Маргарет Мэллори - Грешник
Алекс перебил отца на полуслове.
— Папа, ты это сделаешь.
Сказав это, он встал и ушел искать свою жену.
Глинис Алекс нашел на берегу. Она бродила одна босиком, его прекрасная островитянка. Увидев ее такой, он испытал какое-то новое чувство, не имеющее ничего общего с желанием спасти свою гордость или получить мать для своей дочери. Он понял, что хочет, чтобы эта женщина была рядом с ним, чтобы она смотрела на него с улыбкой во взгляде.
Увидев Алекса, Глинис остановилась и стала ждать, пока он подойдет. Ветер раздувал ее юбки и развевал волосы. Она была очень хороша, но глаза смотрели печально.
— Присядем? — предложил Алекс.
Она напряженно кивнула. Алекс взял ее за руку, поднялся вместе с ней по берегу, и они сели в высокой траве, где было сухо. Все еще держа Глинис за руку, Алекс рассказал ей о своем разговоре с матерью и отцом.
— Я попытаюсь тебе все объяснить и говорить при этом только правду. — Он осторожно погладил ее руку. — Хотя кое-что из того, что я собираюсь рассказать, тебе не понравится.
— Мне нужна правда, — сказала Глинис.
— Ну хорошо. Еще когда я был молодым парнем, отец мне говорил, что таким мужчинам, как мы, женщины нужны так же, как нам нужно море. И что нам никогда не будет достаточно одной. Поэтому в доме моего отца всегда околачивались женщины. Доступные женщины, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Он покосился на Глинис. Она смотрела на море, но было видно, что она внимательно слушает.
— Вот так оно и было, — продолжал Алекс. — Я думал, что то, что я делал до того, как женился, не должно иметь никакого значения. Так, пустые забавы, и только. Но я не понимал, как это может выглядеть в твоих глазах, когда мы здесь.
Глинис долго молчала. Наконец она повернулась к нему и спросила:
— Тебе бы понравилось жить в одном доме с мужчинами, с которыми я когда-то спала?
— У меня сложилось впечатление, что до меня был только один такой мужчина. — И будь на то воля Алекса, этот мужчина лежал бы на дне моря с цепями, привязанными к ногам. Он очень осторожно поинтересовался: — А их было много?
Это замечание вызвало у Глинис улыбку. Она коснулась руки Алекса, и он поразился тому, насколько успокаивающе подействовал на него этот легкий жест. Глинис приобрела над ним огромную власть, но не дай Бог, чтобы она когда-нибудь об этом узнала.
— Был всего один, — подтвердила она. — Да и то никчемный.
Алексу хватило здравого смысла не показывать Глинис, как приятно ему это слышать, но он поднял ее руку и поцеловал.
— Завтра мы отправляемся на Северный Уист, и там мы устроим себе совсем другой дом.
Глинис коротко рассмеялась:
— Хотелось бы.
— Я сказал отцу, что если он хочет, чтобы мы когда-нибудь приехали к нему снова, он должен изменить уклад своей жизни.
— И он это сделает? — удивилась Глинис.
— Я подозреваю, что моя мать сделает это за него. Ей давно хотелось взять его в ежовые рукавицы.
Алекс почти слышал ее голос: «Я останусь здесь до тех пор, пока всех шлюх Фергюса не заменят на приличных женщин, лучше старых и беззубых».
— Я не хочу, чтобы этих женщин просто взяли и вышвырнули вон. Вдруг им некуда деваться? — сказала Глинис.
Алекс погладил ее по щеке. Какая же она хорошая! Как заметила Илайса, она лучше, чем он заслуживает.
— Я попрошу мать, чтобы их отправили по домам, в их семьи, или нашли им мужей.
Если ему приходится учиться обращаться с женой, то пусть и другие мужчины учатся.
— А как насчет той женщины, Мэри? — тихо спросила Глинис.
— Я действительно спал с ней несколько раз. Но я перестал с ней встречаться еще до того, как отправился на собрание в замке Маклейна. Я не горжусь тем, что делал, ведь она тогда была замужем, но я не нарушал никакой клятвы.
— Я слышала, как ты разговаривал с ней во дворе, — сказала Глинис все еще очень тихо.
— Я просил ее уйти. — Алекс взял руку Глинис и снова поцеловал ее. — Глинис, ты единственная, кто мне нужен. Ты хочешь и дальше меня мучить или согласна наконец лечь со мной в постель?
Глинис посмотрела на него ясными серыми глазами:
— Я согласна.
Наконец-то он уложит свою жену на брачное ложе! А постель — это место, где он знает свое дело.
Глава 40
Алекс поднял Глинис на руки и понес вверх по склону к дому.
— Что ты делаешь? — закричала она.
Алекс усмехнулся:
— Показываю всем, что я умираю от желания наброситься на свою жену.
Глинис была одновременно и довольна, и смущена его желанием объявить всем домочадцам, что именно ее он выбрал, она — та женщина, которую он хочет. Когда Алекс проходил со своей ношей через зал, гости, которые остались ночевать в замке, встретили его одобрительными возгласами. Без сомнения, они были рады, что им будет что рассказать. Пока Алекс под громкие крики нес Глинис к лестнице, она заметила Сорчу. Девочка сидела между его родителями, все трое хлопали в ладоши, и оба родителя в кои-то веки выглядели довольными. Наконец он донес ее до двери спальни.
— Теперь можешь поставить меня на ноги, — разрешила Глинис.
— Черт возьми, нет! Я не собираюсь рисковать, вдруг мне что-нибудь в третий раз помешает?
Глинис закатила глаза, но не могла не рассмеяться. Он пинком распахнул дверь и перенес Глинис через порог. Поставив ее на ноги, он тут же плотно закрыл дверь и прижал Глинис к двери. Когда она увидела в его глазах желание, смех замер у нее в горле. Алекс обхватил ее голову ладонями.
— Ох, как же сильно я тебя хотел!
Их губы встретились. Глинис закрыла глаза. Долго-долго Алекс только целовал ее, не делая ни шага дальше, но целовал так, будто хотел заниматься этим вечно. Их языки танцевали в глубоком поцелуе, пальцы Алекса скользнули в ее волосы, поддерживая голову. Потом он стал целовать ее щеки, веки, волосы, у нее сбилось дыхание, и кружилась голова, она словно плыла по волнам.
— Я по тебе скучал, — прошептал он.
Он провел ладонями по ее плечам и рукам. Они снова слились в глубоком поцелуе, и Алекс крепко обхватил ее, положив растопыренные пальцы на ее ребра и спину. Груди Глинис жаждали его прикосновения, желание захватило ее всю. Она просунула руку между их телами и погладила его восставшую плоть. У Алекса вырвался стон.
Его поцелуи стали жадными, лихорадочными, не отрываясь от ее рта, он крепко прижался, придавливая ее к стене. Его пальцы впились в ее бедра, но все равно это было недостаточно близко. Тогда он приподнял ее, и она обхватила ногами его талию. Алекс сунул руки под ее платье, чтобы коснуться обнаженной кожи, провел по ее ногам и бедрам. Глинис ощущала сквозь одежду его твердость напротив самого чувствительного места между ее ног. Она прильнула к нему, пытаясь стать еще ближе, но их разделяло слишком много слоев ткани. Она не чувствовала его в себе уже много дней. Ей хотелось расплавиться в его огне, погрузиться вместе с ним в темные глубины страсти. Она стала покачивать бедрами, мысленно умоляя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»
