Карен Хокинс - Загадочный джентльмен
Бет села. Во всем теле, с головы до кончиков пальцев, она чувствовала приятную истому. Досадно, что именно сейчас приходится обсуждать весьма неприятные вещи. Когда они рядом. Но они должны. С минуты на минуту проснется дедушка и направится прямо сюда.
– Мне нужно встать. – Она попыталась подняться на ноги, но рука Кристиана по-прежнему твердо лежала у нее на плечах.
– Нет. – Кристиан снова привлек ее к себе, уткнулся лицом в шею. – Я хочу держать вас. По крайней мере сейчас. Что он с нами сделает? Силой заставит жениться?
«О да!» Бет усмехнулась.
– Не думала об этом. – Она радостно вздохнула и опустилась в его объятия. – Наверное, мы можем поговорить и так. Должна признать, что-то происходит, и мне не нравится, что я проигрываю наше пари.
Его улыбка погасла. Он взглянул на нее с самым серьезным видом.
– Бет, дело не в пари. Ваш дедушка – именно тот, кого я ищу.
– Нет, – задумчиво отозвалась Бет. – Вы всего лишь обнаружили портрет вашей матери в его письменном столе. Это доказывает, что они были знакомы, но не более того. Не то, что он обрек ее на гибель.
– Мне достаточно. Еще есть свидетельство священника, который навещал мать в темнице. Ее собственные письма. Да у меня куча доказательств.
– У нас нет четкого указания ни на одного человека! Кристиан, вы снова обвиняете на основании недостаточных улик. Очко в мою пользу.
Он сжал зубы.
– Ошибаетесь. Скоро вы сами все увидите.
Бет провела пальцем по его щеке, поцеловала подбородок.
– Можно мне еще раз взглянуть на портрет? Я не успела рассмотреть его как следует.
Кристиан с мрачным видом вытащил миниатюру. Пальцы Бет сомкнулись на прохладной поверхности слоновой кости. Она долго смотрела на портрет.
– Она была прекрасна.
– Еще прекраснее, чем вы можете видеть.
– Чудесный портрет. Вы очень на нее похожи.
– Благодарю вас.
– Но вот чего я не понимаю. Каким образом эта вещица доказывает – причем наверняка, – что именно дедушка предал вашу мать? – Она всматривалась в изображение, а потом перевернула портрет. – Нигде ни подписи. Да и будь здесь подпись, что толку? Вот если бы мы знали, кто подписал и зачем.
Рука Кристиана легла поверх пальцев Бет. Он сжал ладонь.
– Бет, назовите хотя бы одну вескую причину, с чего бы вашему дедушке хранить портрет. Хоть одну!
Края портрета, гладкие и закругленные, впивались ей в кожу. Бет кусала губы, размышляя.
– Может быть, он знал ее, когда она была еще девочкой, и любил ее. Или, возможно… нашел портрету антиквара. Он мог приобрести его также на аукционе или…
Кристиан сжал ее плечи.
– Неубедительные догадки, и вы сами это знаете.
– Не более чем ваши предположения относительно портрета. – Бет погладила пальцем по подбородку. – Мы должны спросить дедушку. Вот единственный способ узнать правду.
– Я как раз собирался это сделать. Завтра.
– Отчего не сегодня? Он сжал ее крепче.
– Нужно уладить кое-какие дела, прежде чем я буду готов задавать вопросы. Я вернусь сюда рано утром, и мы его спросим.
Улыбнувшись, Бет кивнула, хотя, по правде говоря, на душе у нее скребли кошки. Они подозревают, что дедушка совершил нечто ужасное. Им придется призвать его к ответу. Иного пути нет.
– Что ж, я согласна. Мы поговорим с ним завтра.
– Отлично. Тогда я могу взять на себя смелость просить вас уделить мне сегодня еще немного времени.
– Попытаемся найти еще один ключ к разгадке?
– Нет. Забудем на время о нашем деле. Просто я подумал, было бы чудесно прокатиться вдвоем, только вы и я.
Бет удивилась:
– Только вы и я? Но почему?
Удивление ее возросло, когда она увидела, что он слегка покраснел.
– Неужели я не могу пригласить свою невесту покататься, не подвергаясь допросу? Я же не требовал ромовый пунш в половине двенадцатого утра.
Бет рассмеялась:
– Да! Конечно, можете. Просто я не сразу поняла, что вы имеете в виду. – Она взглянула на собственное мятое платье. – Мне нужно переодеться.
– Мне тоже. – Он поцеловал ее в нос. – Вернусь к шести.
– Чудесно.
Кристиан кивнул, улыбаясь, хотя в душе бушевала буря. Как долго он мечтал встретиться с предателем лицом к лицу. Но не сейчас. Он вдруг почувствовал себя неуверенно. Нет, не в герцоге дело. Этот человек виновен, без всякого сомнения. Но, черт возьми, где же сапфировое ожерелье? Вот это было бы неопровержимым доказательством.
Впрочем, достаточно и того, что есть. У него защемило сердце. Кристиан притянул Бет к себе, потерся щекой о ее шелковые волосы. Сейчас он ее отпустит. Затем вернется домой, чтобы дожидаться вечера. А завтра… Он заставит герцога сознаться в предательстве. Он сжал зубы. Что потом? Он осторожно отстранил от себя Бет и поднялся на ноги, чтобы поправить одежду. Она молча наблюдала за ним. Ее волосы и одежда были в очаровательном беспорядке, а темные блестящие глаза ловили каждое движение Кристиана.
– Я должен идти. – Он сумел изобразить натянутую улыбку, чувствуя, как сердце истекает кровью, словно его полоснули ножом.
– Понимаю. – Она подняла с пола подушку и обняла ее обеими руками. – Увидимся в шесть.
Он подмигнул Бет и направился к двери. Ее голос задержал его на полпути.
– Кристиан?
Он остановился, сжав кулаки.
– Что вы станете делать, если выяснится, что виноват все-таки дедушка?
Кристиан не мог на нее смотреть. Он раскрыл ладонь – там лежала миниатюра. Все еще хранящая тепло Бет… Его пальцы не могли забыть ощущения ее шелковистых волос. Да, он любит Бет. Но долг перед матерью сильнее.
– Я не могу ответить сейчас.
– Понимаю. – Ее голос задрожал. – А что будет с нами, Кристиан?
Ее слова рвали ему душу. Он поморщился, стиснул зубы, снова сжал кулаки и выпрямился.
– Увидимся вечером.
Крепко обняв подушку, Бет наблюдала, как он уходит. Дверь затворилась. Она смотрела невидящими глазами. Они блестели – на сей раз от слез.
Срезав розу, Бет положила ее в свисавшую с руки корзинку. День шел своим чередом. В небе собирались облака. Порыв ветра взметнул юбку, закрутил ее вокруг корзины. Подхватил пряди волос, угрожая обрушить прическу, которую с большим старанием только что соорудила Анни. Бет подняла лицо навстречу ветру.
Скорее бы приехал Кристиан. Ей хотелось поговорить о миниатюре, а потом они могли бы проверить еще несколько мест в доме – нет ли там новых улик. Если они найдут что-нибудь, тогда, может быть, Кристиан отложит разговор с дедушкой. Впрочем, чему быть, того не миновать. Но ее не покидало чувство, что где-то таится недостающее звено. Отыскать бы его – и все встанет на свои места.
Вот чего ей хочется. Она спросила тогда, что Кристиан собирается делать, если докажет дедушкину вину. Каким холодным, почти безнадежным тоном он ей отвечал! И это после всего, что между ними было.
