Дэнис Аллен - Влюбленные соперники
Он ласкал ее, целуя каждую частицу тела, обжигал губами и языком – умелым ртом, заставляющим ее что-то шептать и тихо вскрикивать от несказанного удовольствия. Не помня себя от желания, Бесс обхватила его талию ногами, крепко прижалась к нему тазом и, взяв лицо Алекса в ладони, с ожиданием заглянула ему в глаза.
– Люби меня, Алекс.
Лицо, грудь и руки Алекса как росой были покрыты капельками выступившего пота. Закушенная нижняя губа и горящие глаза свидетельствовали о его нетерпении. Однако Алекс не спешил.
– Постой, – прошептал он. – Пусть мне будет суждено за свои грехи оказаться в аду, я все равно хочу продлить твои поцелуи как можно дольше. – И, перевернувшись на спину одним ловким движением, он положил Бесс на себя.
Это движение до сладкой дрожи напугало Бесс. Груди ее оказались придавленными к его груди, руки опирались о ложе по обе стороны тела, ноги расставлены. Она словно оседлала его.
Глядя на Алекса широко раскрытыми глазами, Бесс спросила:
– Что я должна теперь делать, дорогой? Он рассмеялся, блеснув своими озорными цыганскими глазами, и сомкнул ее руки под своей шеей.
– В любви, глупенькая, не спрашивают, что надо и что не надо. Делай со мной все, что посчитаешь нужным. Уверяю тебя, что ничего нового ты не придумаешь, и все же за прошедшие века это нисколько не потеряло своей привлекательности.
Бесс поверила ему, она не могла себе представить, что ей может когда-нибудь надоесть заниматься любовью с Алексом. И решила делать то, о чем он ее просил, – следовать своим желаниям.
Приподнявшись на руках, она совсем села на него, чувствуя на своих бедрах прикосновение нежного и горячего мужского естества, и, с нежностью проследив за этим глазами, тихонько провела пальцами по его плечам, груди и животу. Заметив, как вздрогнуло и застыло его тело, Бесс взглянула Алексу в лицо и, увидев закрытые глаза и выражение экстаза, почувствовала чисто женскую гордость. Приободренная этим доказательством своей власти над ним, Бесс приподнялась, встала на колени между бедер Алекса и, упершись ладонями в его грудь, начала целовать ее, подолгу, с удовольствием задерживаясь на сосках. Бесс решила, что больше всего ей нравится целовать их.
Потом, закрыв глаза, она как будто в каком-то трансе начала водить туда-сюда по его груди и животу своими грудями. Трение о завитки волос возбуждало набухшие соски. Спускаясь все ниже и ниже и продолжая ласкать его грудями, она добавила к ним и губы, поцеловав наконец плоский живот.
Внезапно Бесс почувствовала, как его руки вцепились в ее волосы, и, услышав вырвавшийся вместе с содроганием тела стон, была до глубины души потрясена силой доставляемого ему удовольствия. Бедра Бесс слегка приподнялись, в подбородок уперлось что-то горячее. И тут инстинктивно, совершенно непроизвольно, Бесс опустила голову и взяла это в рот.
Руки Алекса еще сильнее вцепились ей в волосы, потом он быстро схватил ее под мышки и приподнял. Увидев его лицо, она была удивлена и обижена.
– О, извини меня, Алекс! Я сделала что-то не так?
– Нет, нет, милая, – ответил он сдавленным, напряженным голосом. – Ты сделала все очень правильно, но сделала это настолько неожиданно, что на этом наша любовь чуть было не закончилась.
Бесс смутилась, но ее вполне удовлетворили его заверения, а с пояснениями можно было подождать до более подходящего случая. Кроме того, вряд ли он был расположен к подобным объяснениям.
Неожиданно она вновь оказалась на спине, Алекс на ней. Опустив руку и найдя место, в котором, казалось, сейчас находилось средоточие ее исступленного желания, он глубоко погрузил туда палец. От распространившейся внизу живота волны наслаждения Бесс вскрикнула.
– Ага, ты готова, – шепнул Алекс. – Так же, как и я.
И тут он раздвинул ей ноги и занял позицию между ними, заставив Бесс поднять колени и податься навстречу в желании слиться с ним воедино.
Стараясь не причинить боли, он входил в нее очень осторожно, но никакой боли, даже никакого неудобства, она не почувствовала. Войдя наконец так далеко, как только было можно, Алекс остановился, и долгое время они просто смотрели друг на друга. Бесс знала, что он разделяет ее мысли так же, как разделяет получаемое наслаждение. Вместе они словно составляли единое, восхитительно-цельное существо. По отдельности же, половинками, поодиночке борющимися с тяготами жизни, им не хватало того символизированного единением тел единства душ.
И когда он начал двигаться внутри нее, Бесс никак не могла разобрать, какая именно сторона ее существа – физическая или духовная – была более потрясена и взволнована. Глаза ее, как и там, у ручья, наполнились слезами. Испытываемое ей чувство к этому мужчине было столь сильно, что силу ее любви не могло передать ни одно действие, кроме полной отдачи себя.
В глазах Алекса было обожание, желание, гордость обладанием. Изгиб его шеи, прикушенная губа, маленькое родимое пятно – все это с исключительной ясностью было видно ей в ярком солнечном свете, в том чистом, непорочном свете, в котором представала перед ней их любовь.
Учащенное, хриплое дыхание смешивалось, сердца бились в унисон, грудь Бесс в такт движениям Алекса соприкасалась с его грудью. Внутреннее напряжение все нарастало, ширилось, становилось всепоглощающим. Ни с чем не считающееся, нестерпимое желание окутало ее своими шелковыми сетями, Бесс отчаянно хотела разрешения. И оно, наконец, пришло – от сладострастных судорог весь окружающий мир померк в ее глазах. В экстазе, откинув голову на подушку, она еле дышала: ее мышцы содрогались и сжимались в спазмах исступляющего блаженства.
Каким-то самым отдаленным уголком сознания она восприняла ответный возглас облегчения Алекса, почувствовала, как он, расслабившись и наполовину навалившись на нее, упал рядом, но тотчас же вновь прижал к себе. Так прошло несколько минут. Бесс чувствовала такую легкость во всем теле и такое счастье, что хотелось смеяться. Не в силах пошевелиться, уткнулась носом в плечо Алекса и задремала.
Глава 14
Зак медленно ехал верхом по узкой неровной дороге, направляя лошадь вдоль колеи, выбитой колесами фермерских телег, и пробираясь между глубоких ям и выбоин, оставленных фургонами для перевозки скота. Погруженный в свои мысли, Зак передвигался со скоростью улитки. Он специально выбрал этот извилистый, кружной путь через поросшие вереском торфяники, так как ему нужно было время, чтобы подумать.
В течение последних трех недель Зак избегал мучительных мыслей и был рад занимающему и утомляющему его делу, благодарен за то, что в конце дня он от усталости проваливался в какое-то отчаянное небытие. Теперь же ему не оставалось ничего, кроме как размышлять. Скоро он увидит Тэсси. И ему придется найти подходящие слова, чтобы смягчить ее горе.