Джоан Вулф - Мой принц
Принц внимательно посмотрел на жену:
— Ты пытаешься манипулировать мной?
Сердце Чарити бешено забилось. Внезапно он стал таким холодным!..
— Нет, Август, нет. Я пытаюсь объяснить тебе, как я счастлива, что ты любишь меня так же, как я люблю тебя. Я счастлива быть рядом с тобой, именно поэтому я хочу отправиться с тобой в Юлию. Если бы я думала, что мое присутствие может представлять опасность для тебя или. для нашего малыша, я не просила бы тебя взять меня с собой. Но если твоя забота обо мне перейдет все разумные границы, то имей в виду, я этого не потерплю. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец он проговорил:
— Я мужчина, и я привык: рисковать. А ты — женщина. Это совсем другое.
— Я хочу поехать с тобой.
Он тяжко вздохнул:
— Хорошо, можешь ехать со мной. Я собираюсь провести ночь неподалеку от города, на вилле графа Саудера, и ты все время будешь оставаться там. Если в парламенте все закончится благополучно, я приеду к тебе. Если же что-нибудь случится, ты успеешь уехать подальше.
Чарити взглянула в лицо мужа и поняла: ни за что на свете он не позволит ей присутствовать на заседании парламента. Она сказала: «Спасибо, Август», — и потянулась к нему, чтобы поцеловать в щеку.
— Не беспокойся, дорогая. Все будет хорошо.
— Я знаю. Давай спать, любимый.
Принц задул свечу, обнял жену и, поцеловав ее, прошептал:
— Помни, я люблю тебя.
Чарити крепко прижалась к нему и шепнула:
— И я тебя.
Глава 25
Первый день февраля выдался ясным и солнечным — именно такой день способен обмануть спящие цветы, заставив их подумать, что весна наконец пришла.
Выглянув из экипажа лорда Джозефа Саудера, принц заметил худощавого пожилого человека, в этот момент заходившего в парламент.
— Превосходно, — сказал Август. — Граф Черни уже здесь.
Граф Саудер кивнул и вполголоса проговорил:
— Если хотите, ваше высочество, мы можем пока подождать здесь, в экипаже.
Принц отрицательно покачал головой:
— Нет-нет, мы войдем сейчас.
— Как пожелаете, — ответил граф.
Они выбрались из экипажа и прошли по кирпичной дорожке к узким ступеням, ведущим к главному входу в парламент. Сердце графа забилось быстрее, когда они подошли к тяжелой двери. Он сделал глубокий вздох и посмотрел на Августа — принц был абсолютно спокоен.
Швейцар открыл перед ними дверь, и они вступили в вестибюль, где вполголоса разговаривали члены палаты общин. Увидев вошедших, парламентарии замерли.
— Доброе утро, — легко поздоровался принц.
Парламентарии в замешательстве переглянулись и поклонились.
— Доброе утро, ваше высочество, — хором ответили они.
Принц направился к резной дубовой двери, ведущей в палату лордов, и другой швейцар открыл ее с почтительным поклоном. Август вошел внутрь зала. Граф Саудер последовал за ним. И почти тотчас же в зале воцарилась тишина — все взгляды были обращены на принца. И все затаив дыхание смотрели, как он направлялся к возвышению, на котором стоял трон правителя Юры.
Остановившись у возвышения, Август окинул взглядом трон — на нем он восседал два года назад, когда его короновал архиепископ; этот же трон он занимал, открывая первое после войны заседание парламента. Какое-то мгновение они словно противостояли друг другу — трон и принц. Затем Август с изящной грацией, свойственной каждому его движению, поднялся на возвышение.
И тут же по залу прокатился вздох — словно десятки людей выдохнули одновременно.
Однако принц не сел на трон; он стал позади высокого, обитого бархатом стула и окинул взглядом собравшихся. Потом пристально посмотрел на графа Гессе и сидевших рядом с ним остальных участников заговора и проговорил:
— Может, подождем герцога Адамса? Согласны? Заговорщики в замешательстве переглядывались, ни один из них не произнес ни слова.
И тут вдруг двери распахнулись, и в зале появился Франц. Переступив порог, он на несколько секунд задержался у входа, чтобы все сразу же его увидели.
«Эффектное появление, — мысленно усмехнулся принц. — Впрочем, Франц всегда умел привлечь к себе внимание».
Франц — он еще не заметил принца — обвел взглядом зал и вдруг нахмурился. Очевидно, по выражению лиц присутствующих он понял: случилось что-то непредвиденное. Тут он наконец-то повернулся к возвышению, на котором стоял принц, и в ужасе замер.
Август едва заметно улыбнулся и проговорил:
— С твоей стороны не очень-то любезно не пригласить меня на мое низложение. Но я все же решил прийти.
Франц молчал, а принц между тем продолжал:
— И уверяю тебя, избавиться от меня не так-то просто.
Франц наконец-то взял себя в руки и, повернувшись лицом к парламентариям, сказал:
— Я рад, что принц Август здесь. Пусть попытается оправдаться перед парламентом.
— Непременно попытаюсь. — Август спустился с возвышения и стал напротив Франца. Окинув его презрительным взглядом, сказал: — Но прежде чем оправдываться, я хотел бы услышать твои оправдания.
— Для этого я и пришел сюда, — ответил Франц.
Август с усмешкой кивнул:
— Прекрасно. Тогда устроим дебаты. Парламент определит победителя.
Франц ответил ослепительной улыбкой:
— И победитель станет принцем Юры.
Принц поднял в изумлении бровь:
— Значит, ты сам стремишься стать принцем? Я думал, ты действовал в интересах своего отца.
Франц в некотором смущении проговорил:
— Совершенно верно, в интересах моего отца. Именно это я и имел в виду.
Август, не поверил кузену, однако не подал виду. Обратившись к членам парламента, он сказал:
— Дебаты требуют арбитра. Граф Черни, я знаю, что мы можем положиться на вашу справедливость. Ведь вы — верховный судья Юры. Вы согласны выступить в роли арбитра в дебатах между мной и герцогом Адамсом?
— Конечно, — кивнул верховный судья и медленно поднялся со своего места.
В зале стояла такая тишина, что отчетливо был слышен стук трости графа Черни по мраморному полу. Наконец он приблизился к массивному дубовому креслу, только что поставленному специально для него. Медленно опустившись на сиденье, верховный судья взглянул на Августа и сказал:
— Ваше высочество, как должна осуществляться эта процедура? Я имею в виду очередность.
— Герцог Адамс — инициатор этого голосования. Пусть и говорит первым.
Принц с Францем заняли места по обе стороны от верховного судьи. Тот повернулся к Францу и спросил:
— Герцог Адаме, вы считаете, что у вас есть веские причины для лишения принца Августа его наследственных прав?
— Да, к сожалению.
Судья повернулся к Августу:
