Маргарет Мэллори - Грешник
Между ними нарастало напряжение. Он зажал зубами ее нижнюю губу и слегка потянул, с трудом сдерживая силу. Но Глинис хотела испытать всю мощь его желания, ничем не сдерживаемого, свободного от любых ограничений и осторожности.
Алекс положил одну руку на ее грудь, стал гладить и мять ее, его другая рука в это время прижимала ее ниже поясницы. Он проговорил ей в ухо, опаляя его дыханием:
— На тебе слишком много одежды. Я должен тебя почувствовать.
Он потянул лиф ее платья вниз, пуговицы полетели на пол. Наконец его ладонь легла на ее обнаженную грудь.
— Да-ах! — выдохнула Глинис.
Он сжал пальцами ее сосок, одновременно покрывая поцелуями шею, и она забылась в тумане желания.
— Ты мне нужна прямо сейчас, — прохрипел он ей в ухо. — Пожалуйста, Глинис, сейчас!
«Да. Сейчас».
Она потянула за его рубашку, но они стояли, слишком крепко прижавшись друг к другу. Он накрыл ее рот своим и чуть отодвинул бедра, ровно настолько, чтобы только рвануть вверх рубашку.
— О-о!
Глинис почувствовала, как его твердость упирается в нее. Он помедлил, зажмурившись. Тогда она вцепилась пальцами в его плечи.
— Алекс, сейчас! Сейчас!
Он издал какой-то сдавленный звук и одним глубоким движением вошел в нее. Она крепче обхватила ногами его бедра. Самоконтроль Алекса лопнул, и он стал двигаться в ней мощными резкими движениями. Глинис укусила его плечо, ее спина ударялась об дверь, но ей было все равно.
— Сильнее, сильнее! — закричала она.
Их тела с силой бились друг о друга, Алекс в последний раз ворвался в нее, она словно со стороны услышала свой крик в головокружительном экстазе.
Алекс навалился на нее, его тело было горячим, дыхание неровным. Она затрепетала, когда он провел рукой по ее бедру.
— Держись за меня, — сказал он и понес ее на кровать.
Отшвырнув одной рукой покрывало, он упал вместе с Глинис поперек кровати.
— Ты меня почти убила, честное слово! Но я как будто познал рай.
Алекс обнял ее, вдобавок положил ногу на ее бедра, и, окруженная его теплом, она крепко заснула.
Глинис не знала, сколько она проспала, но проснулась оттого, что ее лицо щекотал ветерок. Она открыла глаза и увидела, что Алекс на нее дует. Она улыбнулась:
— Что это ты делаешь?
— Я проснулся и понял, что мне нужна компания. Ты против?
— Нет.
— Понимаешь, я тут лежал и придумывал разные способы возместить тебе то, что ты из-за моей глупости не получила в первую брачную ночь. — Его глаза озорно блеснули, и Глинис показалось, что в комнате вдруг стало тепло. — Пожалуй, я знаю несколько вещей, которые мы еще не пробовали.
Он бы мог с легкостью ее отвлечь, но Глинис нужно было задать ему серьезный вопрос.
— Скажи, почему в ту ночь ты так сильно напился?
— Я давно не видел Коннора, Дункана и Йена, и…
— Думаю, дело было не только в этом, — возразила Глинис.
Алекс отвел взгляд и довольно долго молчал. Наконец он сказал:
— Ты знаешь, я вообще не собирался жениться. Ты видела моих родителей, так что, наверное, понимаешь почему.
Глинис уже не хотелось продолжать этот разговор, но она сама задала ему вопрос и должна была приготовиться к ответу.
— Когда они объявились в Данскейте, мне сразу все вспомнилось: их ссоры, ругань, нескончаемое страдание. — Он снова посмотрел на Глинис и погладил ее по щеке. — Я немного беспокоился, но это продлилось недолго.
— Я рада, что ты сказал мне правду. Хочу, чтобы ты пообещал никогда мне не лгать.
— Я не буду тебе лгать, — пообещал Алекс. — И сейчас я тебе скажу нечто очень важное.
— Что же?
— Мне нравится воевать с врагами моего клана, если честно, я получаю от этого большое удовольствие. Но я не хочу воевать с тобой.
— Ну, мы можем иногда спорить, — заметила Глинис.
Алекс пожал плечами:
— Я хочу, чтобы между нами царил мир.
Глинис вдруг поняла, что ей неудобно лежать, когда платье собралось складками вокруг нее. Она села на край кровати и попыталась его расправить.
— Надеюсь, я смогу здесь найти иголку с ниткой, чтобы починить одежду. Если я попрошу это сделать одну из служанок, они будут о нас судачить неделями.
— Давай-ка избавимся от твоего платья, — сказал Алекс и провел пальцем по ее голому плечу.
Одно легкое прикосновение, и она уже тает как масло. Что этот мужчина с ней делает!
Он сел и расстегнул оставшиеся пуговицы на спинке ее платья, потом прижался губами к ее пояснице. Потом спустил платье ниже и передвинул губы вслед за руками. По телу Глинис пробежал трепет, отзываясь в самой глубине.
— Встань, чтобы мы могли снять его с тебя, — сказал Алекс.
Глинис встала, он помог ей переступить через платье. Потом, уверенно взяв ее за бедра, потянул ее назад и усадил между своих ног. Он откинул ее волосы на одну сторону и поцеловал шею, одновременно одной рукой лаская грудь, а другой двигаясь вверх по внутренней стороне бедра.
— Когда ты сказал, что тебе нужна компания, — пробормотала Глинис, — я думала, ты хотел, чтобы было с кем поговорить.
— Так и есть. Я хочу, чтобы ты мне рассказала обо всех способах, какими ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался.
Он начал поглаживать у нее между ног, обводя кругами самое чувствительное место.
— Вот так хорошо… — сумела проговорить Глинис.
— Ты прекрасна, — хрипло прошептал он. — Я хочу слышать, как ты стонешь, когда достигаешь разрядки.
Ощущения Глинис становились все острее, она впилась пальцами в его ногу выше колена. Его твердое мужское естество упиралось в нее сзади, но он, казалось, сосредоточился только на ее удовольствии. Когда ее дыхание изменилось, он припал губами к ее плечу и ввел палец в ее лоно. Все это время он перекатывал ее сосок между большим и указательным пальцами. Глинис изогнулась дугой, напряжение в ней все нарастало, ей уже казалось, что она расколется пополам. Но ведь все это делал Алекс, умелый любовник, который знает, как доставить наслаждение женщине. Любой женщине.
— Остановись! — потребовала она, отстраняя его руку.
— Что случилось?
Глинис повернулась к нему лицом и толкнула его на кровать.
— Я хочу чувствовать тебя внутри, чтобы между нами ничего не было. — Она наклонилась над ним. — Я хочу прикоснуться к тебе так, как ни одна женщина не прикасалась. Я хочу коснуться твоего сердца.
— Глинис, я не могу…
— Я не говорю, что ты должен прямо сейчас меня полюбить, — сказала она. — Но я не умею делать что-то наполовину. Алекс, я просто не такой человек.
— Ах, Глинис, не надо.
— Александр Бан Макдоналд, я тебя люблю. Я не буду это повторять, потому что знаю, тебе неловко это слышать. Но ты должен знать, что держишь мое сердце в своих руках.
