за тем, чтобы они не встречались. Дружба превратилась в любовь, а любовь – в занятие любовью. Если бы только я не оставил ее одну, – вздохнул он и потом замолчал.
