Джослин Келли - Любовь-целительница
Чайна улыбнулась, ей было радостно видеть его легкие шаги. Дело было не только в том, что миновало пятое сентября. Он избавился еще от одного бремени. Всю ночь она лежала в обнимку с ними прислушивалась к его дыханию. Его не терзали никакие кошмары. Возможно, поделившись с ней правдой о том, как он потерял Рексли, он облегчил свое сердце.
Чайна с утра была занята проверкой счетов и другими делами, связанными с ведением хозяйства. Если кто и заметил, что она тихонько напевала бодрые мелодии, когда выводила ряды цифр, или увидел, какими стали легкими и пружинистыми ее шаги, то никто ей об этом ничего не сказал. Они просто молча радовались за нее.
Идя в библиотеку, она увидела свечение, которое определенно предвещало появление Квинта. Улыбка Чайны сделалась еще более широкой. Какая неожиданная радость! Она надеялась, что Квинт появится, чтобы проститься с ней перед тем, как отправиться насовсем в другой мир.
– Ave, Квинт, – сказала она мелодичным от счастья голосом. – Замечательный день сегодня, не правда ли?
Квинт огляделся вокруг:
– Где он?
– Александр отправился на пустошь осматривать старинные памятники.
– На пустошь? Один? – Он повысил голос до такой степени, что воздух в комнате заколебался.
– Успокойся, – сказала Чайна. – Нет повода расстраиваться. Он отправился с его преподобием Уайлдером, они предупреждены о разбойнике. Они отправились осмотреть кресты и пирамиды из камней.
– В те старинные места, где водятся старые маги, поджидающие, что их кто-нибудь по глупости разбудит? – Квинт замахал руками, и страницы раскрытой книги отчаянно зашелестели от внезапного порыва ветра. – Как ты могла позволить ему уйти? Разве я не предупреждал тебя, что опасность для него может возникнуть в любое время?
– Да, но какое это имеет значение сейчас?
– Потому что день нападения пока что не миновал.
Чайна схватила книгу, которая норовила соскользнуть со стола от внезапно возникшего ветра.
– О чем ты говоришь? Вчера было пятое сентября. На него было совершено нападение! Он мог быть убит, но этого не произошло. Проклятие снято!
– Ты ошибаешься. Если бы проклятие было снято, я бы не появился здесь сейчас. Пятое сентября будет почти через две недели.
– Но… – Чайна ахнула и прижала к груди книгу. – О Господи! Разница между Юлианским и Григорианским календарями!
– О чем ты говоришь? – Ветер стал затихать, когда Квинт озадаченно уставился на Чайну.
– Календарь изменился в 1752 году, – объяснила она, положив книгу на место.
– Как это можно менять календари? День начинает уменьшаться обычным порядком.
– Но календарь, установленный Юлием Цезарем, уже не соответствовал временам года.
– Стало быть, пятое сентября…
Чайна быстро посчитала на пальцах.
– Твой день пятое сентября соответствует нашему семнадцатому! – Она бросилась к двери, крикнула, чтобы ей оседлали лошадь. – Поехали со мной. Мы должны найти Александра и предупредить его.
Глава 21
– Говорят, что их установили здесь всего несколько столетий назад, но я с этим не согласен, – сказал его преподобие Уайлдер, опускаясь на колени возле камня высотой почти в четыре фута. – Некоторые из этих камней были установлены для того, чтобы отметить места захоронений.
Александр наклонился, чтобы рассмотреть один из камней поменьше. Его было почти не видно в невысоких зарослях.
– Удивительно! Этот древнейший памятник не нанесен ни на одну карту.
– В этой пустоши много потаенных мест.
– Я обратил внимание на то, что эти камни установлены по кругу.
– Я уверен, что это сделано не случайно. – Его преподобие встал и улыбнулся. – Очень жаль, что мы утратили правду об этом. Люди, для которых эти места были священны, верили в волшебников и богов, гораздо более древних, чем сами легенды.
– Древний волшебник…
Когда викарий удивленно посмотрел на него, Александр улыбнулся:
– Это как раз то, что я обсуждал с мисс Недеркотт. Были разговоры о древних волшебниках и странных событиях в Римском лагере.
– Я уверен, что в этих разговорах много преувеличений. То, во что поверил сквайр Хейвуд, было всего лишь налетевшей грозой, – сказал викарий, отряхивая поношенные брюки. – Погода была капризной все лето. Однако сквайр Хейвуд действовал довольно странно. Похоже, он принял ситуацию с разбойником слишком близко к сердцу, в особенности после того, как вы и мисс Недеркотт попали в засаду. Он говорил о вас, когда был навеселе. – Викарий откашлялся. – Прошу прощения. Я не должен был сплетничать.
– Вы не сказали мне ничего такого, чего бы я не знал.
– Это все из-за мисс Недеркотт. Он хвастался в течение всего прошлого года перед каждым, кто готов был его выслушать, что как только у нее закончится срок траура, он сделает ее своей женой.
Александр улыбнулся:
– Я тоже слышал об этом. Тот факт, что она продолжает оставаться для него воплощением доброты и дружелюбия, свидетельствует о ее большом сердце.
– Я знал, что вы поймете, – сказал викарий. – Кажется, вы также увлечены ею.
– Она весьма яркая женщина.
– Она… – Викарий повернул голову на юг и посмотрел поверх невысокого кустарника.
Александр услышал стук копыт, доносивший из-за холма. Он нахмурился, когда узнал всадника, который несся со сногсшибательной скоростью. Что заставило Чайну пустить лошадь в такой сумасшедший аллюр по бездорожью?
Она резко остановила лошадь, когда доскакала до них.
– Благодарение небесам, что я нашла тебя, Александр! Добрый день, ваше преподобие! – добавила она, слезая с седла. Не давая ему шанса ответить, она приказала: – Александр, ты должен немедленно вернуться в замок Недеркотт!
– Почему? Что-то случилось?
Она бросила взгляд на викария, который пытался притвориться, что не слышал ее столь категоричного тона. Александр взял ее за руку и отвел на несколько ярдов в сторону от камня.
– Что произошло? – спросил он.
– Календарь! Квинт пользуется Юлианским календарем, а мы – Григорианским. Еще почти целых две недели до того дня, как может быть снято проклятие.
Александр пробормотал ругательство.
– Я никогда не думал об этом.
– Ты должен вернуться не мешкая. Ты не можешь оставаться здесь и подвергать свою жизнь опасности. Квинт сказал, что твоя жизнь в опасности ежедневно вплоть до названного срока. – Она обхватила его за шею обеими руками. – Александр, я не позволю тебе рисковать собой.
– А я не стану рисковать тобой.
Она отпустила его, он взял в руку ее ладонь. Он ощутил, как дрожала ее рука, и понял, что она напугана очень сильно. Но она не хотела, чтобы он это видел. Она имела право бояться. В них стреляли, их били, они пережили пожар и прочее. А сейчас могло случиться что-то снова… и даже что-нибудь похуже…
