Вирджиния Хенли - Блестящая партия
Джейн с удовольствием наблюдала, как Генриетта Бессборо поспешно отошла от нее и направилась поговорить с леди Сюзанной Стаффорд. Ее сыном был Гренвилл Левесон Гауэр, и Джейн знала, что в письме Сюзанны в Лондон будут переданы все подробности того, что она увидит и услышит в этот вечер.
Джон увидел, что Джорджина возвращается в бальный зал в сопровождении Эжена и Гортензии Богарне. Он отступил, выжидая, когда объявят следующий танец, и тогда прямиком направился к ней. На ней было надето розовое, очаровательно прозрачное платье в стиле ампир. Зачесанные кверху волосы были уложены в виде множества мелких локончиков и удерживались бутонами роз. «Она похожа на глазурь на торте». Ему страшно захотелось попробовать ее.
Джорджина не замечала его до тех пор, пока он не склонился перед ней.
— Джон.
Это прозвучало наполовину как шепот, наполовину как вздох.
— Могу ли я пригласить вас на танец, леди Джорджина?
Она чуть заметно колебалась.
— Это же вальс.
Вальс был новым танцем, покорившим весь Париж. Танец считался необыкновенно смелым и дерзким, потому что танцор держал партнершу в объятиях.
— Именно поэтому я и выбрал его.
Джорджина вложила свою ладонь в его руку и почувствовала, как сильные пальцы властно обхватили ее. Потом он обнял ее за талию и увлек на середину зала.
— Сегодня вечером вы самая красивая дама в этом зале — да нет, во всем Париже. Ваши глаза сверкают как звезды.
Джорджина никогда еще не танцевала вальс и теперь боялась, что собьется с ритма, но Джон держал ее так надежно и вел по залу так уверенно, что ее страхи быстро развеялись.
— Благодарю вас. Вы вернули мне уверенность.
— У подъезда меня ждет экипаж. Не желаете украдкой уйти с бала и проехаться со мной вдоль Сены?
Джорджина глотнула побольше воздуха и решительно кивнула:
— Да, Джон. Да, да, да!
Он улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Я отвлеку внимание всех присутствующих, пригласив танцевать Жозефину Бонапарт. Это даст вам возможность найти темный плащ и выскользнуть незаметно из дома.
Глава 25
— Простите, что заставила вас ждать. — Джорджина слегка запыхалась. — Моя подруга Гортензия отвлекала внимание маменьки, и я смогла уйти так, что меня никто не заметил.
Джон помог ей сесть в карету и расположился напротив нее. Он знал, что, если сядет рядом, не удержится и обнимет Джорджину.
— Вы быстро обзаводитесь друзьями.
— Гортензии нужно, чтобы кто-то с сочувствием выслушивал рассказы о ее переживаниях. Отчим задумал выдать ее за своего брата Луи Бонапарта, и никакого выбора ей не оставили.
— Наполеон решил, что Гортензия должна выйти замуж ради положения в обществе, и я считаю, что такое же решение он примет и относительно Эжена.
— Меня не интересует Эжен Богарне, разве только как друг.
— Он не скрывает своих чувств к вам, Джорджина. А ваша матушка делает все возможное, чтобы устроить вашу с ним помолвку. Я не хочу, чтобы вы опять страдали.
— Я знаю об амбициях маменьки относительно моего будущего мужа, Джон. И не собираюсь снова страдать. Я сама приму решение касательно своей судьбы.
— Вашу судьбу я и хотел бы обсудить.
Джорджина затаила дыхание. Джон похитил ее сердце задолго до того, как овдовел. Всякий раз, когда они встречались, тлеющие искры разгорались и между ними неизменно возникало безмолвное притяжение. Возможно ли, что его чувства переросли во что-то иное?
Он нагнулся вперед:
— Джорджина, я не хочу прожить всю жизнь в одиночестве. Уоберну нужна хозяйка политического салона. Никакая другая леди, по моему мнению, не отвечает полностью моим требованиям. Я заметил, что вы интересуетесь политикой не меньше, чем я…
«Он хочет сделать мне предложение?»
— Моим старшим сыновьям на самом деле мать не нужна, но вот младшему она нужна, и даже очень. К счастью, Джонни уже любит вас.
«Попросите меня… только попросите!» Джорджине хотелось закричать от волнения.
— Я недавно потерял жену и брата. Люди будут шептаться, что я сумрачный человек, и мне меньше всего хотелось бы, чтобы вы снова страдали из-за сплетен. Но если вы принимаете меня, Джорджи, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы.
Ее сердце растаяло от любви. Она протянула руку и ласково коснулась его лица.
— Я принимаю вас, старикашка, — прошептала она.
У Джона просто гора с плеч свалилась. Он схватил ее руку и поцеловал.
— Вы просто обязаны были сказать «да», после того как мы танцевали вальс на глазах у всех. Я нарочно скомпрометировал вас.
— Вы действительно сумрачный человек! Остановите карету! Давайте выйдем и пройдемся.
Джон посмотрел в окно и велел кучеру остановиться. Он вышел, дал указания кучеру ехать следом за ними, а потом помог выйти из кареты Джорджине.
Она глубоко вздохнула:
— Какая прекрасная ночь. Воздух мягкий, теплый… Май — это самый красивый месяц, а Париж — самый романтичный город на свете!
Джону очень не хотелось говорить о практических вещах, но это было необходимо.
— Я знаю, все невесты мечтают о пышных свадьбах с толпами гостей, но это означает, что нам пришлось бы ждать целый год, пока не кончится траур. — Он заглянул ей в глаза. — Я не хочу ждать так долго.
«Он так меня любит, что ожидание кажется ему невыносимым!» — подумала Джорджина.
Душа ее воспарила от счастья. Она всегда клялась, что выйдет замуж, только если полюбит кого-то всем сердцем, и теперь ее мечты сбывались.
— Вы правы. Пышная свадьба вызвала бы скандал, но если мы устроим церемонию в узком кругу, нам ведь не придется ждать целый год?
Джон обрадовался.
— У всех ваших сестер были пышные свадьбы — вы уверены, что потом не будете жалеть, Джорджина?
— Уверена целиком и полностью.
Джон был поражен — она не только согласна, но ей даже не терпится поступить соответственно его планам.
— Может, через месяц? — Ему хотелось договориться со всей определенностью. — Вам хватит этого времени?
— Июнь — традиционный месяц свадеб. Двадцать третье июня совершенно меня устроит.
Джон завладел левой рукой Джорджины и надел ей на палец кольцо, чтобы закрепить их помолвку. У нее дух захватило при виде крупного бриллианта в виде жемчужины. Он наклонил голову и запечатлел нежный поцелуй на ее лбу.
— Клянусь, вы не будете жалеть, Джорджи. Завтра я нанесу официальный визит герцогине Гордон.
— Ах, Джон, нельзя ли подождать несколько дней, чтобы я как следует насладилась этой тайной?
— Мне пора вернуться в Лондон. До июня я должен успеть сделать множество неотложных дел. Не говоря уже о моих обязательствах перед Уоберном, я должен занять место в палате лордов и обязан вернуться домой до того, как у моих сыновей закончатся занятия в школе. — Он улыбнулся. — Теперь, когда я получил все, зачем приехал, мне нет надобности оставаться в Париже.
