Джоан Вулф - Мой принц
— Да, к сожалению.
Судья повернулся к Августу:
— Вы готовы ответить на эти обвинения, ваше высочество?
— Готов, — ответил Август.
— Ты согласен подчиниться решению парламента? — спросил Франц.
Принц пристально посмотрел в глаза кузена и ответил:
— Да.
— Господи, — прошептал граф Саудер. Сидевший рядом с Саудером барон Крек пробормотал:
— Невероятно…
Судья спросил:
— А вы, герцог Адамс? Вы готовы подчиниться решению парламента?
— Готов. — Голубые глаза Франца казались ослепительными на его бледном лице.
Судья откашлялся и продолжал:
— Как верно заметил принц Август, инициатором этой дискуссии были вы, герцог. Так что можете начинать. Изложите, пожалуйста, суть дела.
«Франц, должно быть, вне себя от гнева, — подумал граф Саудер. — Это совсем не то, на что он рассчитывал».
Но Франц был невозмутим. По крайней мере, внешне. Окинув взглядом зал, он заговорил:
— Рассказывать об этом — крайне неприятная для меня обязанность. Я долго размышлял, прежде чем принял окончательное решение — вынести этот вопрос на ваш суд. — Франц повернулся к своему кузену и с грустью в голосе продолжал: — Я очень люблю тебя, Гаст, и высоко ценю проявленный тобой героизм во время борьбы за нашу свободу. Но твоя политика чрезвычайно опасна для страны, которую мы оба любим. И я наконец решил, что должен заговорить.
Август усмехнулся:
— Что ж, говори.
Франц снова повернулся к аудитории:
— Я верю, что каждый из присутствующих здесь уже ознакомился с обращением, адресованным народу Юры. Полагаю, что наши обвинения вполне ясно изложены в этом документе. Я только хотел бы пояснить кое-что. — Франц сделал паузу, потом снова заговорил, теперь уже гораздо громче: — Милорды и джентльмены, я имею в виду договор с Британией! Принц Август через своих английских родственников обратился к английскому правительству и заключил с англичанами договор. Причем он сделал это по собственному усмотрению и вопреки советам главного министра Гинденберга и маршала Рупника. И, кроме того… вооруженных сил Юры.
— Простите, герцог, — перебил Франца судья. — Вы хотите сказать, что граф Гинденберг и маршал Рупник знали об этом договоре еще до того, как он был подписан, и не одобряли его?
— Совершенно верно, — ответил Франц.
Верховный судья повернулся к принцу:
— Это правда, ваше высочество?
— Да, правда, — ответил Август:
Судья повернулся к Францу:
— Герцог, продолжайте, пожалуйста.
Франц кивнул и вновь заговорил:
— Принц Август так стремился сделать Юру союзницей Англии, что женился на английской девушке. И опять же не посоветовавшись со своими министрами, которые, он знал, предпочли бы, чтобы он взял в жены немецкую принцессу.
Франц развернул лист бумаги, который все время держал в руке.
— Как говорится в нашем обращении, австрийский император был настолько недоволен договором с Лондоном, что сама независимость Юры оказалась в опасности. Император Франц рассматривает присутствие британского флота в Сеисте как прямую угрозу владениям империи в северной Италии. Заключив этот договор, принц Август нарушил баланс сил, с таким трудом достигнутый на Венском конгрессе.
Тут снова заговорил верховный судья:
— Герцог Адамс, говорил ли император вам лично, что он возражает против договора с Лондоном?
— Он говорил со мной об этом, когда назначил меня послом в Юру, — ответил Франц. Одна из поставленных передо мной задач — попытаться урезонить принца Августа. К сожалению, я не преуспел в этом. Что бы я ни говорил, принц оставался тверд в своем решении. И поэтому, милорды и джентльмены, мы должны задать себе вопрос: почему принц Август заключил этот договор? Подписав его, он отдал англичанам наше главное богатство — порт Сеисту, но не получил ничего взамен.
Пристально взглянув на кузена, Франц продолжал:
— Тебя предупреждал и мой отец, не так ли? Дважды он приносил тебе послания от императора о том, что Австрия будет вынуждена прибегнуть к решительным мерам, если ты не аннулируешь этот договор с Британией. И ты дважды проигнорировал эти предупреждения, не так ли?
Принц взглянул на кузена и пожал плечами.
— Даже сейчас, Гаст, даже сейчас, если ты изменишь свою политику и пообещаешь расторгнуть этот договор, я отброшу все обвинения и буду поддерживать тебя.
Все в палате затаили дыхание.
— Я не собираюсь разрывать договор с Лондоном, — с невозмутимым видом проговорил принц.
Франц на мгновение прикрыл глаза.
— Боже, — прошептал барон Крек.
Франц же с дрожью в голосе — казалось, он вот-вот разрыдается, — проговорил:
— Не могу передать тебе, Гаст, как мне больно это слышать.
Август с усмешкой посмотрел на кузена, однако промолчал.
И тут вновь заговорил верховный судья:
— Герцог Адамс, знали ли граф Гинденберг и маршал Рупник об австрийских угрозах? И было ли это причиной их действий против принца Августа?
— Да, знали, — кивнул Франц. — Но я, разумеется, не одобряю их действий. Насилием такие проблемы не решить. Вот почему я выступаю перед парламентом. — Франц снова повернулся к парламентариям: — Милорды и джентльмены, принц Август прекрасно понимает, какой опасности он подвергает страну, держась за этот пагубный договор. Если Австрия решит ответить, если обложит пошлинами наши товары, — это будет тяжелейшим ударом по нашей торговле. А если император пойдет еще дальше и решит взять Сеисту — и Юру — с помощью оружия, то нам останется уповать только на милость Австрийской империи. Мы не сможем противостоять Австрии, милорды и джентльмены, и наша страна утратит независимость. Вот к чему может привести преступная политика принца Августа.
В зале зашумели, но тут Франц поднял руку и прокричал:
— Теперь решать вам, членам парламента! Я отдаю решение на ваш суд!
Верховный судья нахмурился и повернулся к Августу:
— Ваше высочество, вы желаете ответить на эти обвинения?
Принц кивнул:
— Разумеется, я отвечу.
— Благодарю вас, ваше высочество, — сказал граф Черни.
Граф Саудер заметил, что в голосе верховного судьи, когда он обращался к принцу, звучали почтительные нотки.
«В конце концов, — думал граф, — нелегко забыть, что Август провел десять лет в горах, пока Франц комфортно жил во дворце в Вене».
— Так вы хотите знать, почему я заключил договор с Великобританией? — проговорил принц, повернувшись к залу.
Некоторые члены палаты общин утвердительно кивнули головой.
— Что ж, объясняю… Хотя Юра — очень маленькая страна, в прошлом у нас была как сухопутная граница, так и морская — с Италией. Но на Венском конгрессе Венеция и граничившие с нами земли северной Италии были отданы Австрии. И каков же результат этого передела границ? Результат следующий: мы со всех сторон окружены Австрийской империей.
